«Этот результат, – писал Латтес о случае Ренцо Джирарди в своем докладе, опубликованном в 1916 г. в ‟Вестнике судебной антропологии, психиатрии и медицины”, – восстановил мир в семье». Не менее важно и то, что с этого нелепого казуса началось постепенное использование знания о группах крови и их определении в криминалистике.
Случай Джирарди стал широко известен в научных кругах Турина еще до этой публикации. Узнал о нем и один судебный следователь. В начале 1916 г. он расследовал преступление и прислал Латтесу пальто человека по имени Альдо Петруччи, арестованного по подозрению в совершении убийства. Петруччи был известный рецидивист, и следы крови на пальто позволяли обвинить его в еще одном преступлении. Однако он все отрицал и приводил старый как мир довод: это кровь не убитого, а его самого; это у него, у Петруччи, пошла носом кровь. Следам этим было четыре дня. Это точно были следы человеческой крови, но это не могло ни опровергнуть, ни подтвердить слова подозреваемого.
Латтес взял образец крови убитого и образец крови Петруччи. У убитого была кровь группы A, у Петруччи – группы 0. Латтес исследовал пятна крови на пальто так же тщательно, как и в случае с Джирарди, и пришел к однозначному результату: сыворотка, выделенная из пятен на пальто, агглютинировала эритроциты группы А и группы В, то есть содержала анти-A- и анти-B-факторы. Это означало, что кровь на пальто группы 0. Так было доказано, что кровь на пальто не имеет отношения к жертве и вполне может быть результатом носового кровотечения у Петруччи. Дальнейшее полицейское расследование действительно показало невиновность Петруччи.
Дело Петруччи стало для Латтеса решающим эпизодом в его жизни – он увлекся судебной серологией и криминалистикой. В 1916 г. он опубликовал доклад о деле Петруччи и ждал отзывов. Поначалу Латтесу пришлось пережить то же, что Максу Рихтеру. Реакции не последовало. Но Латтес был человеком другого склада. Он не сдался и дождался все-таки нового случая – в 1923 г. ему опять предложили провести определение групп крови, и это снова был успех.
Первая мировая война на много лет остановила всякое развитие судебной медицины и криминалистики в Европе. Латтес был призван на военную службу. Но после войны вернулся к изучению серологии и в 1922 г. опубликовал книгу своих исследований «Индивидуальные особенности крови в биологии, в клинической и судебной медицине». Книга стала основополагающим трудом и стандартом в международной серологии и исследовании групп крови. Существенную ее часть составляют исследования переливания крови. Также Латтес писал о наследовании групп крови, а это исследование сразу нашло применение в криминалистике и судебной медицине – в урегулировании спорных правовых случаев, когда необходимо установить отцовство, особенно для внебрачных детей. Главное же в книге – определение группы крови в следах крови. Латтес постарался преодолеть церемонность и хлопотность своих первых исследований следов крови. Зачастую ему в этом помогал случай. Он наносил капельки крови на деревянную и другие твердые и гладкие поверхности, и после того, как образец должным образом высыхал, Латтес, без долгих дальнейших приготовлений, взвешивания и растворения, помещал образец на предметное стекло под микроскоп, добавлял взвесь тестовых кровяных телец и закрывал покровным стеклом. В ходе эксперимента он обнаружил, что агглютинин в сыворотке тестовой крови сам растворяет взвесь кровяных телец и агглютинирует противоположные им кровяные тельца. Сложная процедура растворения, которую Латтес использовал в начале своих исследований, теперь оказалась излишней – он создал самый простой способ для установления группы крови в кровавых следах. На первый взгляд этот процесс, созданный Латтесом, годился лишь для следов на поверхностях, плохо впитывающих жидкость, на гладких поверхностях, и не подходил для пятен крови на текстиле, который полностью впитывает сыворотку. Однако Латтес и здесь нашел выход: он перешел к производству искусственных кровяных хлопьев. Экстракт из кровяного следа на ткани Латтес медленно по капле наносил на предметное стекло микроскопа. При помощи вентилятора капля за каплей кровь была высушена, так что образовалась кровяная корка, или струп.
Таким образом, Латтес уже был превосходно вооружен, когда в 1923 г. в Модене, где он в то время был профессором судебной медицины, его уполномочили опять провести криминалистическое исследование следов крови. На сей раз Латтесу удалось идентифицировать следы крови полуторагодичной давности на шелковой кепке. Уголовный розыск Модены предполагал, что это кровь жертвы, брызнувшая на кепку убийцы. Латтес применил свой простой «метод покровного стекла». На основе пропитанной кровью одежды убитого, хранившейся в очень сухом помещении, он выяснил группу крови жертвы. У убитого была группа В. Пятно крови на кепке также принадлежало к группе В. Убийца вынужден был признать свою вину.
Следующий случай был особенный. Брюки подозреваемого были сильно забрызганы кровью. Латтес, однако, скоро доказал, что эти пятна – не кровь, а красное вино. Но оставался один след на внутренней стороне кармана этих брюк, это точно был след человеческой крови. Арестованный клялся, что невиновен, но объяснить происхождение кровавого пятна в кармане не мог. Пятну было недели три. За это время подозреваемый ни разу не страдал никаким кровотечением. Группа крови у него была А, пятно в кармане было той же группы. Это могла быть его собственная кровь. Однако происхождение пятна Латтес сумел выяснить только под микроскопом. Он обнаружил останки раздавленной блохи, укусившей подозреваемого и напившейся его крови. Дальнейшие криминалистические исследования доказали, что арестованный был обвинен по недоразумению.
В 1925 г. Латтес опубликовал второй крупный доклад. До сих пор во всем мире не был известен ни один случай криминалистического применения идентификации следов крови. Поэтому Латтес еще раз подчеркнул значимость своего метода, однако заметил, что данный метод не может еще однозначно определить, какому именно человеку принадлежит тот или иной образец крови. Индивидуализации или персонификации крови пока ожидать не приходится, поскольку, например, группа А встречается у 40 % людей на земле. Исследование затрудняет часто и то, что у жертвы и подозреваемого может оказаться одна и та же группа крови. Однако определение группы крови, конечно, значительно сокращает круг подозреваемых и исключает из него тех, чья группа крови не совпадает со следами. Метод Латтеса также позволяет уличить убийцу и доказать, что следы крови на его одежде – это кровь жертвы, а не собственная кровь убийцы, как тот утверждает. Также метод может оказать бесценную помощь полиции в расследованиях и при допросах. В случае, если группа крови обвиняемого совпадает с группой крови жертвы, обвиняемый не сможет дать никакого другого правдоподобного объяснения, окажется в безвыходном положении и вынужден будет признать свою вину.
На сей раз Латтес был уверен, что его услышат и откликнутся. И не ошибся. Из Москвы пришло известие, что профессор судебной медицины Попов сумел расследовать один случай при помощи определения группы крови. В лесу близ столицы СССР нашли труп женщины с раной на голове. В убийстве обвинили двух молодых парней. У них обнаружили орудие убийства, все в крови, по форме точно подходящее к ране. Однако обвиняемые утверждали, будто кровь на орудии убийства осталась после драки. Попов установил, что кровь на орудии не принадлежит убитой, поскольку не совпадает с ее группой крови. Милиция не верила Попову, ведь все остальные улики были против обвиняемых. Но накануне суда объявился настоящий убийца и признался в преступлении, так что исследование Попова было подтверждено.
Самый важный случай применения метода Латтеса произошел в Германии. Георг Штрассман, сын профессора Фрица Штрассмана, в сентябре 1924 г. в Инсбруке на конференции немецких и австрийских судебных медиков сделал доклад о проблеме определения группы крови в судебной медицине, в первую очередь, для установления отцовства. Штрассман подчеркнул значение определения групп крови для криминалистики и выдвинул требование устанавливать группу крови умершего в случае насильственной или подозрительной смерти, чтобы в случае дальнейшего расследования были готовы образцы крови жертвы.
Еще важнее было применение метода Латтеса немецким серологом, 36-летним Фрицем Шиффом в Берлине. Шифф, заведующий отделением в городской больницы во Фридрихсхайне, одним из первых в Германии всерьез занялся серологией и исследованием групп крови и считался знатоком в этой области. В 1925 г. Шифф добился перевода на немецкий язык и публикации работы Латтеса «Индивидуальные особенности крови». Благодаря стараниям Шиффа Немецкое общество судебной медицины пригласило Латтеса на свое заседание 18–23 сентября 1926 г. в Дюссельдорфе.
Шифф открыл заседание словами, можно сказать, революционными: «Сегодня, двадцать пять лет спустя после открытия групп крови, мы впервые в Немецком обществе судебной медицины обращаемся к реакции Ландштейнера. Итак, судебную медицину никак нельзя упрекнуть в том, что она преждевременно взялась за практическое применение реакции Ландштейнера. Реакция нашла свое применение на практике, и это – заслуга итальянского ученого Латтеса. Метод Латтеса позволяет исследовать следы крови, которые невозможно взвесить на обычных химических весах, то есть их масса меньше десятой доли миллиграмма».
Уезжая домой 24 сентября, Латтес надеялся, что наконец произошел прорыв в немецкой криминалистике. Однако ученому пришлось ждать еще полтора года, пока в Германии не произошло одно из самых загадочных преступлений после Первой мировой войны и не осознали, насколько важно для криминалистики исследование групп крови.
8
В 1928 г. в Гладбеке, городке в промышленном регионе на западе Германии, ночью с четверга 22 марта на пятницу 23 марта семь человек услышали крики о помощи: два школьных директора с женами, экономка врача, машинист угольной шахты и полицейский вахмистр на дежурстве. Но никто из них не мог понять, кто именно зовет на помощь.