кий — остальные отказались.
— Вот так прямо отказались? — Найден скептически приподнял бровь.
— В воздухе пахнет войной, — пожала плечами женщина. — Она все спишет. Через неделю всем резко станет не до мелких прошлых обид, это понимают даже в гвардии.
— И что дальше?
— Из-за этого поменялся график дежурств в королевском дворце. Одиннадцатого и двенадцатого числа во дворце будут только кирасиры. Их обычно не ставят на самые близкие к покоям короля посты, Максим традиционно кирасиров не слишком любит, туда невысоких берут, чтобы в бронеходы помещались…
— Я знаю, — кивнул Виктор.
— У меня есть определенные связи в этом полку. Там короля тоже не слишком уважают — не настолько чтобы самим его… Устранить. Но вот чтобы отвернуться, когда мимо пройдет группа вооруженных людей — вполне.
— У тебя есть конкретные договоренности? Или это просто досужие размышления?
— Есть договоренности, — принцесса понизила голос совсем уж до шепота. — Генерал-майор Одоевский становится командующим всей гвардией. Подполковник, чей батальон будет непосредственно стоять в карауле — получает должность командира полка и новый чин.
— Твой муж становится королем, ты королевой, а я? — Найден вопросительно посмотрел на стоящую перед ним женщину. — Что получу я? Месть — это конечно прекрасно, но слишком уж эфемерно. Или моя выживаемость в этом деле в итоге не предусмотрена? В конце пьесы на сцену врываются бравые гвардейцы, убивают заговорщиков, подло расправившихся с королем. Все плачут и одновременно радуются — король погиб, да здравствует король! Именно поэтому нужен человек со стороны, потому что с теми же гвардейцами расправиться потом не получится? Иначе уже твой муж может отправиться вслед за Максимом в страну лучшей охоты?
— А что ты хочешь? — Судя по дернувшемуся взгляду принцессы вариант с устранением проникших во дворец злыдней если не был основным, то как минимум рассматривался. Очевидно, та девушка, которую он знал пятнадцать лет назад и которую считал своим другом, осталась там, в далеком прошлом. Перед ним стояла женщина готовая драться за свое счастье и счастье своих детей до последнего, не считаясь с жизнями окружающих и вообще ни с чем.
От этой мысли у Виктора по спине пробежали мурашки, мгновенно захотелось оказаться подальше отсюда. Он непроизвольно передернул плечами, «сбрасывая» это ощущение и ответил.
— Восстановления титула, возврата всего конфискованного, официального признания того, что никакого заговора против Максима тогда не было.
— Но он был, — девушка вопросительно приподняла бровь.
— Какая теперь разница? Руку и пятнадцать лет жизни ты мне вернуть можешь? Нет? Ну а восстановление моего доброго имени на фоне остального — совсем малая цена, — Найден сделал экспрессивное движение рукой и случайно зацепился рукавом какую-то торчащую железяку. Ткань пиджака такого издевательства не выдержала и хрустнула. — Сука! Третий костюм за десять дней, это даже для меня перебор!
Мужчина почувствовал, как откуда-то изнутри поднимается истерическая волна. Захотелось лечь прям там на грязном складском полу, свернуться калачиком и просто выть от тоски. Казалось бы, какая разница — порвал пиджак и ладно, не первый в жизни и не последний, но просто наложилось одно на другое.
— Ты же понимаешь, почему это невозможно. Права наследования, — на Екатерину душевные терзания собеседника как видно не произвели никакого впечатления. — если тебе вернуть все права состояния, то ты в линейке наследования оказываешься впереди Александра и Кароля. Зачем нам эти проблемы?
— То есть проблемы тебе не нужны, — Виктор почувтвовал, что на смену истерике начинает подступать злость. Его явно хотели использовать, даже не скрывая этого, — но когда тебе понадобились группа отчаянных способных на все бойцов ты почему-то пришла ко мне? Что не нашлось среди друзей и знакомых из высшего света тех, кто готов себе подписать расстрельный приговор, да? Это мое условие. Первое.
— Озвучивай тогда уж все, — Екатерина сделал приглашающий жест рукой.
— Деньги для всех участников и гарантии того, что нас не зачистят скопом после дела, — высказал Найден свои пожелания прикидывая, как быстро он сможет собрать требуемое количество боевиков. В иное время большой проблемы в подобного рода профессионалах обычно не имелось — Поруссия уже не первое десятилетие вела сразу несколько вялотекущих колониальных войн, а значит и опытные боевики всегда появлялись как-то сами собой в полном достатке. Но вот теперь, когда запахло большой войной… Да еще и дело такое, на штурм королевского дворца можно было подписать либо идейных, либо полных отморозков. Найден старался традиционно для себя держаться подальше от обеих этих категорий.
— Гарантии?
— Да, — Найден быстро сориентировался, — вы с Александром подпишите документ, в котором подтверждаете свое участие в устранении Максима. Не просто участие, а организацию переворота. Бумага будет лежать в надежном месте, и в случае моей неожиданной кончины, попадет в руки журналистам. Думаю, в таком случае, у нашей страны будет уже реальный шанс стать республикой. А я со своей стороны готов повторно подписать отречение, уж поверь, на трон Поруссии я не претендую. Ну или ищи в другом месте дураков готовых сунуть голову в пасть льву. Посмотрим успеешь ли ты за неделю.
— Не могу обещать за Александра, — попыталась было увильнуть женщина, на Найден ее тут же оборвал.
— Уверен своего муженька ты убедить сможешь. Как это всегда и бывает, — принцесса бросила на стоящего напротив мужчину долгий пронзительный взгляд, после чего произнесла только одно слово.
— Согласна.
Глава 26Герой идет к своей цели
— Курим, ждем сигнала. Никто никуда не дергается, — Виктор обвел взглядом всех сидящих внутри фургона мужчин. На него смотрели десять пар глаз. Смотрели по-разному — в некоторых можно было прочесть практически нескрываемый страх, в некоторых — предвкушение, а кто-то смотрел равнодушно с абсолютным бесстрастием опытного убийцы.
Так на людей обычно смотрел Зайвен, и далеко не каждый мог выдержать взгляд толстяка. И такой же взгляд был у королевского палача, который приводил в исполнение приговор там на площади. Это, наверное, самое страшное — не когда у палача глаза горят огнем и жаждой крови, такие психи тоже есть, и в некотором смысле их понять местами даже можно. Поехала крыша у человека и вся недолгая… А вот равнодушие — это страшно. Пятнадцать минут назад человек отнял чью-то жизнь самым кровавейшим образом, а потом просто переоделся и пошел домой к семье. Без тяжелых мыслей и самокопаний, оставив работу «на работе».
Неприметный фургон с логотипом службы ремонта газового оборудования стоял в подворотне и фактически был невидим. Люди проходили мимо, не обращая на транспортное средство никакого внимания. Привычная деталь городского пейзажа — повсеместно развитое в столице газовое освещение требовало постоянного ухода, поэтому подобные фургончики можно было встретить в любой части города с примерно одинаковой вероятностью. И конечно то, что королевский дворец находился от этого места всего в двух кварталах, в этом деле ничего не меняло.
— Нормально шеф, сидим ждем, не мандражируем, — немного лениво отозвался один из парней, которых Найден рекрутировал их Гордовского карманного «Золотого ключа». Как он предполагал, большая часть его сотрудников были отмазанными комиссаром уголовниками, на которых, видимо, имелся компромат, и которые просто не имели возможности «спрыгнуть».
Вторая половина находящихся в фургоне людей — Альбертовы спецы, контакты с которыми Найдену достались по наследству. И Виктор, положа руку на сердце, даже не знал, от соседства с кем из них, он нервничает больше.
По загривку буквально табунами ходили мурашки, мужчину, нервно сжимающего в руках барабанник, от всего происходящего неслабо так потряхивало. Впрочем, есть вероятность, что дело было банально в температуре «за бортом». В Александрию пришла типичная для этих мест весенняя непогода, два дня практически без перерыва шел ливень, а температура упала сразу на десяток градусов. Времени у Виктора поменять гардероб за всеми приготовлениями к «акции» просто не было, и теперь он отчётливо ощущал, как холод забирается ему прямо под пиджак. Пальто в такой ситуации было бы совсем не лишним, но думать об одежде было уже откровенно поздно.
Внезапно по борту фургона пару раз хлопнули, в открытое окно заглянула мужская голова.
— Есть сигнал! — Волшебные слова мгновенно возымели действие.
— Залазь внутрь, поехали, — скомандовал бывший принц и кивнул сидящему на месте водителя Мишелю, тот подбавил топлива, крутанул вентиль подачи пара и, дождавшись, когда закроется дверь фургона, принялся выруливать из подворотни.
Собрать нужное — читай самое минимальное — количество бойцов на такое дело оказалось не просто. Собственно, все хоть как-то выгорело только благодаря предоставленной Екатериной кредитной линии — каждому из участников сразу на месте выдали аванс — по двести тысяч талеров. Еще по триста обещали после успешного окончания мероприятия.
Полмиллиона талеров — Найден в итоге от денег для себя отказался, если ему вернут все конфискованное когда-то имущество семьи, даже миллион будет не столь серьезной суммой, чтобы отдельно ее вспоминать — это для обычного человека много. Очень много. Зарплата среднего столичного рабочего, например, болталась в районе двухсот талеров в месяц. Высококвалифицированного станочника — до пятисот, сам Найден в полиции имел оклад в те же пять сотен с учетом образования и выслуги лет. В общем, это был слишком заманчивый куш, сорвав который можно было на всю оставшуюся жизнь забыть о необходимости работать, обеспечить своих детей и внуков. А может и правнуков, если не шиковать слишком сильно. Не каждый может отказаться от такого предложения. Не каждый в итоге и отказался, десяток человек найти удалось.
Фургон, вывернул на одну из центральных улиц, проехал две сотни метров, повернул еще раз и аккуратно припарковался у дворцовой ограды. К этому моменту на улице уже стемнело, начали зажигаться первые фонари, и надо же такому случиться, что именно на этом боковом проезде уличное освещение в этот вечер не работало.