– Принято, – удовлетворенно ответил полковник, и в наушниках зазвучал безэмоциональный голос вычислителя. – Готовность тридцать секунд… координаты сверены… пусковые коды приняты… идет синхронизация систем наведения ракет с со сканерами экипировки оператора прямой подсветки цели… синхронизация завершена… пуск разрешен… Залп!
– Всё, Кислый, ушли ракеты, – вновь появился в эфире полковник Гёпнер. – Подлетное время тридцать секунд. Держите цели, второй попытки не будет.
Как назло, именно в этот момент, словно почувствовав опасность, «Конкистадоры» почти синхронно скрылись за развалинами, замерли на месте и почти мгновенно слились с окружающим пейзажем. Система сканирования разочарованно пискнула, информируя Кислого, что захват целей потерян.
– Кислый, где подсветка!? – прорычал из наушников шлема голос полковника Гёпнера. – Пятнадцать секунд!
Нужно было срочно что-то решать, и Кислый сделал то единственное, что могло исправить ситуацию. Подставлять своих бойцов он не хотел, да и времени для объяснения им задачи уже просто не осталось.
Резко распрямив колени, лучший боевик Синдиката прыжком вынесся из-за пластобетонного обломка, служившего ему укрытием, и еще в прыжке открыл огонь из стрелково-гранатометного комплекса. Целей он не видел, но они ему были и не нужны. Он примерно знал, где скрылись шагающие танки Роя, и теперь просто провоцировал их на ответный огонь, давая возможность сканерам боевых скафандров своих людей засечь тварей Роя.
Не отреагировать на столь наглое поведение человека «Конкистадоры» просто не могли. Кислый был в этом абсолютно уверен, и противник его не разочаровал, вот только то, что последовало за его прыжком из-за укрытия, напомнило ему старый и не слишком веселый анекдот про глупого клерка из центральных районов мегаполиса, по пьяни потерявшего коммуникатор и заблудившегося вечером на городской окраине. Ну, и не придумавшего ничего лучше, чем в этих трущобах начать звать на помощь. На крики, естественно, явилась не полиция, а местная банда.
– И зачем ты так кричал? – с ухмылкой спросил у клерка главарь.
– Я заблудился, и хотел, чтобы кто-то меня услышал.
– Ну, мы тебя услышали. Теперь ты доволен?
В общем, Кислого «Конкистадоры» тоже услышали, и точно так же, как в анекдоте, никакого удовольствия от этого факта он не испытал. Зато система наведения бодро доложила о захвате цели, вот только в боевика Синдиката уже летели сгустки плазмы из легких пушек вражеских танков. Стрелять по столь незначительной цели главным калибром «Конкистадоры» сочли излишним.
Несмотря на всю авантюрность спонтанно возникшего плана, самоубийцей Кислый не был. Выпрыгивая на открытое место, но наметил для себя конечную точку маршрута, дававшую ему некий мизерный шанс уцелеть. Мощная пластобетонная плита вздыбленного взрывом перекрытия нулевого яруса могла послужить неплохим укрытием, вот только до нее еще нужно было добраться, а сделать этого он, похоже не успевал. Совсем чуть-чуть, но не успевал.
Последним, что Кислый запомнил, оказалась яркая вспышка прямо перед глазами и чудовищный удар, погасивший его сознание. В себя лидер рейдовой группы пришел, лежа на спине на той самой наклонной плите, но уже без скафандра. Очнулся Кислый под недовольное жужжание медблока, прижатого Героном к его предплечью. Голова просто раскалывалась, но в целом организм не чувствовал себя мертвым, и это удивляло, как и тот факт, что его бойцы столь беспечно покинули укрытия и, как минимум, трое из них стоят на открытом месте.
– Что происходит? – с некоторым трудом выдавил из себя Кислый. – Где противник?
– Там, – Герон неопределенно махнул рукой в сторону развалин комплекса ПВО. – Вернее, был там, пока из города ракеты не прилетели. Это что-то совсем новое, босс. «Конкистадоры» смогли сбить только пару штук, остальные их накрыли. Ты их очень вовремя подсветил, а остальное за нас сделали вояки. Кирк ходил смотреть на результат. Танки почти целые лежат. Похоже, их ЭМИ-зарядами раскатали, так что у нас теперь целая гора ценных трофеев, а вот тащить ее не на чем. Всех наших роботов «Конкистадоры» сожгли, так что придется разделывать туши прямо здесь.
– А я-то как жив остался? В меня же, вроде, попали.
– Не, не попали в тебя, босс. Один заряд прилетел в край плиты, за которой ты хотел укрыться, вот тебя и отшвырнуло в мертвую зону. Поэтому остальная плазма мимо прошла. В общем, скафандр в утиль, а у тебя контузия. Считай, повезло.
– Да уж, – осторожно повел головой Кислый, проверяя подвижность шеи. – Почему торчим на открытом месте?
– Так тут сейчас безопасно, босс. Вояки же не только ракетами приложили, им еще очень на результат удара посмотреть захотелось.
Подтверждая слова боевика, прямо над их головами с тихим, но пробирающим до костей свистом пронеслась пара ударных беспилотников колониальной армии.
– Тут еще десантные боты прилетали, так что вокруг полно вояк, но на долю в добыче они не претендуют, – Герон явно был доволен тем, как всё сложилось. – Да, приходил какой-то большой армейский начальник. Посмотрел на тебя, убедился, что ты жив, пробухтел что-то неопределенное и свалил. Единственное внятное, что сказал, так это про добычу, что она вся наша.
Глава 5
Заседание Совета колонии, на котором должен был определиться единственный претендент на должность мэра, как и ожидалось, началось весьма бурно, но закончилось совершенно неожиданно практически для всех, кто собрался в главном зале восстановленной правительственной резиденции.
Несмотря на все усилия дона Сенга и господина Нобутомо, их противники смогли собрать коалицию из чиновников администрации и примкнувших к ним местных олигархов, включая хозяев компаний, входящих в строительный картель. Обе стороны обладали немалыми ресурсами, а уж опытные и весьма высокооплачиваемые юристы у каждой из соперничающих группировок имелись в достаточном количестве.
Вокруг кандидатуры Анны Койц развернулась настоящая баталия. Первая волна брошенных ей обвинений бессильно разбилась о заранее подготовленную позицию защиты, но чиновников и олигархов это обстоятельство смутило лишь на короткое время. У них был заготовлен запасной вариант на случай, если выставить Анну преступницей по каким-то причинам не получится. Новый удар был нанесен не в юридическо-правовой плоскости, а совершенно с другой стороны. Теперь под сомнение ставились ее компетентность и моральные качества. Казалось бы, здесь позиции противников госпожи Койц не могли быть сильными, но на деле циничные обвинения, посыпавшиеся на Анну, оказались более чем неприятными.
– Господа, – взял слово глава строительного картеля, – я искренне удивлен и даже шокирован происходящим. Мы собрались здесь для выдвижения кандидатуры на пост мэра нашего города, а не на должность младшего инспектора в департамент образования. Прошу меня извинить за резкие слова, но ни я, ни мои сторонники не готовы воспринимать в этом качестве женщину, единственными достоинствами которой являются яркая внешность и умение обаятельно улыбаться. Может быть, я излишне категоричен? Не думаю. У госпожи Койц нет опыта работы во власти. Никакого опыта, заметьте, что неудивительно, учитывая ее возраст. Зато в ее багаже уже есть несколько весьма сомнительных достижений, в числе которых авантюрный проект с рейдами несовершеннолетних воспитанников за пределы мегаполиса, только чудом не закончившийся их массовой гибелью. Участие Анны Койц в сражении за город тоже крайне неоднозначно. Всю тяжесть боев вынесла на своих плечах колониальная армия, а роль самой госпожи Койц свелась лишь к предоставлению нашим военным средств связи, добытых ей и ее подельниками более чем сомнительным путем, правовая оценка которого еще, несомненно, будет дана компетентными специалистами Федерации, когда вновь установится связь нашей колонии с центральным правительством. Если бы всё это оборудование своевременно оказалось в руках опытных военных, наша колония не понесла бы столь катастрофических потерь во время последней атаки Роя. Господа, я хочу обратить ваше внимание на то, что ставить во главе колонии некомпетентную молодую женщину, склонную к авантюрным поступкам, безответственно по отношению к жителям нашего города, и так пережившим в последнее время столько моральных и физических страданий.
И вот такой пафосный бред лился на Анну почти в течение часа. Выступающие сменяли друг друга, и чуть не со слезами на глазах истекали праведным гневом, обличая ее во всех мыслимых и немыслимых грехах. Я присутствовал на заседании в качестве помощника господина Нобутомо и никакого права голоса, естественно, не имел, зато у меня была возможность видеть всё своими глазами. Честно говоря, я очень переживал за Анну, но держалась она более чем достойно.
Разыгрываемый нашими оппонентами спектакль был рассчитан на очень небольшую аудиторию. Мишенями этого бурного потока словоблудия являлись всего десять-двенадцать членов Совета, чье мнение еще до конца не определилось, но чьи голоса могли стать решающими. В своем желании утопить неугодного кандидата соперники дона Сенга и господина Нобутомо не обошли вниманием и меня, до кучи вменив госпоже Койц интимную связь с воспитанником собственного интерната. Прямых доказательств, правда, они не привели, но искреннее возмущение было отыграно соответствующим оратором весьма профессионально.
Дон Сенг, по понятным причинам, на заседании лично не присутствовал, но должным образом замотивированные им члены Совета бодро влепили слишком уж разошедшемуся оппоненту обвинение в клевете и нанесении ущерба доброму имени своего кандидата и репутации добропорядочного гражданина Бриганы-3 в моем лице. Тем не менее, нужные нашим противникам слова уже всё равно прозвучали.
В общем, ситуация балансировала на шаткой грани, и чем закончится голосование, предсказать я бы не взялся. Ситуацию спас Зыков. В какой-то момент ему надоел весь этот цирк, и он выдал Совету информацию, которая разом изменила весь расклад. Участие представителя Федерации в обсуждении кандидата про