Когда длинная тень от утеса упала на луг, Гибкая Нога сказала:
— Скоро будет темно. Где мы проведем эту ночь?
— Во всяком случае, мы не могли бы спать в пещере, — сказал Соколиный Глаз, — даже если бы мы нашли ее. Может оказаться, что это будет как раз берлога пещерного медведя. В таком случае нам, наверное, пришлось бы провести ночь в его желудке, а я уверен, что там слишком тесно и неудобно.
— Но мы не можем провести ночь и прямо на земле, — сказала Гибкая Нога. — Тогда мы, пожалуй, проснемся в желудке старого зубастого тигра.
Конечно, они просто так шутили, потому что никогда никто не просыпался после того, как его съели.
Соколиный Глаз взял свой кремневый нож. Я чуть-чуть не сказала, что он вынул его из кармана, потому что как-то странно думать о мужчине, у которого нет ни одного кармана. Но у Соколиного Глаза действительно не было ни одного кармана, и кремневый нож был привязан ремнем у него к поясу.
— Пойдите и наломайте виноградных лоз, сколько только найдете, — сказал он.
Гибкая Нога и близнецы побежали назад в лес искать виноградные лозы. Там их было очень много, и они скоро наломали громадную кучу длинных, гибких стеблей и притащили их Соколиному Глазу. Соколиный Глаз за это время нарезал другую, почти такую же охапку. Недалеко рос громадный дуб с толстыми длинными ветвями, расходящимися во все стороны.
— Мы будем спать здесь, — сказал Соколиный Глаз. — Тут мы будем в безопасности, если к нам не заберется дикая кошка или какое-нибудь другое лазающее животное. Я думаю, что мне удастся отбить у них охоту к этому. Я буду спать на одной из нижних ветвей и сумею защитить вас от нападения диких животных.
— Мы будем сидеть на ветвях, как птицы? — тревожно спросила Огненная Муха.
Гибкая Нога засмеялась, подпрыгнула и ухватилась за одну из ветвей. Она подтянулась на руках к ветке, взобралась на дерево и побежала вдоль ветки к его громадному толстому стволу.
— Подайте мне лозы, — крикнула она вниз, — и я покажу вам, как мы будем сидеть.
Соколиный Глаз бросил ей охапку лоз. Она влезла выше на дерево и нашла место, где две ветви шли почти рядом одна с другой, как это нарисовано на картинке.
Она стала переплетать лозами эти ветки и быстро сделала между ветками сеть, которая висела между ветвями, как гамак.
— Ну, полезай сюда, — позвала мать Огненную Муху, — и я положу тебя в твою постель.
Огненная Муха влезла на дерево.
Гибкая Нога отвязала волчью шкуру, которая была привязана через ее плечо, и покрыла ею гамак из гибких ветвей. Огненная Муха забралась в свою постель. Мать взяла ремень, которым была связана волчья шкура, и крепко привязала Огненную Муху к одной из ветвей, чтобы она не вывалилась из постели.
Когда Огненная Муха была надежно устроена, Гибкая Нога спустилась немного ниже по дереву, чтобы найти место для Огненной Макушки. Но он уже сам нашел для себя место и начал плести себе постель. Мать помогла ему. Когда постель была готова и он был привязан к ветвям, как громадный кокон, Соколиный Глаз и Гибкая Нога устроились сами на нижних ветвях как могли удобнее. Когда они окончательно устроились на ночь, уже было поздно, небо на западе пылало желтыми и красными красками и птицы пели свои вечерние песни.
Когда Огненная Макушка открыл глаза на следующее утро, он долго никак не мог сообразить, где он находится. Он попробовал приподняться, что бывало так легко сделать, когда он спал на волчьих шкурах в пещере. Но он почувствовал, что он крепко привязан. Он поднял голову и оглянулся. Солнце уже вышло из-за голубых холмов за рекой. Он посмотрел вниз сквозь ветви дерева, чтобы увидеть, что делают отец и мать.
Их там не было! В один момент ему показалось, что все это ему лишь снится. «Сейчас я проснусь в пещере», — подумал он и хотел проснуться, но не мог. Он лежал, привязанный, на дереве, и с ним не было ни отца, ни матери. Наконец, он вспомнил все. Он позвал Огненную Муху:
— Ты здесь?
Она ответила ему сонным голосом:
— Да.
— Ты правда здесь? — спросил опять Огненная Макушка. — Ведь отца и матери здесь нет.
— Нет? Где же они? — спросила Огненная Муха, и сон сразу соскочил с нее.
— Их нет здесь! — повторил Огненная Макушка.
Огненная Муха подняла голову и попыталась вскочить.
Если бы она не была привязана, она бы непременно полетела из своей постели. Она тоже посмотрела вниз. Ветви внизу были действительно пусты.
Что бы сделали вы, если бы, проснувшись утром, вы нашли бы себя привязанным к кровати, отец и мать ваши ушли неизвестно куда и даже завтрак не готов? Ну, и близнецы сделали как раз то же самое. Они просто оба заревели. У них были очень здоровые легкие, и их рев было далеко слышно.
Когда они замолчали, они услышали вдалеке крик. Это не был крик какого-нибудь животного. Это кричали тоже люди, совсем, как они. «Оу, оу, оу», — неслись к ним крики с двух разных сторон.
— Это не отец кричит, — сказал Огненная Макушка.
— И не мать, — сказала Огненная Муха.
— Но кто же это может кричать, кроме них?
— Давай позовем опять, — сказал Огненная Макушка.
Они чуть не разорвали свои глотки, крича: «Оу, оу, оу». «Оу, оу, оу», — донеслось из леса и от реки.
— Это, должно быть, духи воды и деревьев дразнят нас, — сказал Огненная Макушка. — Они кричат совсем, как мы.
Вы понимаете, они не знали, что бывает эхо.
— Я боюсь, — сказала Огненная Муха.
— Я тоже боюсь… немножко, — сказал Огненная Макушка.
— Не будем больше кричать. Если мы помолчим, то, может быть, духи не найдут нас, — прошептала Огненная Муха.
Они притаились, прижавшись к волчьим шкурам, и лежали совсем-совсем тихо. Ближе и ближе услышали они какой-то треск в кустарнике. Они окаменели от страха. Они боялись даже дышать. Потом раздался громкий крик: «Х-о-о, х-о-о, хооо» и треск послышался еще ближе. Потом они услышали чей-то голос:
— Проснулись вы, маленькие красные лисицы, там, на дереве?
Две красных головы моментально высунулись из-за краев висячих постелей и два голоса воскликнули:
— О, как мы рады, что вы вернулись!
Гибкая Нога влезла на дерево и отвязала детей. Им понадобилось всего две секунды, чтобы спуститься на землю, и ни один из них не свалился вниз. Под деревом стоял Соколиный Глаз. Он приготовлял завтрак. Он и Гибкая Нога спустились рано утром на берег и нашли там место, где черепахи положили свои яйца. Они принесли с собой каждому по четыре черепашьих яйца.
Если бы я была учителем арифметики, я спросила бы вас, сколько яиц там было! Но нечего было и пытаться спросить об этом близнецов. Не только они, но и ни отец их, ни мать не могли бы этого сказать. Никто из них не сумел бы сосчитать так много. Этого делать в те времена никто не умел, никто не умел ни складывать, ни множить, ни делить.
Когда яйца были съедены, они привязали опять шкуры через плечо и отправились вдоль реки. Все утро они шли вдоль нее, отыскивая для перехода хорошее место. Солнце уже начинало идти к западу, когда Гибкая Нога вдруг остановилась на повороте реки.
— Смотрите, смотрите, — закричала она. — Две реки!
Они все остановились и поглядели туда, куда она указывала. Река разветвлялась в этом месте или, вернее, две небольшие реки сливались здесь в одну большую реку.
Между двумя реками была полоса земли.
— Теперь мы, наверное, сможем перейти! — радостно воскликнула Гибкая Нога. Она первая стала спускаться бегом с холмов к самой реке.
Дно в этом месте реки было песчаное и покрыто камнями. Течение было быстрое, вода была прозрачная и не очень глубокая. Гибкая Нога побежала по камням.
— Идите, — позвала она близнецов. — Идите прямо за мной.
Гибкая Нога легко перепрыгивала по камням на середину реки, где вода была уже глубже. Дети шли за ней, пока вода была мелкая. Потом Огненная Макушка остановился на одном из камней и посмотрел на крутящуюся между камнями воду. Огненная Муха стояла на следующем за ним камне. Огненной Макушке казалось, что до следующего камня было слишком далеко.
— Я не могу перепрыгнуть так далеко! — завопил он.
— Я тоже не могу, — захныкала Огненная Муха, — у меня не такие длинные ноги.
— Прыгайте! — нетерпеливо крикнула Гибкая Нога.
— Мы не можем, — кричали близнецы, начиная плакать.
Видите ли, они боялись воды. В этом не было ничего удивительного, потому что они ни разу в жизни не купались.
Соколиный Глаз стоял на камне позади детей.
— Прыгайте сейчас же, — сказал он, — или я задам вам.
Когда Гибкая Нога впереди кричала им: «Прыгайте», а Соколиный Глаз сзади говорил такие страшные вещи, то близнецы оказались в очень трудном положении. Им ничего не оставалось делать, как прыгнуть. Поэтому Огненная Макушка и Огненная Муха сразу прыгнули вперед. К несчастью, Огненная Муха прыгнула слишком скоро. Она наткнулась на Огненную Макушку. Он поскользнулся и оба они скатились в холодную воду.
Крик, который они подняли раньше, был ничто перед тем, который они подняли теперь. Они начали страшно кричать, как только их головы высунулись из воды.
Их могло бы унести течение, если бы Соколиный Глаз не прыгнул вслед за ними в воду. Он схватил каждого из них одной рукой и добрался вместе с ними до земли.
Не знаю, поверите ли вы, что близнецы крепко держали свои копья все время, даже когда они были под водой. Это ведь было единственное, за что они могли ухватиться, а, кроме того, они любили эти копья больше, чем мы любим всех своих кукол, коньки и мячики, взятые вместе.
Гибкая Нога расхохоталась, глядя на них.
— Вы похожи на пару водяных крыс, — смеялась она. Близнецы же не видели в своем приключении ничего смешного. Струйки воды текли вниз по их спинам, и это совсем не нравилось им.
Недалеко от того места, где они вылезли, начинались высокие скалы, разделяющие между собой маленькие реки.
— Взберемся на эти скалы, — сказала близнецам Гибкая Нога. — Это вас согреет.
Взбираться было трудно, потому что подъем был очень крутой. Но зато, что они увидели с вершины скал! Они увидели длинный-длинный путь каждой из двух маленьких рек и длинный-длинный путь большой реки, которая образовалась из двух маленьких рек. По берегам большой реки тянулись густые молчаливые леса. Они посмотрели назад — на землю между двумя маленькими реками. Все они сильно проголодались, и они надеялись, что увидят среди скал что-нибудь подходящее для ужина.