— Что?
— Прошедшая ночь осталось прошедшей ночью, а утро – это утро.
Тео отпил.
— Как тебе угодно, — сказал он. — Давай поедим. Клуб еще несколько часов не откроется, а я до смерти устал от макарон и гороха.
***
Ресто-клуб «Торо» располагался на первом этаже апартаментов в жилом комплексе в Вашингтон Хайтс. Джентльмен со смуглой кожей и с иссиня-черными вьющимися усами высунулся в окно и крикнул:
— Тео, мужик! Рад тебя видеть!
— Дали, я привел Аню с собой! — проорал Тео с улицы.
— Холодно там, — сказал Дали. — Заходите вовнутрь.
Дали, встретив Тео, расцеловал его в обе щеки.
— Аня, — сказал Дали, — я поклонник твоего клуба, но Тео не говорил, что ты такая красавица.
На новый год в ресто-клубе подавали завтрак, поздний завтрак, а может, поздний ужин для тех, кто еще не добрался до дома с предшествующих гулянок. Запах, исходящий из кухни, был знаком. Потребовалось всего мгновение, чтобы определить его.
— Тео, как ты выяснил, где достать моле на Манхэттене? — спросила я.
— В моле есть какао, а Гранья поставляет его, — сказал Тео. — Кроме того, я очень популярен в этом городе.
В ресторане было всего три столика, два из которых уже заняли. На столах были сине-белые скатерти и церковные свечи в подсвечниках из синего стекла. Засохшая роза с склоненным цветком стояла в вазе у камина.
Моле, возможно, и близко не лежало с подаваемым в Гранья-Манане, но оно было похоже. Вкусный и пряный аромат. Глаза заслезились.
— Аня, — сказал Тео, — ты плачешь. Ничего себе проголодалась.
— Это из-за жары. Я буду в порядке. — Я обмахнулась рукой. — Люблю жару.
Я съела еще три тарелки, не понимая, насколько проголодалась. Тео смеялся над моими рассуждениями о том, идти или нет за четвертой тарелкой.
— Больше не могу, — сказала я наконец. Я отодвинула тарелку подальше и постаралась не отрыгнуть. Мне было так тепло и радостно, что я едва знала, что с собой делать.
Мы не смогли взять такси, так что пошли длинной дорогой обратно в клуб. Это заняло несколько часов, но мы были молоды и сильны, да и свободное время у нас было в запасе.
— Это не самая безопасная прогулка, — предупредила я его. — Но сейчас день, у меня при себе мачете.
Когда мы добрались до самой южной части Центрального парка, пошел снег. Мне было немного холодно, поэтому, когда Тео положил руку на мое плечо, я позволила ему это.
— Тео, — сказал я виновато, — разве не лучше оставаться друзьями?
— Кто сказал, что мы не останемся друзьями, поцеловавшись сейчас в парке и далее снова и снова?
Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но затем остановилась.
— Ты должен знать: я не люблю тебя.
— Какое это имеет значение? Я тоже не люблю тебя. Давай улыбнемся друг другу. Ты нравишься мне. Я нравлюсь тебе. Никто не скажет А-М-О-Р* (* исп. «Любовь») или что-нибудь estúpido** (** исп. «Глупое»). Мы оба хорошо выглядим и одинокими. Так почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет?
Мое дыхание, наверное, отдавало вонючей стряпней, но какое это имело значение? Тео не поклонялся мне. Он не думал, что я принцесса. То есть, он знал, что мое дыхание не всегда на вкус как мятная жевательная резинка и корица. Я наклонилась и крепко поцеловала его. Здорово иметь возможность целоваться с кем-то привлекательным, потому что это утешающее и приятно.
VIII
У МЕНЯ ПОЯВИЛИСЬ ДВА НОВЫХ СОСЕДА
После родов Скарлет я виделась с ней всего несколько раз. Хотя она и присутствовала на открытии моего клуба, но рано ушла, еще до того, как началось все веселье. Она пропустила мою вечеринку по случаю Нового года, потому что провела праздник с родителями Гейбла. Пытаясь быть хорошей крестной мамой, я сходила с ней и Феликсом на Всенощную службу. Но на этом все. Школа не сближала нас, как раньше, да и жила она гораздо дальше – в 62-х кварталах отсюда.
Через несколько дней после Пасхи она сидела на диване в моей гостиной с Феликсом на руках. Была такой же красивой, что и всегда, хотя выглядела более худой, чем до рождения ребенка. Между её бровями пролегла небольшая морщинка.
— Гейбл ушел, — сказала она. — Его родители обвиняют меня. Я не могу там больше оставаться.
— Куда он ушел? — спросила я.
— Я не знаю. Мы постоянно ссорились. Он ненавидел работу в больнице. Его родители давили на нас по поводу женитьбы, но мы не хотели этого делать. А сейчас его нет.
— Скарлет, мне так жаль. — Мне было жаль Феликса даже больше, чем Скарлет. Обидно из-за сложившейся ситуации, но я не была удивлена. За достаточный период времени Гейбл Арсли оправдал свою фамилию.
— Можно мы останемся здесь на какое-то время? Я не хочу жить со своими родителями, и не могу оставаться у родителей Гейбла, пока его мать меня так ненавидит.
— Конечно, вы можете здесь остаться. — Хотя, честно говоря, в моей квартире уже и так проживало много людей: Норико, Лео и Нетти, которая редко появлялась дома. — Ты можешь жить в комнате Нетти, пока ее нет.
— Еще мне нужно найти работу. Я ходила на несколько кастингов. Меня практически брали на роль пару раз.
— Скарлет! Это же прекрасно.
— Но с уходом Гейбла я не могу больше выжидать. Нужно найти способ зарабатывать деньги. — У нее поменялось выражение лица. — Мне неудобно просить, но ты не могла бы дать мне работу в клубе? Администратор, официантка, что угодно. Я знаю, что больше ничего не умею. Будь у меня работа с чаевыми и гибким графиком, я бы еще могла ходить на кастинги.
Я присела рядом со Скарлет. Мне все еще было неловко находиться рядом с Феликсом, но он все равно забрался мне на колени.
— Хорошо, — сказала Скарлет. — Садись к крестной маме. Ты уже слишком тяжелый для меня, Феликс.
— Привет, Феликс, — сказала я.
Он ответил:
— Привет.
— Он уже разговаривает, — сказала я. — Привет.
Он помахал ручкой и засмеялся.
— В клубе определенно нужна еще одна официантка, но ты не будешь чувствовать себя странно? Мне хотелось бы предложить тебе что-то получше.
— В этом городе не так уж много вакансий, я не гордая – не могу себе этого позволить.
— Кто будет присматривать за Феликсом, пока ты работаешь? Меня часто не бывает дома.
— Нет, я не смею просить тебя о таком. Мой отец посидит с ним. Он всегда пытается помочь. Это мать всегда мной недовольна, поэтому я не могу там жить.
—Я съезжу с тобой в квартиру Гейбла, чтобы забрать ваши вещи, если хочешь.
Она засмеялась.
— Я не хочу казаться неблагодарной. Я знаю, что уже о многом тебя просила. Но ты... могла бы ты съездить одна? Я не хочу брать с собой Феликса к родителям Гейбла. Все так расстроены. Я не хочу, чтобы он все это видел.
В этом момент в гостиную вошел Тео.
— Я присмотрю за ребенком, — сказал он. — И вы обе сможете поехать. — Он, должно быть, подслушивал.
Он подошел к дивану и поднял Феликса с моих колен.
— Видишь. Дети обожают меня. — Феликс трогал усы Тео, которые он отрастил за те месяцы, как переехал в Нью-Йорк.
Он протянул Скарлет руку.
— Мы не встречались. Я Тео.
— Скарлет, — представилась она. — А это Феликс.
— О, та самая лучшая подружка. Я парень Ани.
Скарлет посмотрела на меня.
— Что? С каких пор у тебя есть парень?
— Он не мой парень, — ответила я.
— У меня не идеальный английский , — сказал Тео. —Я просто имею ввиду, что я парень и ее друг.
— Я не понимаю, — сказала Скарлет. — Он твой парень или нет?
Я вздохнула.
— Кому нужны эти ярлыки? Нам нужно идти, если ты хочешь это сделать сегодня. — Я повернулась к Тео. — К тому же, Скарлет будет твоей новой официанткой.
— Подожди. Что? — сказал Тео. — Ты неплохо выглядишь, но у тебя вообще есть опыт?
— Я быстро учусь, — с улыбкой ответила она.
***
Скарлет открыла дверь квартиры родителей Гейбла. — Может их не будет дома, — сказала она.
Мы вошли. Там никого не оказалось. Скарлет сказала мне упаковать вещи в спальне, пока она занималась детской. Я положила ее одежду в чемодан, а косметику и украшения – в коробку. Я почти закончила, когда услышала, как открылась дверь квартиры.
— Скарлет? — позвал женский голос. Я узнала голос матери Гейбла.
— Я в детской, — ответила Скарлет.
Я оставила чемодан и коробку у двери и осталась ждать у двери в детскую. Я чуяла беду и хотела быть поближе.
— Ты не можешь забрать нашего внука, — кричала мама Гейбла.
— Я не забираю его. Я бы никогда так не поступила. Но мы не можем здесь больше жить. Это никому не пойдет на пользу. И в этом нет смысла, так как Гейбл ушел.
— Гейбл вернется, — сказала его мать. — Он расстроен.
— Нет, — отрезала Скарлет. — Он не вернется. Он мне сам это сказал, и я ему верю.
— Он хороший парень, — настаивала его мать. — Он не бросил бы мать своего ребенка.
— Он уже это сделал, — сказала Скарлет. — Целый месяц прошел.
Я была слегка шокирована тем, что Скарлет ждала целый месяц перед тем, как сообщить мне об уходе Гейбла.
— Что ж, ты не можешь забрать моего внука, — повторила мать Гейбла. — Я тебе не позволю. Я позвоню в полицию.
Я зашла в детскую.
— Вообще-то, у нее есть полное право забрать вашего внука.
— Что она здесь делает?— Мать Гейбла уж точно не была моей фанаткой.
— Скарлет его мать, а город не признает права бабушек и дедушек, — заметила я.
— Почему я должна тебе верить? — спросила мать Гейбла. — Ты не юрист. Ты просто дрянная девчонка, которая владеет клубом.
— Вам следует мне верить, потому что у дрянных девчонок вроде меня трудная жизнь.— Я приблизилась вплотную к свиноподобному лицу матери Гейбла. — Я бегала по семейным судам и судам для несовершеннолетних с самого детства, и знаю все, что касается прав опеки.
— Это ты во всем виновата, — заорала на меня мать Гейбла. — Если бы ты его не отравила...
— Я его не травила. Он съел просроченный шоколад. И ваш сын был ужасным парнем, поэтому не удивительно, что он ужасный отец и жених. Пойдем, Скарлет. Мы уходим.— Мать Гейбла загородила проход, поэтому я отпихнула ее в сторону.