Генеральный прокурор Корню, разумеется, хорошо знал Жакку и его семью, он был частым гостем в их доме. Знали его и Морио и Кнехт. Корню, Морио и Кнехт поначалу сомневались в показаниях Андре Цумбаха, что понятно. Они устроили Андре допрос с пристрастием. Он выдал такое количество деталей и подробностей, что им пришлось вникать в странное и опасное закулисье «империи Жакку». Цумбах передал фотографии голой Линды Бо и анонимные письма. Зачем он так долго хранил эти письма и фото? Этого Андре не объяснил. Зато подробно сообщил о жгучей ревности Жакку, о чем, судя по всему, узнал от Линды Бо. Якобы Жакку, от которого Линда уже пыталась избавиться, уговорил ее в сентябре 1957 г. поехать с ним ночью на машине на прогулку. Они подъехали к нынешнему месту преступления – дому Цумбахов в План-лез-Уат. Здесь Жакку закатил скандал, чтобы выманить Андре из дома и разобраться с ним. Спектакль остался без внимания, и Жакку с Линдой двинулись дальше на берег Арв, там он достал пистолет и приставил к затылку Линды. Ей удалось вырвать у него оружие, она швырнула пистолет на землю и бросилась бежать. Жакку преследовал ее на автомобиле. Линда сумела скрыться от него, потому что на Жакку после нервного перенапряжения накатил приступ слабости. Она пешком вернулась в Женеву. Андре вполне допускал, что Жакку в приступе ревности мог преследовать его, Андре, следить за ним и убить его отца.
Генеральный прокурор, судебный следователь и шеф полиции не могли решиться и начать расследование в отношении Жакку. Утром прежде всего взялись за версию с неким Кло. Вскоре последовал отчет о вскрытии. Доктор Навилль констатировал 4 пулевые раны. Одна пуля попала в аорту и вызвала смерть. Кроме того, были обнаружены три колотые раны в верхней части живота и в груди и одна более мелкая колотая рана – на спине в области левой почки. Один из ударов поразил печень. Раны спереди нанесены кинжалом или ножом, удар на спине – более тонким оружием.
А если было несколько убийц? Может ли быть, чтобы физически не слишком сильный человек, вроде Жакку, орудовал сразу тремя предметами, чтобы убить пожилого человека, которого даже не знал лично. Тут, скорее все-таки, мог быть Кло. Выяснилось, что он действительно причастен к ряду краж со взломом и общается с темным типом по имени Раймонд. Провели несколько обысков. Банда взломщиков состояла из бывших наемников французского Иностранного легиона. У бандитов конфисковали пистолеты и ножи, но ни один из них не мог быть орудием убийства Цумбаха. У всех членов банды, включая Кло, было алиби, никто из них не мог убить Цумбаха. Многие сотрудники уголовного розыска настаивали на том, что способ убийства огнестрельным и холодным оружием одновременно в точности совпадает с приемами так называемого ближнего боя французского Иностранного легиона, так что преступников следует искать среди бывших легионеров, но никаких веских доказательств найдено не было, а то, что обнаружили, завело следствие в тупик.
После этой неудачи следствия Кнехт 3 мая все же решился отработать версию Жакку и лично нанес визит Линде Бо в квартире ее родителей на бульваре Пон-д'Арв, 14. Он был настроен скептически и действовал весьма осторожно. Линда Бо была стройной брюнеткой лет 35, хорошо одетой. Кнехт завел речь о ее знакомстве с Жакку, но не обмолвился ни словом о ночном допросе Андре и об анонимных письмах. Зато упомянул, что он сам считает подозрения против Жакку нелепыми. Он обязан задать Линде ряд вопросов, как того требует порядок. Линда Бо испугалась, поняв, что ее могут втянуть в общественно-криминальный скандал, и тогда это общество изведет ее своим морализаторством. Она ответила на все вопросы начальника полиции.
Линда Бо действительно была любовницей Пьера Жакку с октября 1948 г. Года полтора назад отношения по разным причинам разладились, и к концу 1957 г. пара почти уже рассталась. За время отчуждения она познакомилась с Андре Цумбахом. Их свело чувство одиночества. Но они были просто друзьями, а Жакку подозревал, что у них с Андре интимные отношения, и стал ревновать. Вот что удалось узнать Кнехту в этом первом частном разговоре с Линдой Бо. Но Линда из страха и смущения скрыла от него кое-что: уже несколько месяцев назад она рассталась и с Цумбахом и сразу, вероятно, из страха одиночества, завела отношения с третьим мужчиной, так что у Жакку вроде как и причин-то для ревности по отношению к Андре уже не было.
Расследование в отношении Жакку и после этого разговора тянулось медленно, и подстегивали его случайные события. Так, 9 мая состоялся разговор Кнехта с мадам Жакку. Мирей Жакку явилась в полицию, чтобы уплатить штраф за превышение скорости 1 мая в 19 часов, то есть в день убийства. Кнехт беседовал с ней, и в разговоре ничего не подозревающая женщина рассказала, что 1 мая Пьер Жакку не вернулся домой к ужину, сославшись на совещание, а приехал лишь в 23.45, то есть через час после того, как был убит Шарль Цумбах. Это обстоятельство вынудило Кнехта заподозрить Жакку, и, поскольку версия с бандой Раймонда зашла в тупик, он лично отправился в офис к судебному следователю Морио 19 мая и попросил провести официальный допрос Линды Бо. Однако с судебным следователем Линда Бо говорила уже совсем по-другому, чем с начальником полиции Кнехтом.
Вскоре после того первого разговора с Кнехтом Линде позвонил Андре Цумбах и просил при следующем допросе ничего не рассказывать об интимных отношениях между ними. Оказывается, он собирался жениться и был помолвлен со своей невестой еще в пору своих отношений с Линдой. Теперь ему не нужны проблемы с будущей женой. Одновременно он с отвращением впервые сообщил Линде об анонимных письмах и ее фотографиях в голом виде. В общем, он имел все основания подозревать Жакку. Андре обещал отдать фотографии Линде, но в следующий раз по телефону признался, что передал снимки полиции. Линда Бо с ужасом поняла, в какую авантюру попала и какая лавина теперь катится на нее.
На допросе с Морио она была почти в панике. Постоянно подчеркивала, что у Жакку не было мотива для убийства и он не такой человек, но, сама того не желая, открыла следствию иную, до сих пор никому не известную сторону натуры Пьера Жакку: за фасадом успешного и влиятельного общественного деятеля, которому завидовали, скрывался другой человек – мятущийся, измученный, терзаемый страстями.
Пожалуй, в Женеве за фасадами морали и добродетели таилось столько же подобных «связей» добропорядочных бюргеров, как и в прочих городах мира. Но не всякая связь предполагала такие душевные терзания и мучения, какие испытывал Пьер Жакку в отношениях с Линдой Бо. А началось все в октябре 1948 г. после ужина административного совета Женевского радио. Если посмотреть со стороны – банальная история: мужчина за сорок, семья, работа, буржуазное благополучие, а жизнь-то проходит, и он увлекается молоденькой девушкой, бросается в эти отношения с головой, как в источник новой жизни. Однако было не совсем так, ведь и Пьер Жакку был человек не совсем обычный.
Когда они с Линдой познакомились – ему лет 40, ей чуть за 20, – Пьер Жакку уже расплачивался за свое благополучие, карьеру и успех. За подобный интеллект, за необычайный, исключительно чувствительный мозг; за почти экстрасенсорные способности, за натянутые до предела, как будто наэлектризованные нервы приходилось теперь платить ту же цену, что платят за свое дарование все исключительные люди. Жакку страдал от разных недугов, жаловался на боли в желудке, на невралгию, его терзали аритмия и боли в сердце, скачки давления, обмороки и бессонница. Нервная система мстила за постоянные перегрузки жестокими сбоями, телесными и ментальными дисфункциями, депрессиями и приступами отчаяния. Впоследствии утверждали, что Жакку впервые в жизни по-настоящему влюбился в 1948 г. в Линду Бо, и жизнь приобрела для него смысл и значение. Об этом свидетельствуют сотни любовных писем. Те, кто наблюдал эти отношения, сомневались, что Линда Бо душевно и духовно могла бы соответствовать такому накалу страстей, столь глубокому чувству. Впрочем, это вообще загадка – как и почему между двумя людьми вспыхивает любовь и страсть. Жакку любил женщину на 20 лет моложе себя не только телесно, она стала для него духовно созвучным существом, готовым разделить его интересы, мировоззрение, весь его мир. Он пытался формировать ее по своим представлениям, и это ему в значительной степени удалось. И это была не только плотская страсть, а любовь, восхищение, радость от иного, «высшего» существования. Но за этим счастьем и взлетом последовали еще более жестокие душевные травмы, чем прежде. Жакку не умел просто радоваться, быть счастливым – слишком сложная натура. Любовь исчезла, как только ей пришлось столкнуться с буржуазным респектабельным существованием влюбленных. Измученный Жакку не нашел в себе сил уйти из семьи и официально соединиться со своей тайной возлюбленной, не сумел переступить через буржуазную мораль, не мог рисковать профессией и карьерой.
Линда Бо, судя по всему, искренне любила Жакку и не собиралась шантажировать его – женись на мне или я от тебя уйду! Но он слишком остро умел чувствовать, он, конечно, понимал, что даже самая искренняя любовь молодой женщины в сложившейся ситуации когда-нибудь закончится. Восемь лет продолжались тайные встречи в ресторанах, краткие любовные свидания в съемных комнатах в квартале Пленпале, в постоянном страхе случайно увидеть каких-нибудь знакомых где-нибудь в театре. Они были по-настоящему вместе только во время краткого отпуска, но и там Жакку боялся, что их заметит и узнает кто-либо из Женевы. Он знал, что эта любовь умрет, если он не примет нужного решения. Жакку мучился от своей слабости и безысходности этих отношений и обреченно ждал неминуемого конца, который и наступил в 1957 г. Задним числом легко судить: конечно, Линда забеспокоилась – ей уже 30 лет, а что дальше? Остаться одной, без семьи, без мужа? Над всякой любовью, даже над любовью самой неординарной женщины, властвует один и тот же закон: когда отношения приходится постоянно скрывать, прятать, мучиться от своего недостойного унизительного положения и приносить слишком большие жертвы, любовь рано или поздно умирает. В течение 1957 г. Линда заметила, что ее чувства к Пьеру остывают. Она боялась остаться одна, страшилась одиночества. А вдруг уже ее время ушло и поздно начинать новые отношения? Чем дальше Линда отдалялась от него, тем упорнее Жакку стремился удержать ее. Он уже и раньше в минуты отчаяния думал о самоубийстве. Теперь пригрозил ей наложить на себя руки, если она уйдет от него. Жакку писал ей письма, звонил, заваливал цветами. Он всерьез решил развестись с женой и жениться на Линде, но с ужасом обнаружил, что только еще глубже увяз и запутался в своих семейных и общественных обстоятельствах. Линда почувствовала, что отношения вышли на новый этап: чем чаще Пьер заклинал ее не уходить и грозил самоубийством, тем больше ее любовь превращалась в иное, весьма депрессивное и тоскливое чувство – жалость. Она тоже мучилась, металась и в своей слабости приникла к Андре Цумбаху, чтобы хоть на кого-то опереться. Это было летом 1957 г., на излете отношений с Жакку. Вот об этом последнем периоде судебный следователь Морио как раз и хотел выяснить подробности.