Дейкстерхейс вслед за Фрейдом считает, что сознательное мышление отвечает лишь за малую долю обработки информации. Кроме того, хотя сознательное мышление может превосходить бессознательное в сфере простых решений, опирающихся на количественные данные и предполагающих выбор из немногих возможностей (например при поиске дороги по указателям или при решении арифметических задач), в сфере сложных решений, опирающихся на качественные данные и предполагающих выбор из множества альтернатив (например при выборе машины или профессии, при оценке эстетических достоинств картины), сознательное мышление быстро перегружается и оттого плохо справляется с задачей. Сознание требует внимания, а внимание не позволяет рассматривать сразу много альтернатив и часто требует поочередного их рассмотрения.
Бессознательное мышление, в отличие от сознательного, использует огромную сеть специализированных автономных систем, распределенных по всему мозгу и способных независимо работать со многими процессами. Дейкстерхейс утверждает, что поскольку значительная часть памяти (процедурная память навыков восприятия, а также моторных и даже когнитивных навыков) бессознательна, бессознательное мышление превосходит сознательное в области принятия решений, требующих сравнения многих альтернатив одновременно.
В одном эксперименте на принятие решений Дейкстерхейс предоставлял испытуемым подробные сведения о четырех квартирах. Одна была охарактеризована в целом отрицательно, две – нейтрально, еще одна – положительно. Всех испытуемых, которым предложили выбрать одну из квартир, снабдили одинаковой информацией. При этом их разделили на три группы. Представителям первой велели сделать выбор сразу, как только они ознакомились с данными. Эти люди при принятии решений основывались главным образом на первом впечатлении. Представителям второй группы велели сделать выбор через три минуты. Они опирались преимущественно на сознательные рассуждения. Наконец, представителям третьей группы велели сделать выбор после того, как в течение трех минут отвлекали их выполнением задания (например решения анаграмм), не позволявшего сделать осмысленный выбор, то есть после трех минут бессознательных размышлений. Как ни удивительно, испытуемые из третьей группы чаще всего выбирали лучшую из квартир. Для представителей двух других групп задача обдумывания большого числа переменных оказалась слишком сложна, и они нередко делали неудачный выбор.
Это может показаться странным. На первый взгляд, для принятия решений на основе большого числа переменных необходим сознательный анализ. Дейкстерхейс утверждает обратное: разнородные ресурсы бессознательных мыслительных процессов лучше приспособлены для решения задач со многими переменными. В решении таких задач, как и в знакомых нам механизмах зрительного восприятия и эмоциональных реакций, могут быть задействованы и нисходящие, и восходящие процессы. Сознательное мышление использует нисходящие процессы, направляется ожиданиями и мысленными моделями и имеет иерархическую структуру. Бессознательное же мышление, как полагает Дейкстерхейс, имеет неиерархическую структуру и основывается на восходящих процессах. Это придает ему больше гибкости при поиске сочетаний. Сознательные мыслительные процессы комбинируют данные быстро (нередко приводя к внутренне противоречивым обобщениям), а бессознательные делают это медленнее и могут выдавать более отчетливые и, возможно, не столь противоречивые чувства.
Этот упор на бессознательное мышление не нов. Артур Шопенгауэр, оказавший существенное влияние на Фрейда, писал о роли бессознательных процессов в творческом решении задач[213]:
Можно быть почти уверенным в том, что все наше мышление наполовину совершается бессознательно… Положим, что я познакомился с фактическими данными какого-либо теоретического или практического дела; через несколько дней часто приходит мне на ум совершенно сам собою, хотя я вторично не размышлял об этом деле, его отчетливый результат, т. е. я вижу, как оно обстоит или что мне в данном случае надлежит делать; причем те операции, путем которых этот результат возник, совершенно скрыты от меня, как работа счетной машины: во мне происходило именно бессознательное мышление[214].
Ученые, проведя ряд других экспериментов, указали некоторые условия, при которых сознательное принятие решений превосходит бессознательное. Для принятия многих решений требуется сделать выбор между альтернативами, различающимися вероятностью и ценностью. В таких случаях лучше всего стремиться максимизировать ожидаемую полезность, а для этого может потребоваться сознательное внимание. И все же мы не только способны принимать важные решения, пользуясь бессознательными психическими процессами, но и можем успешно использовать такие процессы в творчестве.
Идею, что в творчестве могут участвовать бессознательные психические процессы, выдвинул Эрнст Крис, утверждавший, что у творческих людей бывают моменты, когда их сознание может сравнительно свободно и управляемо взаимодействовать с бессознательным. Крис назвал управляемый доступ к бессознательным мыслям, обеспечиваемый нисходящими процессами умозаключений, регрессией на службе Я. Крис и Гомбрих утверждали, что в творческие моменты психика художника по его собственной воле особым образом регрессирует (с пользой для искусства). Другая разновидность регрессии, характеризующаяся возвратом к примитивным механизмам работы психики, непроизвольна и наблюдается в психотических эпизодах. Такой регрессией человек не в состоянии управлять, и она обычно не приносит ему пользы. Управляемая же регрессия позволяет художникам выводить на передний план силу бессознательных импульсов и желаний. Возможно, именно склонность к подобной регрессии позволяла австрийским модернистам достоверно изображать сексуальность и агрессию и угадывать характер искажений для успешного эмоционального воздействия на зрителей.
Крис, вслед за Фрейдом, полагал, что сознательные и бессознательные психические процессы пользуются разной логикой и языком. Для бессознательных процессов характерны первичные механизмы мышления. Такое мышление основано на аналогиях, свободных ассоциациях и работе с конкретными образами (а не абстрактными понятиями) и направляется принципом удовольствия. Для сознательных процессов, напротив, характерны вторичные механизмы мышления, основанные на абстракциях и логике и направляемые соображениями, ориентированными на реальность. Поскольку первичные механизмы мышления свободнее и гораздо ассоциативнее, считается, что именно они способствуют моментам озарения, позволяющим по-новому сочетать идеи. Вторичные механизмы, в свою очередь, в полную силу используются для проработки результатов творческих озарений.
Ап Дейкстерхейс и Тен Мерс провели серию экспериментов, посвященных изучению причинно-следственных связей между бессознательным мышлением (мышлением без внимания) и творчеством. Ученые проверяли распространенные представления о том, будто бессознательное особенно эффективно в период вынашивания замысла, когда человек воздерживается от сознательных размышлений о той или иной проблеме. Считается, что когда мы выбираем неправильный подход к проблеме (что случается нередко), мы ничего не можем добиться, продолжая думать о ней. Но если мы воздерживаемся от размышлений и отвлекаемся на нечто постороннее, это делает возможной смену декораций – переход от строгого узкого взгляда к ассоциативному широкому. Смена декораций затрудняет доступ психики к неправильному подходу, а иногда позволяет его отбросить.
Дейкстерхейс и Мерс попросили три группы испытуемых перечислять разные вещи в соответствии с инструкциями, например: “перечислите географические названия на букву ‘А’” или “перечислите, что можно делать с помощью кирпича”. Испытуемые из первой группы составляли списки сразу после получения инструкций, из второй – после нескольких минут раздумий, а из третьей – после нескольких минут отвлекающих упражнений. Хотя средние размеры списков, составленных в каждом из трех случаев, не различались, те, кто думал над заданием бессознательно, неизменно составляли более разнообразные, необычные списки. Кроме того, как в эксперименте с выбором квартиры, испытуемые из группы, получившей возможность бессознательно вынашивать замыслы, впоследствии оказывались довольнее своими ответами, чем испытуемые из двух других групп. Таким образом, отвлекаясь и позволяя мыслям блуждать, мы можем не только поощрять бессознательное (восходящее) мышление, но также, как видно, использовать новые нисходящие процессы, связанные с ресурсами памяти.
Может показаться, что данные Либета, Дейкстерхейса и Вегнера противоречат общепринятому представлению о том, что все важные решения мы принимаем осознанно. Но Сьюзан Блэкмор отмечает, что противоречие это мнимое. Одни бессознательные процессы способны к последовательному синтезу, а другие (с которыми, по Фрейду, связано Оно) представляют собой набор неуправляемых инстинктивных побуждений. Поэтому, рассуждая о роли бессознательных процессов, нужно иметь в виду структуру бессознательного.
Один из компонентов бессознательной обработки информации использует когнитивные процессы и имеет непосредственный доступ к сознанию. Это когнитивное бессознательное – когнитивная составляющая Я. Представление об этом компоненте бессознательного согласуется с современными концепциями психоанализа, согласно которым Я включает автономную область, во многом независимую от инстинктивных влечений и доступную при принятии решений. Идея когнитивного бессознательного, которую сформулировал в 1987 году психолог Джон Килстром из Калифорнийского университета в Беркли, была развита Сеймуром Эпстайном, а затем и рядом других специалистов по когнитивной психологии.
Когнитивное бессознательное в чем-то сходно с двумя бессознательными компонентами Я, которые выделял Фрейд: