Когда 20 сентября 1954 г. Криста Леман предстала перед судом в Майнце, когда она, не отрицая своего признания, без всяких признаков раскаяния или печали выслушала приговор к пожизненному заключению, оглашенный председателем местного суда Никсом, снова поднялась волна убийств и самоубийств.
Не было ни одного института судебной медицины и почти ни одной химико-токсикологической лаборатории, которые бы не соперничали друг с другом в обнаружении «Е‐605». При этом опять не обошлось без сюрпризов и неудач.
Вновь все усилия сконцентрировались на достижении абсолютной надежности результатов исследований. Через метод «бумажной хроматографии» они в итоге привели к методу, который позволял путем так называемой спектрофотометрии в сфере ультрафиолетового излучения непосредственно обнаруживать выделенное из покойников активное вещество «Е‐605» и даже измерять его количество.
При ознакомлении с историей вторжения «Е‐605» в сферу судебной токсикологии она может показаться всего лишь коротким эпизодом. Но внезапность этого вторжения, по сути дела, осветила ярче, чем во многих других случаях, ту обстановку непрерывной борьбы, которая сложилась в токсикологии за первые сто – сто пятьдесят лет ее развития.
Токсикология стала большим, переросшим границы стран и континентов зданием. Работа первопроходцев многих поколений заложила фундамент этого здания, который уже ничто не сможет поколебать. Но судебная токсикология еще в большей степени, чем судебная медицина в целом, подчиняется суровому закону – быть в постоянной готовности и не останавливаться в своем развитии. Она должна равняться на своих «матерей» – химию и фармакологию, которые не перестали создавать новые вещества – вещества, необходимые в эпоху массового индустриального общества для его дальнейшего развития, но дающие в то же время в руки людей этой эпохи яды в таком многообразии и количестве, которые Орфила или Стасу не могли даже присниться.
Далеко то время, когда лишь отдельные случаи убийства путем отравления требовали вмешательства токсикологов. Сфера токсикологии ныне распространилась чрезвычайно широко: от убийств, самоубийств, неясных случаев смерти до общих пределов нынешнего социального мира с его повседневными возможностями отравления миллионов людей на их рабочих местах. Она распространилась еще дальше – в хаос современного транспорта, в работу по изучению методов доказывания наличия алкоголя как причины бесчисленного количества несчастных случаев, в том числе и со смертельным исходом. Да, мир токсикологии проник и в повседневную работу сотен тысяч врачей, в рамках деятельности которых остаются нераскрытыми многочисленные отравления и убийства с помощью яда, потому что врачи еще не научились распознавать многоликие симптомы отравлений.
Токсикологи знают, что еще в течение долгого времени их ждут новые дискуссии, новые встречи с новыми формами проявления и применения гидры по имени яд, которую при всей ее величине и вездесущности можно охарактеризовать формулой немецкого токсиколога Герберта Шрайбера: «Отравление – это явление, при котором вещество вступает во взаимодействие с организмом, вследствие чего наступают негативные последствия для организма». Они узнали, что даже знаменитость ненадолго застрахована от ошибки и что их высший принцип должен оставаться таким, как его сформулировал Лакассань: «Надо уметь сомневаться». Им было ясно, что наведение мостов между наукой и деятельностью уголовной полиции еще не окончено и что эти мосты должны становиться все шире. С одной стороны, все, вплоть до последнего сотрудника уголовной полиции, должны быть осведомлены, насколько широки реальные возможности науки, а с другой стороны, перед токсикологами стоит задача: еще больше, чем это было до сих пор, вживаться в атмосферу и изучать ценный опыт криминалистической практики.
И все же, если взглянуть на более чем столетнюю историю судебной токсикологии и ее медленно развивавшихся связей с уголовной полицией, если сопоставить и взвесить все позитивное и негативное в этом сотрудничестве, то чаша весов с позитивным, завоеванным и достигнутым намного перевесит ту чашу весов, в которой собраны ошибки, порочные методы, разочарования и сомнения.
Глава 4На грани восприятия, или Путь судебной серологии
1
Судьба девятилетней берлинской школьницы Люси Берлин, ее загадочная гибель в июньский полдень и поиски убийцы – вот что более других преступлений взволновало столицу Германской империи в 1904 г.
Ранним туманным утром 11 июня лодка мусорщика Теске и его помощника Бартольда скользила по реке Шпрее от моста Альзен к мосту Вайдендамм мимо вокзала Фридрихштрассе. Обязанность Теске заключалась в том, чтобы каждое утро очищать определенный отрезок реки, дабы мусор не портил облик молодой столицы. Около 8 часов утра мусорщик приблизился к набережной около Рейхстага. Здесь Теске заметил около стоявшей на причале баржи странный, грязный, мокрый сверток. Подойдя, он разглядел кусок бумаги, заляпанный кровью и обмотанный бечевкой. Сверток с неизвестным содержимым покачивался на волнах.
Несколько новорожденных и нерожденных уже выловил на своем веку из Шпрее мусорщик Теске. Наверное, опять кто-то избавился таким образом от того, кому не следовало появляться на свет. Миллионный город – здесь живет множество людей, сюда как магнитом тянет десятки тысяч провинциалок в поисках счастья. Берлин часто избавляется от очередного нежеланного плода чьей-то любви; никто не станет его искать, никто о нем не пожалеет. Всякий раз Теске бесстрастно отвозил свой «улов» в морг на Ганноверской улице. Однако на сей раз, оторвав кусок бумаги, он обнаружил в свертке туловище девочки лет десяти-одиннадцати, уже с явно различимой грудью, но без головы, рук и ног. Нижняя часть туловища была обернута лифчиком и красной шерстяной юбкой. Больше никакой одежды на теле не было, и стало ясно, что это жертва преступления.
Теске и лодочник Бартольд подняли тело в лодку, пристали к берегу на ближайшем причале у Шиффбауэрдамм на противоположном берегу реки, и Бартольд со всех ног помчался в Пятый полицейский участок. Оттуда связались с уголовным розыском в полицейском президиуме на Александерплац, в огромном красном здании, которое с 1885 г. воплощало желание имперской столицы обладать собственным немецким Скотленд-Ярдом. В Берлине еще не существовало тогда тех комиссий по расследованию убийств, которые впоследствии так поднимут репутацию уголовного розыска. Пока всякий раз специально решали, кому поручить расследовать убийство: «В случае разбойного нападения и убийства – чиновникам, которые особенно опытны в борьбе с разбоем. В случае сексуального преступления – следователям, кто ежедневно имеет дело с преступлениями на сексуальной почве». На Александерплац день и ночь дежурили два комиссара уголовного розыска и в случае тяжкого преступления выезжали на место происшествия с необходимыми специалистами и судебным медиком.
Минут через двадцать на берег Шпрее прибыли несколько экипажей. Приехали не только дежурные комиссары Ванновски и Вен с судебным медиком доктором Шульцем, но и сам начальник берлинской полиции фон Боррьес, позднее – шеф берлинского уголовного розыска, а также оберрегирунгсрат (главный правительственный советник) Дитерици и регирунгс-асессор (правительственный заседатель) доктор Линденау. Подобный ажиотаж был понятен. Всего несколько дней назад в Шарлоттенбурге, пригороде Берлина, так же в канале обнаружили женский труп, и опознать его пока не удавалось. Не было никаких признаков, позволявших установить личность погибшей. Если об этом узнает пресса – разразится общественный скандал.
После предварительного осмотра тела доктор Шульц установил, что речь идет о сексуальном преступлении, причем совершенном с особой жестокостью, а подобные деяния, тем более по отношению к детям, вызывают наиболее острую общественную реакцию. Начальник берлинской полиции фон Боррьес велел расследовать случай неизвестной из Шпрее, причем «раскрыть его любой ценой».
Берлинская криминальная полиция, она же уголовный розыск, летом 1904 г. всеми силами старалась обеспечить себе достойное место в истории современной криминалистики, вооруженной новыми научными методами и открытиями, совершенными в Париже четверть века назад.
Если берлинскому уголовному розыску и удавалось поспевать за новаторскими идеями в криминалистике, то уж точно не благодаря начальнику берлинской полиции фон Боррьесу, который являлся главой местного самоуправления (ландратом) в Херфорде и в своем кругу считался «помесью фермера со школьным учителем». Карьерой своей он был обязан тому, что раньше состоял в студенческом союзе «Вандалия», в свое время весьма влиятельном, и был однокашником нынешнего прусского министра фон Хаммерштайна.
Его шеф, Дитерици, также мало способствовал развитию уголовного розыска. Он тоже не был по призванию полицейским сыщиком. Дитерици занял эту должность после графа Пюклера, известного дамского угодника, благодаря хлопотам своего дядюшки, помощника государственного секретаря Браунберенса. Все знали, что Дитерици терпеть не может свою работу, зато любит выпить. Это из-за склонности Дитерици к спиртному фон Боррьес распорядился, чтобы алкогольных напитков в здании не было. Дитерици часто ездил в Париж в командировки, однако тратил время не на ознакомление с передовыми методами в криминалистике, а на дегустацию французских вин и пива в кафе и брассериях. Нет, если в здании полицейского управления на Александерплац с 1896 г. и научились опознавать и идентифицировать, завели картотеку вроде той, что составил Бертильон, вели регистры правонарушений, преступлений и пропавших без вести, и если с 1899 г. открыли собственное фотоателье, то это заслуга других специалистов. Среди них – регирунгс-асессор Линденау, который утром 11 июня стоял на берегу Шпрее рядом с фон Боррьесом и Дитерици. Он как раз готовил к изданию труд, ставший эпохальным во Франции, Италии и Испании, – книгу неаполитанского криминалиста Ничефоро «Науки на службе уголовного розыска». Эта книга описывала все современные научно-технические методы и возможности идентификации и регистрации преступлений и преступников, в частности, в книге утверждалось, что централизованная база данных с отпечатками пальцев и параметрами преступников позволит обнаружить и опознать их не только там, где они живут и где полиция их хорошо знает, но и в любом другом месте, где бы они ни находились. Автор также изучил и естественно-научные методы исследования следов преступления.