– Хрен с ним, пусть Таган и остальные заблуждаются и это не центр управления, а архив, в котором Маяку удалось получить карту сектора и как-то узнать о перезагрузке. Но мне зачем тащиться в это место? Как я и сказал, в деньгах я особо не нуждаюсь.
– А вот тут ты зря, оружие нолдов – большая редкость. Институтские очень хотят увидеть то, что свело с ума Маяка. Поэтому каждому выжившему гарантируется комплект брони, кинетическая винтовка, умный шлем, автономный дрон. Это уже стоит целое состояние. Жемчуг – так, приятный бонус. Но главное – информация. Информация в Улье стоит очень дорого, так что плата за эту авантюру весьма достойная.
– Пигмей прав, мертвецам деньги не нужны.
– А мы и так все мертвы, – хохотнул Мушкет. – Или ты хочешь жить вечно? Поверь, я встречал людей, которые прожили тут больше тридцати лет, некоторые из них жутко устали от этого места и от вечной зрелости. Они остановились, им надоело бродить по бесконечным осколкам миров, это утомляет. Я тут живу, по местным меркам, прилично, почти пять лет. И тоже начинаю скучать. Этот поход – один из способов развеять скуку.
– Мне о скуке говорить рано, – хмыкнул Ампер, – всего третий месяц пошел. Я еще толком ничего не видел.
– Я тебя не заставляю. Не хочешь, не ходи. Но ты бы мне очень пригодился. Если пойдешь, будем считать, что я твой должник.
– Мушкет, на самом деле это я твой должник, тогда в лесу ты спас мне жизнь.
– Не считается, – покачал головой вольный стронг, – ты тоже спас мне жизнь, убив ту слишком шуструю псину.
– Ну, давай не мериться услугами. Я же сказал, подумаю, надо все обсудить с подругой. Честно говоря, я не понимаю, зачем ей этот вояж. По сути, Рина все решила за меня. А выяснить, как так вышло, времени пока не нашлось.
– Может, она хочет уйти? Там не так уж далеко до места обитания ее внешников.
– Думаешь, после провала операции моего двойника у нее есть ход назад? – поинтересовался Ампер. – Не знаю, был ли за ним контроль, но если действия отслеживают, я на месте его начальства снял бы голову и погоны с заигравшегося генерала. Людей угробил, технику дорогую потерял безвозвратно, сам наверняка подох, задание не выполнил.
– Пожалуй, ты прав. Если и живой остался, то наверняка без теплого места. Ладно, поехали отсюда, а то Паук вон как злобно косится.
И точно, на крыльце стоял лысый с паутиной на гладкой башке и пристально наблюдал за «УАЗом».
– Похоже, он слышал весь наш разговор, – подвел итог Ампер. – Если так, это очень нехорошо.
«УАЗ» тронулся с места, провожаемый пристальным взглядом Паука.
– Ты понимаешь, что они попытаются убить всех посторонних?
– Конечно, понимаю, но сделают это так, чтобы никто на них не подумал. Институт – уважаемая контора. Про них много гадостей рассказывают, но без доказательств – это лишь байки. Валить нас в затылок, поставив на колени, они точно не будут, они придумают что-то еще. Их задача – остаться белыми и пушистыми.
– А как твой дар? – вспомнил рассказ Звездочета Погорелов.
– А я все думал, когда ты спросишь? – ухмыльнулся Мушкет. – Он работает немного не так. Я не читаю будущее, я просто вижу, когда в мою сторону от кого-нибудь исходит реальная опасность. Но она тут повсюду, поэтому с этим даром очень тяжело работать. У твоей подружки дар работает в реальном времени, а у меня наперед. Так вот, я знаю, что опасность мне грозит от тех, кто идет со мной. Или ты думаешь, я хожу один от большой любви к разговорам с самим собой? Нет, я обычно хожу один потому, что не люблю разочаровываться в людях. Например, один раз я шел вместе с надежным рейдером, и тут у меня так засвербило, что понял, еще немного, и сдохну. Я затормозил, пытаясь понять, что происходит, оказывается, он сорвал растяжку… Слава богу, меня дерево прикрыло.
– Но это же хорошо, – не понял Ампер.
Мушкет отрицательно покачал головой.
– Хорошо – когда ты чувствуешь опасность пару минут, десять. Я же чувствую ее всегда. Это настоящее проклятье. Поэтому я люблю ходить один и не люблю стабы, поскольку, стоит мне приблизиться к человеку на пару метров, моя интуиция начинает впахивать, просчитывая, если я буду находиться с ним рядом, сдохну или все обойдется.
– М-да, если смотреть с такой позиции, то проще повеситься.
Мушкет хмыкнул.
– Тут Стикс, а не пляж в Крыму. Каждый день имеется десяток способов сдохнуть.
– Где те пляжи? – грустно напомнил Ампер. – Там сейчас все фонит радиацией на двести километров. Собирался перед войной съездить, да так и не успел.
– Из плохого мира ты пришел.
– Из обычного: дружили, ругались, воевали, мирились. Все, как бывает у всех. О, тормози, я приехал, вон Рина в кафе сидит.
– Не торопись, – улыбнувшись, попросил Мушкет, останавливаясь метрах в десяти от кафешки, – сейчас будет шоу.
– И то верно, – согласился Ампер, откинувшись на спинку и с интересом наблюдая за впечатляющим бугаем, который тащил не менее впечатляющий букет алых роз, не меньше сотни, а то и больше.
– Миллион, миллион, миллион алых роз, – напел Мушкет голосом, с которым только в мясном ряду говядину продавать.
– Умоляю, больше не пой, – на полном серьезе потребовал Погорелов. – Начинается.
Бугай наконец попал в поле зрения Рины, и теперь, повернувшись, Ампер смог увидеть его лицо – нос типа клюв с горбинкой, курчавые волосы, смуглая кожа. Этакий знойный мачо, которого Погорелов мысленно окрестил «итальянцем».
Это был очень дерзкий подкат. Бугай осыпал девушку цветами в прямом смысле слова. Бывший прапорщик так и не понял, почему руки «кавалера» разжались, и букет, за который было выложено немало гороха, рассыпался на стол и на колени блондинки.
– Твоя работа? – глядя на хохочущего от души Мушкета, поинтересовался Погорелов.
– Конечно, моя. Я смотрю, ты сидишь, ничего не делаешь, а тут такой мачо. Думаю, сейчас уведут красавицу, вот и решил другу помочь.
Ампер усмехнулся.
– Надо отдать должное моему незадачливому сопернику, его не очень сконфузило подобное происшествие.
Встав на колено посреди рассыпавшихся роз, он тянул руки к предмету обожания и что-то говорил. Мимолетно коснулся руки Рины, но та ее мгновенно отдернула. Народ, собравшийся в кафе, и прохожие тихо косели. А Рина чувствовала себя очень неуютно, девушка оказалась в сложном положении, она привлекала всеобщее внимание, а блондинка этого не любила. Наконец, приняв решение, она встала, положила на стол споран и, резко развернувшись, направилась прочь.
Оконфузившийся ухажер поднялся с колен, вот только расстроенным или смущенным он не выглядел. Он повернул голову и, найдя кого-то взглядом, утвердительно кивнул.
Мушкет резко прекратил смеяться.
– Дело дрянь.
Машина снова выехала на проезжую часть, устремившись вслед за блондинкой, которая уже свернула за угол. За угол… До Ампера начало доходить. Все улицы в Гуляйполе прямые, нет никаких перпендикулярных улиц, только узкие проулки, в которых обычному человеку, если он там не живет, делать нечего.
«УАЗ» за секунду достиг арки, в которой исчезла девушка. Глухой двор, в нем стандартная «Газель-фургон». Задние двери распахнуты. Что там происходит, не видно. В кабине мужчина, внимательно уставившийся на двух пассажиров в «козлике». Глаза бегают, он явно напряжен. Ампер выпрыгнул наружу и направился к нему. Мушкет вылез следом, оставив машину перекрывающей выезд.
Водила занервничал еще больше. Убрав руку с баранки руля, он опустил ее вниз. Понятно, нож или ствол.
В кузове послышалась какая-то возня, кто-то ударил чем-то тяжелым по жестяному борту. Водила обернулся, чтобы посмотреть, и Ампер включил форсаж. Снова бурлящая энергия во всем теле, мир размазался в одну быструю линию. Для Погорелова это был огромный риск, налети при подобном ускорении на стену, расплескает, словно он на «Порше» в нее врезался. Поэтому, если рядом объекты, следовало выверять каждый шаг. Споткнувшись, можно ногу сломать, а то и целиком поломаться. Остановка дара рядом с задней дверью «Газели», поворот, новая активация, шаг, остановка. В кузове двое мужиков и Рина. Взгляд у нее отсутствующий, девушка словно в трансе. Мужики пытаются уложить ее в какой-то ящик, выполняющий роль тайника. Ампер снова ускорился. Правая рука, сжатая в кулак, бьет в челюсть ближайшего похитителя. Ее тут же прострелило болью до самого локтя, не перелом, но ушиб чувствительный, возможно, вывихнул палец. Второй мужик только начал что-то подозревать и обернулся, чтобы хватануть уже левой. Его крутануло и приложило головой о борт, там осталась впечатляющая вмятина, а голова, похоже, и вовсе раскололась. Водитель как раз заглядывал в салон и увидел Погорелова, который вышел из скоростного режима. Через небольшое открытое окошко он попытался навести на неизвестно как там оказавшегося разъяренного мужика маленький пистолет, но в этот миг кирпич, словно вылетевший из пушки, пробил лобовое стекло и угодил точно в голову. Раздался хруст, брызнуло красным, и водила рухнул замертво.
– Б…, опять накосячили, – раздался голос Мушкета. – Ампер, вот объясни мне, почему, когда я с тобой рядом, вечно всякая херня происходит? И ведь мой дар просто орал, когда я впервые тебя увидел, требовал валить от тебя подальше, но долг крови свят.
– А мне откуда знать? – отозвался Погорелов, забираясь внутрь и надевая на обоих отключившихся уродов наручники. Хотя наручники нужны только первому, тот, что встретился башкой с фургоном, свернул себе шею. – Кстати, вместо этого десять минут назад ты уговаривал меня снова пойти с тобой в поход.
– А вот тут входит в игру вторая часть моего дара, что-то вроде процентного калькулятора, она просчитывает вероятности, и процент мне вернуться живым оказывается выше, если ты будешь рядом.
– Блин, ты можешь хорошо этим зарабатывать, – бережно усаживая Рину и аккуратно хлопая ее по щекам, заметил Ампер. – Будешь сидеть в офисе и отращивать брюхо. Вот приходит к тебе рейдер и говорит, что хочет сходить на элиту, и берет тебя с собой, и тут твой калькулятор – раз! – и включился, вероятности просчитал и выдал, что нельзя идти с этим мужиком, сгинете.