гида и уксусного альдегида. Вещество было названо нитропента (оно же тетранитрат пентаэритрита, тэн, пентрит, ниперит), его взрывная сила составила 193 000 единиц.
Многие из вышеназванных веществ имеют двойное применение. Нитропента и нитроглицерин использовались и как медикаменты против ангины и астмы. В 1920 г., сразу после Первой мировой войны, появился гексоген. Синтезировали его еще в 1899 г., но его взрывная сила была открыта только теперь. Гексоген тоже возник из вещества, известного в медицине с незапамятных времен как классическое средство против воспаления мочевых путей, – гексаметилентетрамина. Его взрывная сила составляет 195 000 единиц. Между двумя мировыми войнами он считался ультрасильным взрывчатым веществом. Вторая мировая война породила новые взрывчатые вещества и их комбинации (не говоря уже об атомной бомбе). Это были хлоратные взрывчатые вещества: от американского RDX, которое в соединении с тринитротолуолом дает увеличение взрывной силы на 50 %, до «пластиков» – нитропенты, гексогена или ТНТ, которые путем смешивания их с парафином или вазелином приобретали вид пластика.
С постоянным увеличением арсенала взрывчатых веществ вплоть до 1949 г. разросся и набор запальных средств. Классический запальный шнур, созданный англичанином Бикфордом в 1831 г. из джутового, покрытого смолой, превратился в нитропентовый и гексогеновый. Число разновидностей капсюлей-детонаторов (первый разработан Нобелем в 1867 г.) трудно подсчитать. Гремучую ртуть или азид свинца в медной или алюминиевой оболочке смешивали с собственно взрывчатыми веществами, и такие смеси детонировали от малейшего толчка, от повышения температуры, от электрической искры и приводили в действие механизм взрывчатки. В самих детонаторах существовали химические конструкции, в них механическим воздействием разрушалась стеклянная колба с серной кислотой. Серная кислота соединялась со смесью хлората калия и сахара и выбрасывала язык пламени, которое вызывало взрыв основного взрывчатого вещества. В электрических воспламенителях взрыв вызывала искра.
В 1949 г., если кто-нибудь намеревался совершить преступление посредством взрывчатки, возможностей было достаточно. Вторая мировая война многих научила обращаться со взрывчаткой. Иные наивно полагали, будто в преступном мире не производят высоковзрывчатые вещества. Тот, кому в послевоенные годы довелось изучать уголовные дела, будь то в Европе, Америке или Азии, сталкивался с многочисленными случаями, когда убийцы, взломщики, грабители, да и просто подростки-авантюристы сами производили взрывчатые вещества вроде гексогена или тринитротолуола. Для изготовления гексогена использовали концентрированную серную кислоту и уротропин, который одновременно употребляли в медицине для лечения почек и мочевыводящих путей. Сделать гексоген или ТНТ для преступника было легче, чем черный порох, поскольку было почти невозможно измельчить до нужной тонкой консистенции составные части черного пороха – селитру, серу и уголь.
В сентябре 1949 г. Франшер Пепен не особо надеялся на успех, когда приступал к разгадке тайны взрывчатого вещества из самолета. За 40 лет до этого реконструкцией взрывных устройств занимался все тот же Георг Попп. До него уголовная полиция полагалась, в буквальном смысле, на чутье своих сотрудников, когда имела дело со взрывчатыми веществами, использованными в преступных целях. Сотрудники полиции по запаху определяли порох или динамит либо обращались за помощью к пиротехнику или взрывнику.
С развитием науки о следах, однако, выяснилось, что это две разные вещи: умение обращаться со взрывчатыми веществами и умение определять по осколкам бомбы, какое взрывчатое вещество в ней было использовано. В 1907 и 1910 гг. Попп впервые исследовал взрывчатые вещества, и ему удалось выяснить, какое вещество было использовано в случае взрыва в здании полиции в Оффенбахе-на-Майне и в двух других случаях – при покушении на одного судью во Франкфурте-на-Майне и при попытке взорвать Ратушу во Фридберге. В Оффенбахе-на-Майне Попп обнаружил следы углекислого кальция, сульфата кальция и серного калия, а также запал с серной кислотой на оконных деревянных рамах. Кроме того, он нашел стеклянную муку, перемешанную с хлоркалием, и частицы железной газовой трубы. Преступник заполнил кусок газовой трубы хлорноватокислым калием в качестве взрывчатого вещества и впихнул в него стеклянную колбу с серной кислотой. Для зажигания бомбы он использовал черный порох и детонационный шнур. Взрыв разрушил стеклянную колбу, а соединение серной кислоты и хлорноватокислого калия вызвало основной взрыв.
Последователи Поппа продолжили начатую им работу, и в 1949 г. в некоторых полицейских криминалистических лабораториях работали химики – специалисты по взрывчатым веществам. Пепен также специализировался в данной области, а с 1946 г. к нему присоединился Бернар Пекле, ассистент из Монреальского университета, владеющий навыками спектрального анализа, важного в этом деле.
И все же, как уже было сказано, Пепен не слишком надеялся на успех. Хотя имелся определенный опыт в исследовании взрывчатых веществ и выявлении их компонентов по оставленным следам, все же эта работа оставалась уникальной. Опыт криминалистов нигде не систематизировался, криминалистическая химия не поспевала за промышленностью, производившей все новые и новые взрывчатые вещества. Из года в год ситуация менялась, постоянно требовались дополнительные эксперименты.
10 сентября Пепен и Пекле сами побывали на месте происшествия и собрали металлические обломки стенок багажного отделения, остатки багажа и груза. Франк М. Франси вычислил, что если бы самолет не опаздывал на пять минут, то во время взрыва он находился бы над широким водным пространством реки Святого Лаврентия. Франси был уверен, что преступник рассчитал время взрыва, чтобы уничтожить все следы. При исследовании дюралевых частей багажного отделения было обнаружено явление, которое специалисты называют «рассеивающее действие». Прежде гладкие дюралевые щиты стали волнистыми и сине-желтыми. Ведь любой взрыв приводит к возникновению газов, распространяющихся с той или иной скоростью. Пороховые взрывы вели к сравнительно медленному образованию газа. Волна давления образовывала отдушины и разрывы в материалах, встречавшихся на ее пути. Одновременно оставались следы огня. Но взрывчатые нитровещества на основе нитроглицерина производили, напротив, такую невероятную взрывную волну, что она оказывала в буквальном смысле «рассеивающее» во все стороны действие и имела очень высокую температуру. Внешний вид металла в данном случае свидетельствовал, что взорвалось или детонировало взрывчатое нитровещество. Но какое?
Со времени изобретения Нобелем желатинового динамита появилось множество новых видов динамита – желатин-динамит D1, форсит и аммонжелит и прочие. Для производства таких веществ нужно знать «рецепт». Желатин-динамит D1 на 62 % состоит из нитроглицерина, на 3 % – из коллоксилина, на 27 % – из натриевой селитры и на 8 % – из древесной муки. Аммонжелит разной взрывной силы содержит вместо нитроглицерина нитрогликоль, благодаря которой взрывчатка не замерзает при -20 градусах и легко транспортируется. Различные виды так называемой «муки» усиливали и ускоряли детонацию. Происхождение динамита можно было при случае установить на основании видов «муки». Производители использовали разнообразные виды «муки», вплоть до перемолотых шкурок от какао-бобов. Другие компоненты взрывчатки, кроме динамита, выявить было сложнее, поскольку они почти полностью растворялись при детонации.
Пепен и Пекле стали исследовать химические частицы взрывчатого вещества и следы газообразных продуктов детонации, осевшие на остатках багажа и металлических деталях самолета. Если бы удалось установить химический состав этих «осадков», то можно было бы сделать выводы о взрывчатых веществах. В Монреаль доставили первые обломки самолета, и началось трудоемкое исследование с лупой, микроскопом, спектроскопом и химическими реактивами. Сначала Пепен обнаружил вкрапления меди в обломках самолета. Медь испаряется при температуре в 2350 градусов, очевидно, она была распылена в жидком виде. Но, с другой стороны, на металлических и деревянных обломках имелись черно-коричневые отложения газов детонации. В них нашли бесцветные кристаллы. Обнаружение меди сначала навело на мысль, что капсюль взрывателя был медный, а поскольку медные капсюли, используемые на рудниках, наполняются азидом свинца в качестве воспламеняющего вещества, то для завершения картины следовало искать в отложениях следы свинца.
Но Пепен прежде всего обратил внимание на бесцветные кристаллы, легко растворяющиеся в воде и имеющие горький вкус. Тщательный анализ указал на кристаллы нитрата натрия, или чилийской селитры, которая применяется во взрывчатых нитровеществах типа желатинового динамита D1 и аммонжелита. Химические и спектрографические пробы черных и коричневых отложений обнаружили сначала следы свинца и подтвердили предположение, что для детонации был применен медный капсюль, заполненный азидом свинца.
Были найдены и следы других элементов – кальция, нитритов и нитратов, а также сульфатов, сульфитов и сульфида. Пепен решил взорвать в специальной камере те виды динамита, следы которых уже обнаружены, и проанализировать отложения взрывчатого вещества и газов. Он хотел выяснить, полностью ли разрушаются под действием взрыва и температуры примеси «муки», по которой можно установить изготовителя динамита, или есть надежда найти в обломках самолета остатки такой «муки». Подобные эксперименты нужно проводить в специальных помещениях, и Пепен обратился за помощью в Оттаву. Там оборудовали специальное помещение, воспроизводившее багажное отделение самолета «ДС-3-Д280». Затем с помощью медного капсюля с азидом свинца вызывали детонацию разнообразных динамитов. Действие желатин-динамита D1 на металлы и части багажа оказалось таким же, как в остатках рухнувшего самолета. Из химических отложений присутствовали нитраты, нитриты, сульфаты, сульфиты, кальций, свинец и медь. Но ни разу не удалось обнаружить ни малейшего следа какой-нибудь «муки». Не помогли и множество химических и спектрографических анализов, проведенных Пепеном и Пекле в Монреале. Зато не осталось сомнения, что был использован динамит D1, который применяется в Канаде в технике, сельском и лесном хозяйстве. При этом преступник использовал не менее 10 фунтов взрывчатого вещества. Самостоятельно изготовить динамит было невозможно, значит, преступник либо приобрел динамит нелегально, либо украл. Это относилось также и к медному капсюлю.