— И давно это у тебя? — Первым нарушил молчание Найден. Полученные бумаги жгли руки почище раскаленного железа. На нескольких пожелтевших от времени листах собственной рукой предыдущего короля Максима VIII находился текст завещания предполагавшего передачу трона второму сыну короля в обход здравствовавшего в тот момент наследника. В качестве причины была указана неспособность принца Максима к государственному управлению, нестабильная психика и отсутствие детей. К моменту написания завещания наследнику было уже глубоко за сорок и шансы на появление законных отпрысков виделись прошлому королю незначительными.
— Давно. Я получил свой экземпляр десять лет назад от графа Суворина, когда тот ушел в отставку. Старика явно обидело то, как бесцеремонно мой дорогой брат разделался со всей старой отцовской гвардией, поэтому он решил подложить королю такую вот свинью.
Граф Суворин при прошлом монархе двадцать лет возглавлял службу безопасности и считался ближайшим сподвижником Максима VIII. Сподвижником и другом.
— Свой экземпляр? — Вычленил главное в речи дяди Найден.
— Да, изначально было написано три экземпляра завещания, с которым было ознакомлено полтора десятка высших вельмож Поруссии включая двух старших сыновей короля, которые должны были стать свидетелями и гарантами выполнения воли усопшего. Второй экземпляр завещания кстати был у твоего отца…
— Вот же ж сука… — Ничего иного Виктор произнести не смог. Во время событий пятнадцатилетней давности он был слишком далек от политики чтобы вникать в реальные расклады, поэтому особо мелких подробностей неудачного «мятежа» своего отца просто не знал. Большую часть непосредвенных событий он провел в тюрьме, а после выхода из нее, подавляющее количество дверей в высшем обществе оказалось перед ним наглухо закрыто. И уж точно чутко ощущающие направление ветра вельможи не стали бы откровенничать с потенциально «чумным» бывшим членом дома Грифичей. Себе дороже.
— Экземпляр твоего отца, как я понимаю уничтожен, а вот третий должен был находиться у генерала Розена.
— Ага, — кивнул полицейский. — Значит тот скандал с отстранением командующего гвардией и назначением на этот пост Александра имел более глубокую подоплеку.
— На сколько мне известно Розену за участие в заговоре против твоего отца было обещано возведение графское достоинство, однако, как это бывает, сообщники быстро побили горшки, и генерал был вынужден срочно бежать в Алеманию. Туда же он прихватил и свой вариант завещания. Я пытался выйти на беглого гвардейца, однако возможности наши сейчас по ту сторону границы весьма скудны, да и сам генерал отнюдь не горит желанием общаться с представителями Порусских спецслужб.
— И что? Ты предлагаешь мне рвануть в Алеманию? — Скривившись переспросил Виктор.
— Хорошо было бы, но такое поступок означал бы декларацию открытой войны Максиму. Брат хоть и сдал последнее время зациклившись на своей… Ну в общем, на второй жене, однако он все же не идиот, сможет сложить два и два. Пока предлагаю написать Розену письмо своей рукой, а я обеспечу его передачу генералу.
В комнате не некоторое время повисла пауза. Дела, которые тут обсуждались не доставляли удовольствия никому, однако ситуация сложилась так, что выбора даже у представителей рода Грифичей практически не осталось.
— Сделаю, — Найден глотнул старки и вновь потянулся за папиросой. Достал пачку, покрутил в руках и решив не перебарщивать сунул обратно в карман. Сидящий напротив Альберт глядя на эту пантомиму только молча усмехнулся. — Как думаешь, почему все соратники деда, которым он так доверял в самый критический момент предали память своего друга и переметнулись на сторону Максима?
— Ну ты вопросы задаешь такие… Твой отец был отличным администратором, железная дорога от Александрии до самого Белого моря, построенная под его руководством обошлась казне дешевле нежели любая другая за все время существования этого вида транспорта в Поруссии.
— Но?
— Но как политик, он оказался недостаточно хорош. Не сумел привлечь на свою сторону армию и безопасников. Ну и кроме того твоя мать…
— Да я знаю, не многие при дворе хотели видеть тартарскую принцессу в качестве порусской королевы.
— Именно так. Ну и внешнеполический аспект. Потенциальная ось Мюних-Александрия-Новиград виделась в некоторых европейских столицах натуральным ночным кошмаром. Не будем показывать пальцами на интересантов переворота, которые от всего случившегося выиграли больше всего.
— Намекаешь на Айлиндцев? Хочешь сказать тут торчат уши островитян?
— Не могу утверждать наверняка, однако где-то же Максим взял деньги на сбор соратников. Может ты не помнишь, но экономический блок тогдашнего кабинета министров был полностью на стороне твоего отца. Министры финансов, экономического развития, путей сообщения и торговли были первыми, кого уволил новоиспеченный король, умостив свою задницу на трон, — Альберт повернулся к племяннику, оторвавшись от закатных видов за окном и задал еще один вопрос, — я хотел спросить тебя насчет того дела…
Закончить фразу принц не успел, окно загородного дома взорвалось осколками, а по ушам ударил треск пулеметной очереди. После чего события вновь понеслись вскачь.
В общем не получается у меня детектив. Вернее в этом детективе мало собственно детектива и много приключений. Я забил и буду писать то что пишется.
Глава 14Главный герой попадает в совсем не нужную ему перестрелку
Найден при первых же звуках стрельбы чисто на рефлексах бросился на пол, закрывая голову руками от возможных рикошетов и осколков. Благо посреди гостиной был постелен толстый ковер, на котором в иное время можно было бы валяться просто в свое удовольствие.
Полицейский не видел, как отброшенный попавшей сквозь стекло пулей принц Альберт взмахнув руками и крутанувшись вокруг своей оси упал на него сверху. Не видел, зато вполне себе почувствовал.
— Ах мать твою, — выругался Найден и попытался вылезти из-под моряка. Ситуация усложнялась тем, что неизвестный пулеметчик даже не думал прекращать стрельбу отчего по стенам комнаты постоянно вспухали мелкие фонтанчики, разлетающиеся дальше дубовой крошкой. — Ты живой?
Полицейский наконец — на самом деле прошло всего несколько секунд, но субъективно они показались ему настоящей вечностью — вывернулся из-под своего дяди и смог осмотреться. В собственной тушке новых отверстий не наблюдалось, а вот рукав Альберта очень быстро начал набухать кровью. Недолго думая, Виктор сдернул с пояса раненного ремень и принялся сооружать из него что-то типа жгута на плечо. Не известно как оно будет дальше, а истечь кровью при таком ранении — проще простого.
В этот же момент двери гостиной распахнулись внутрь вломилась охрана принца. Ну как вломилась… Морячки были вооружены барабанниками и в открытой перестрелке с неизвестным поливающим особняк пулями стрелком явно проигрывали без единого шанса. Поэтому вломились подручные раненного принца на четвереньках, прикрываясь от выстрелов с улицы толстыми стенами особняка.
Откуда-то из коридора был слышен истерический женский крик, очевидно, еще одна передряга стала для бедной алеманки слишком большим потрясением, и ее психика начала сдавать.
— Альберт ранен, среди вас есть медик?
— Никак нет, — молодой лейтенант смешно подполз на карачках по паркету сжимая в правой руке барабанник, чье дуло опасно гуляло туда-сюда, угрожая доставить больше неприятностей, чем прилетающие с улицы кусочки металла. Виктор аккуратно, чтобы случайно не спровоцировать незнакомого офицера, двумя пальцами отвел в сторону нацелившийся ему в ногу ствол оружия и вернулся к дяде. Лейтенант в свою очередь убедившись в том, что его шеф действительно пострадал, и в том, что все возможное здесь и сейчас уже сделано, повернулся в сторону дверей и прокричал, пытаясь заглушить треск впивающихся в стены пуль. — Его высочество ранен. Нужна эвакуация срочно!
Один из отстреливавшихся в коридоре морячков — скорее для демонстрации наличия внутри каких-то сил нежели реально пытаясь перестрелять пулемет — тут же отложил в сторону барабанник и, достав откуда-то сигнальный пистолет, шмальнул в опустившуюся на пригород темноту сигнальной ракетой. Та с шипением ушла в небо и достигнув апогея повисла над особняком, окрашивая пространство вокруг красноватым отсветом. За первой ракетой ушла вторая, за второй третья.
— Пять минут сюда прилетит дежурный корвет и разнесет этих засранцев на маленькие-маленькие части.
— Эти пять минут нам нужно еще как-то продержаться, — буркнул Найден и рывком переместился к стене.
Осторожный взгляд наружу — в темноте окружающего дом сада разглядеть что-то конкретное было достаточно сложно. Лишь огонек дульной вспышки пулемета то и дело оживал, отправляя в сторону особняка новую порцию свинца.
Видимо неизвестные тоже прекрасно понимали опасность появления на сцене «кавалерии из-за холмов», поэтому решились активизировать боевые действия и пойти на штурм. В темноте меж деревьями — спасибо ясному небу над головой, кое-какое освещение все же давала луна и начавшие проявляться звезды — мелькнула неуловимая тень, и Найден недолго думая пустил в ту строну пару пуль из своего барабанника. Не известно попал в кого-то или нет, но точно привлек внимание задолбавшего уже пулеметчика, который тут же хлестнул короткой очередью по окну из которого стрелял полицейский, заставив его вновь укрыться за надежной кирпичной стеной. Благо неизвестные строители не сэкономили когда-то на толщине кирпичной кладки.
— Ааа… — Простонал на полу пришедший в себя принц, он попытался дернуться, но лейтенант все еще нависающий над телом шефа, сделать это не дал, прижав раненного к полу.
— Не шевелитесь, ваше высочество, вас подстрелили, мы уже вызвали подмогу, нужно немного подождать.
Это были последние слова лейтенанта, потому что в этот момент под прикрытием пулеметного огня в окно просунулась рука с барабанником и принялась расстреливать находящихся внутри людей. Надену повезло — окно первого этажа располагалась на приличной высоте, поэтому сходу махнуть внутрь нападающие не могли, да и стрелять им было не слишком удобно. Поэтому Виктор просто рванул просунувшуюся руку с оружием на себя и вниз — раздался отчетливый хруст костей и стук выпавшего их разжавшихся пальцев пистолета — после чего сам всадил в торчащее над подоконником лицо две пули. Во все стороны брызнули мелкие капельки крови, а нападающий мгновенно затих и уже ничем не сдерживаемый вывалился обратно наружу.