твием, то это зачтется ему в будущем. После этого Агджа еще немного подумал и сделал сенсационное заявление. Он сказал, что получил инструкции убить папу Иоанна Павла II, деньги и оружие от секретной службы Болгарии. А заказчиком этого покушения был якобы КГБ. Агджа назвал нескольких своих сообщников, в том числе пятерых турок и трех болгар. Среди последних он указал на работавшего в Риме сотрудника болгарской авиакомпании «Балкан» Сергея Антонова.
Одновременно с этим признанием весной 1982 года американская журналистка, эксперт по терроризму Клэр Стерлинг публикует в журнале «Ридерс дайджест» статью о причастности Болгарии и СССР к покушению на папу. В то же время она консультирует съемки документального фильма, который производит телекомпания Эн-би-си на эту же тему, 21 сентября 1982 года фильм выходит на экраны и производит настоящий фурор. Результатом этого в подкомиссии сената США были устроены лекции, посвященные фильму.
В это же время свой ход сделали и итальянские власти. В октябре 1982 года судебный следователь Иларио Мартелла, ведущий дело Агджи, приехал в Вашингтон, чтобы получить дополнительные сведения по делу о покушении, касающиеся «советского следа». В результате этого 25 ноября 1982 года Сергей Антонов был арестован итальянскими спецслужбами. Арест этот последовал после того, как Агджа опознал его на предъявленных ему фотографиях, назвал номера телефонов «заговорщиков» из болгарского посольства и смог описать интерьер квартир Антонова и его болгарских коллег. Агджа заявил, что заговор с целью убийства папы разрабатывался в римской квартире болгарского гражданина Тодора Айвазова, к которому он якобы зашел за оружием и бомбой перед тем, как направиться на площадь Святого Петра.
Однако, несмотря на все старания и попытки уличить С. Антонова в виновности, это не удалось. В июне 1983 года директор ЦРУ Уильям Кейси выразил мнение о том, что Болгария и арестованные болгарские граждане не имеют никакого отношения к покушению на папу. В декабре 1983 года, после одиннадцати месяцев заключения С. Антонова, следователь Мартелла пришел к выводу, что ряд показаний Агджи являются ложью и оговором против С. Антонова, и на основании этого возбудил против Агджи дело по обвинению в клевете и ложных покаяниях. Газеты тогда писали, что Агджа оговорил Антонова, поверив в обещание о том, что ему за это скостят тюремный срок до десяти лет.
В середине декабря 1983 года С. Антонова по состоянию здоровья освободили из тюрьмы и перевели под домашний арест. Однако вскоре прокурор Рима отменил это решение, и Антонову стал угрожать новый судебный процесс. Этот суд вскоре состоялся, но завершился оправдательным приговором для С. Антонова и его друзей.
А Агджа так и остался в тюрьме Ребибья. В декабре 1983 года его на 20 минут посетил сам Иоанн Павел II. Это событие, которое было расценено как одно из самых сенсационных в истории Ватикана, вызвало тогда множество самых различных откликов во всех уголках земного шара. Многие газеты назвали эту встречу «великой исповедью», «примером человечности».
В годы советской перестройки события на площади Святого Петра вновь привлекли к себе внимание. Многим казалось, что теперь, когда нет КГБ, правда о том покушении будет наконец сказана.
В июне 1991 года генерал КГБ Олег Калугин, касаясь этой темы, заявил:
«Теперь скажу о сведениях, которые поступили из Болгарии, о том, что КГБ заплатил Агдже миллион западногерманских марок за убийство папы.
Миллион марок? Но за что? В те времена отношения между КГБ и болгарскими спецслужбами были таковы, что если КГБ приказывал, то болгары выполняли. И без каких-либо денег. Проблема в другом. Исходя из своего опыта, могу сказать, что болгары были неспособны организовать покушение на папу. Когда в 1978 году они хотели убить своего диссидента Маркова, они попросили об этом нас, потому что сами не могли. Именно тогда Андропов отказался организовать акцию руками наших центов, но согласился оказать болгарам техническую помощь, если можно так выразиться.
Скажу, что по линии КГБ расследование покушения на папу римского тоже проводилось. Кстати, именно в те времена, когда я руководил контрразведкой (1973–1980), была создана специальная группа, занимавшаяся вопросами международного терроризма. Мы создали ее еще раньше, чем это сделало ЦРУ. Мы завели дела на тысячи людей, содержавшие их жизнеописания и фотографии. Но, насколько мне известно, мы не обнаружили никаких особенных обстоятельств покушения на папу. По нашему мнению, покушение на папу очень напоминает убийство Д. Кеннеди. В те времена Ли Освальда сразу же изобразили агентом КГБ. Какая паника поднялась тогда в Москве среди начальства! Наши руководители до смерти перепугались и сделали все, чтобы отмести подозрения и убедить американцев, что КГБ тут ни при чем…»
А вот известные нам уже В. Соловьев и Е. Клепикова отстаивают версию о том, что Агджа управлялся болгарской Державни Сигурности и КГБ. В своей книге «Заговорщики в Кремле» они пишут:
«Сепаратистские движения в зависимых от Кремля странах возникают чаще, чем он может применить против них военную силу. В конце 70-х такие движения мы видим в стране, верность которой своему имперскому патрону явно преувеличена: в Болгарии. Эти сепаратистские и одновременно прозападнические тенденции возникли не снизу, а сверху и были связаны с именем дочери руководителя Болгарии Тодора Живкова, выпускницы Оксфорда Людмилы Живковой, которая была членом Политбюро и одновременно одним из влиятельных болгарских лидеров. Ближайший друг Тодора Живкова, премьер-министр Станко Тодоров стал на сторону Людмилы и поддержал ее независимый патриотический курс. С точки зрения Кремля, в Болгарии возникла тревожная, неустойчивая ситуация, которую следовало преодолеть, «не вступая в бой». Что и было сделано Комитетом госбезопасности при помощи агентов в Болгарии.
Станко Тодоров был неожиданно снят и заменен на посту премьера советской марионеткой Гришей Филипповым (он родился на Украине и закончил МГУ).
Вскоре, в марте 1981 года, появилось сообщение о неожиданной гибели 38-летней Людмилы Живковой в результате автомобильной катастрофы. Никто в Болгарии не сомневался, что она была убита по приказу Москвы. Надолго исчез с политического горизонта и престарелый болгарский вождь, потрясенный событиями в собственной стране. Так болгарский кризис был пресечен в самом зародыше еще до того, как его обнаружили за пределами Восточного блока.
Загадочная смерть Людмилы Живковой произошла всего за два месяца до покушения турецкого террориста, руководимого болгарскими агентами, на папу Иоанна Павла II и через два с половиной года после загадочных инцидентов с зонтиками. В результате их в Париже получил серьезное отравление болгарский политический эмигрант Владимир Костов, а десятью днями позже в Лондоне другой болгарский политический эмигрант Георгий Марков скончался после того, как у станции метро «Валерлоо» неизвестный «невзначай» задел его наконечником своего зонтика…»
В июле 1992 года сидящий в тюрьме Агджа вновь выступил с заявлением, в котором обвинил Москву и Софию в подготовке покушения на папу. Газета «24» по этому поводу писала: «Отвечая на вопрос, почему он стрелял в папу римского, турецкий террорист, всегда отличавшийся склонностью к сенсациям и провозгласивший себя ранее Иисусом Христом, заявил, что попал в сети КГБ, поскольку являлся участником гражданской войны, шедшей в то время в Турции, а затем оказался втянут «в преступную среду»…
Интервью турецкого террориста вновь напомнило, что в деле о покушении на папу римского так и не была поставлена точка. Состоялось два суда, однако после каждого из них следствие возобновлялось, поскольку так и не был дан ответ на главный вопрос: кто направил террориста, члена экстремистской организации «Серые волки» на площадь Святого Петра в Ватикане? После краха коммунистических режимов в Восточной Европе к расследованию этого покушения подключились и сами болгарские спецслужбы. И вот в конце 1992 года бывший президент Болгарии Петр Младенов официально заявил, что «заговор против папы римского был организован секретными службами США при поддержке других западных стран, с тем чтобы дискредитировать тогдашнего руководителя КГБ Юрия Андропова и воспрепятствовать его восхождению к вершине власти в СССР».
По словам П. Младенова, Андропов намеревался завязать тесный диалог с католическим миром, и те на Западе, кто ратовал за продолжение «холодной воины», хотели воспрепятствовать этому.
Оценивая слова П. Младенова, бывший председатель Совета Министров Италии Джулио Андреотти заявил, что США, так же как и Болгария и СССР, не были причастны к этому покушению. В основе заговора против папы римского лежит «смесь религиозного фанатизма и наркобизнеса».
Из предыдущего повествования мы помним о том, как на Корсике чудом избежал смерти президент Франции Валери Жискар д'Эстен. Случилось это в апреле 1981 года. В том же апреле едва не погибла от бомбы и премьер-министр Индии Индира Ганди. А 27 июня того же года террористический взрыв прозвучал уже в Иране. Направлен он был против будущего президента этой страны Али Хуссейна Хаменеи. Свидетель тех событий, бывший резидент КГБ в Иране Л. Шебаршин так вспоминает об этом инциденте: «На пятничном намазе в Тегеране корреспонденты окружили Али Хуссейна Хаменеи, готовившегося читать хутбу — проповедь, и кто-то из них оставил магнитофон у минбара — пульта, за которым стоит проповедник. Хаменеи взял по новому иранскому обычаю в левую руку винтовку с примкнутым штыком, в правую — Коран и обрушил яростную лавину слов на головы «безбожников, лицемеров, прислужников империализма, врагов ислама и Ирана»… Взрывное устройство, спрятанное в магнитофоне, сработало в середине фразы. Хаменеи выжил. «Аллах не счел меня достойным шахадата», — скромно заметил он. В дальнейшем Хаменеи стал президентом исламской республики (с октября 1981-го). Его предшественнику на этом посту — Бахонару с точки зрения человеческой не повезло, а с точки зрения ислама выпала крупная удача. Он «испил чашу шахадата» тем же летом. Бомба была комбинированной — фугасной и зажигательной. Погиб премьер-министр Бахонар, погиб президент Раджаи, погибли десятки видных хомейнистов».