Что же не устроило в этих сентенциях придирчивых критиков? Идеологи гуманистической психологии объявили Карнеги беззастенчивым манипулятором, который учит лицемерию и бездушию. Для манипулятора другие люди являются инструментами, средствами утоления его потребностей. И все манипулятивные приемы – это лишь корыстные ухватки, с помощью которых ловкач заставляет других плясать под свою дудку.
Если придерживаться гуманистической позиции, то идти людям навстречу бескорыстно, в самом деле помогать им удовлетворять их потребности. Ну, и чувства, разумеется, надо выражать искренне. О том, как при этом соблюсти свои интересы, гуманисты скромно умалчивают. Да и по поводу душевного равновесия они фактически солидарны с Карнеги – принцип жизни «здесь и теперь» – один из краеугольных камней гуманистической психологии.
Парадокс этой ситуации в том, что все рецепты Карнеги безупречно действуют на практике. Однако ими в само деле легко злоупотребить. Если человек обладает задатками манипулятора и настроен использовать других людей как вещи, советы Карнеги ему в этом неплохо помогут. Если же он настроен относиться к людям «по-человечески», то ему эти советы не очень-то и нужны. Вернее, он и так будет им следовать, даже о них не зная, причем совершенно искренне и бескорыстно. Так что ругать Карнеги – все равно что ругать огонь, которым можно и обжечься, и согреться. А вовсе отказаться от огня – значит обречь себя на стужу и сырую пищу.
Истина посткарнегианской эпохи состоит, наверное, в том, чтобы не доводить до крайности ни его идеологию, ни доводы его критиков. А ведь по сей день свои рекомендации по совершенствованию нашего внутреннего мира и налаживанию отношений предлагают как последователи Карнеги, так и его противники. Довольно успешно (хотя и в более скромных масштабах, чем прежде) функционирует основанный Карнеги и носящий его имя Институт эффективного ораторского искусства и человеческих отношений с филиалами во многих странах.
Дейл Карнеги жил по принципу, что нет плохих людей (и чем это гуманисты еще недовольны?..), а есть неприятные обстоятельства, с которыми можно бороться, но совсем не стоит из-за них портить жизнь и настроение окружающим. 1 ноября 1955 г. этот человек, оптимист по жизни, умер в Нью-Йорке, совсем недолго успев побыть миллионером и насладиться собственным успехом. После его смерти Институт возглавила его жена Дороти, автор собственной небезынтересной книжки о том, как мудрая женщина может способствовать успехам начинаний своего мужа. Книга написана, похоже, с большим знанием дела. Да и сама фамилия автора нынче дорого стоит…
Рассказывают (достоверность этих слухов сегодня проверить непросто), что четверть века назад сборник работ Карнеги в переводе на русский язык был издан спецтиражом в полторы сотни пронумерованных экземпляров для внутреннего пользования в кругу советской партийной элиты. Остается только недоумевать, чем так испугали наших тогдашних вождей идеи практичного американца, что они побоялись их обнародовать. По прошествии лет ясно одно: сами они так ничему у него не научились.
Впрочем, и сегодня, слушая иного оратора, понимаешь, что Карнеги он не читал. А глядя на хмурые лица соотечественников, так и хочется спросить: «Не пора ли перестать беспокоиться и начать жить?» Перечитать, что ли, Карнеги?
Н.Н. Ладыгина-Котс(1889–1963)
Надежда Николаевна Ладыгина-Котс – одна из немногих отечественных психологов, получивших мировую известность и признание. За рубежом редкая крупная монография по вопросам детской и сравнительной психологии обходится без ссылок на ее исследования, а некоторые содержат иллюстрации, заимствованные из ее трудов. Однако многим современным отечественным психологам ее имя даже не знакомо. Иной практик, столкнувшись с упоминанием ее работ – «Приспособительные моторные навыки макака в условиях эксперимента» (1926), «Конструктивная и орудийная деятельность высших обезьян» (1959) и др., – недоуменно пожмет плечами: «Какое отношение все это имеет к моим профессиональным интересам, да и вообще к психологии?» Но в том-то все и дело, что труды Ладыгиной-Котс к психологии в ее исконном понимании имеют непосредственное отношение, и уж наверняка – гораздо большее, чем многие опыты консультативно-терапевтической самодеятельности. Ее работы приближают нас к пониманию подлинной природы человеческого поведения, а средством для этого служит сопоставление с механизмами поведения братьев наших меньших. Не будем также забывать, что, например, Нобелевский лауреат Конрад Лоренц, чей авторитет признан большинством психологов, пришел к своим научным выводам исключительно в результате опытов над животными. Эксперименты над животными послужили основой целого направления психологической науки – бихевиоризма, большинство представителей которого отдали дань этим изысканиям – от одного из пионеров психологии Э.Л. Торндайка до Б.Ф. Скиннера, которого его соотечественники почитают крупнейшим психологом столетия. Изучение поведения приматов составило важную страницу в научной биографии крупнейшего исследователя мышления, гештальтпсихолога В.Кёлера, а также Р.Йеркса, избранного в свое время президентом Американской Психологической Ассоциации. Хотим мы того или нет, но психология – это не только «эмпатия», «трансакция» и «раппорт», но и «инстинкт», «рефлекс», «инсайт»… И мы никогда не поймем до конца человека, если не будем рассматривать его как звено в цепи живых организмов. Тут для научного анализа наиболее важны не столько поведенческие параллели, сколько сугубо человеческая специфика, которую легче всего познать в сравнении. Исследованиям в этой области и посвятила свою научную работу Н.Н. Ладыгина-Котс.
Надежда Николаевна родилась 19 мая 1889 г. в Пензе в семье бывшего крепостного крестьянина, позднее известного учителя музыки и пения Пензенского реального училища. Среднее образование она получила в Пензенской гимназии. В 1908 г. Надежда Николаевна поступила на Московские высшие женские курсы. Здесь она познакомилась с молодым преподавателем А.Ф. Котсом и вскоре вышла за него замуж. Помимо естественных супружеских чувств, с мужем ее объединяли и общие интересы. А.Ф. Котс, вскоре ставший директором Московского зоопарка, был большим знатоком и любителем животных. И в этой области, так же, впрочем, как и в любви к искусству, их интересы на всю жизнь переплелись. Как символ этого увлечения центральное место на стене в ее кабинете на долгие годы заняли две старинные литографии: Диана с животными, любовно заглядывающими в ее лицо, и ангел, скорбящий над телами погибших птиц.
Супружеская чета Котсов
В этот счастливый период своей жизни Надежда Николаевна много путешествовала с мужем по Европе, посещая знаменитые музеи. Впоследствии, в советскую эпоху, она ни разу не выезжала за рубеж, несмотря на то, что ей как признанному специалисту присылали персональные приглашения организаторы многих международных симпозиумов и конгрессов.
В 1913 г. Н.Н. Ладыгина-Котс основала Лабораторию сравнительной психологии в Музее эволюционной истории. Здесь она проводила эксперименты с макаком-резусом, собаками, попугаями и шимпанзе Иони. При изучении познавательных возможностей Иони она применила изобретенный ею метод выбора на образец. Впоследствии этот метод получил широчайшее распространение, в том числе и в исследованиях интеллекта взрослых людей и детей, хотя сегодня мало кто помнит имя автора этого метода. С его помощью Ладыгина-Котс в экспериментах, проводившихся с 1913 по 1916 г., установила, что шимпанзе обладают способностью к отождествлению различных признаков предмета и к элементарной абстракции.
Н.Н. Ладыгина-Котс с шимпанзе
Ее первая книга, написанная по итогам этой работы, – «Исследование познавательных способностей шимпанзе» (1923) – привлекла внимание крупнейших ученых Европы и Америки. Э.Клапаред в «Архивах психологии» (1924, т. ХIХ) писал: «Этот роскошный том, украшенный прекрасными фотографиями [вспомним – выпущенный в 1923 году! – С.С.], излагает терпеливые эксперименты, выполненные в Зоопсихологической лаборатории Дарвиновского музея в Москве г-жой Н.Котс над шимпанзе. Мы искренне надеемся, что г-жа Котс может скоро опубликовать продолжение своих исследований, которые представляются образцом терпения, осторожности и вдумчивости в истолковании фактов».
Дальнейший углубленный анализ поведения шимпанзе дал материалы для будущего сравнения с аналогичными, но сугубо человеческими проявлениями психической жизни ребенка. Тут необходимо некоторое уточнение. Многие психологи, наслышанные об этом исследовании Ладыгиной-Котс, убеждены, что она одновременно «воспитывала» и наблюдала шимпанзе и своего родного сына, чуть ли не кормила их за одним столом. Как ни эффектно выглядит этот образ, он, однако, относится к области научных мифов. Эксперименты с шимпанзе были закончены по причине его смерти еще в 1915 г., а сын Ладыгиной-Котс Рудольф родился десять лет спустя, в 1925 г.
Детальное сравнение особенностей свободного поведения шимпанзе и ребенка в возрасте от 1,5 до 4 лет было выполнено на основе многолетнего анализа дневниковых записей, документированных сотнями фотографических серий, которые мастерски выполнил А.Ф. Котс. Написанная по этим материалам монография «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях» увидела свет в 1935 г., была переведена на многие языки и принесла Н.Н. Ладыгиной-Котс мировую славу. Р.Йеркс в своем отзыве на эту книгу писал: «Г-жа Котс – талантливейший наблюдатель, чуткий и хорошо эрудированный, с преданностью и исключительной вдумчивостью описывающий в этом тщательном труде различные выражения и психологические черты у шимпанзе и человека. Этот том есть прежде всего иллюстрированный и описательный очерк эмоциональных выражений у шимпанзе и человеческого дитяти, и, хотя иллюстрации прежних томов г-жи Котс были великолепны по качеству и высокой научной ценности, настоящая серия иллюстраций превосходит прежние во всех отношениях. Они являются богатейшим источником поучения, очаровывающим внимание тех, кто занимается проблемами психобиологии». Во французской энциклопедии тех лет, данные, полученные Ладыгиной-Котс, приводились вслед за изложением исследования Ч.Дарвина «О выражении эмоций у животных и человека».