«Ты опиралась на высших сановников и воинов, удачно расправилась с нашими сестрами, но не смогла отравить меня», — подумал Ашу, прикрыв глаза и смакуя вино. В свое время обычный мальчишка-слуга принес ему пузырек с остатками яда, того оставалось достаточно, чтобы Ашу опознал его, нашел в архивах не только рецепт, но и способ изготовить противоядие, а еще он прочитал о том, что если принимать эту отраву мельчайшими дозами, можно выработать устойчивость. «Я надеялся, что не пригодится, но результат налицо», — усмехнулся он, позволяя себе сделать глоток вина больше обычного.
Чувство гадливой брезгливости наполнило его душу, когда он вновь посмотрел на тело сестры. «Надо было отравить тебя раньше, все же и так ясно было», — чуть прищурившись, он посмотрел на тело Айлы и вспомнил безжизненные глаза младшей сестры. Ей было всего семь, она находилась под защитой правила пяти, но Лэйла все равно убила ее. Да, доказательств не было, но Ашу знал, кто сделал это. Слуги рассказали, а потом и принесли то, что выбросила в мусор сестричка. «Дура, она ведь понимала, что отец не позволит ей стать наследницей, она не прошла проверку на бешенство, неужели она всерьез планировала отравить еще и наместника?», — задумался над планами сестры Ашу. «Нет, отец стар, но еще крепок. Он шел к трону через трех сестер и пятерку братьев, у него огромный опыт…» — Ашу понял, что отец лишь давал ему самому решить вопрос с Лэйлой. «Возраст возрастом, но есть младенцы, да и сам Деус еще может заделать нескольких детишек, лет десять-двадцать он еще продержится. Это была еще одна проверка», — понял очевидное Ашу и мысленно выругался, осознав, что прошел по грани, слишком долго решаясь на уничтожение взбесившейся псины.
«Вот пусть и правит, лет на десять, а то и больше, его вполне хватит, а я буду учиться и… развлекаться. Свое право доказал, все всё оценили и склонились. Таков порядок вещей. Даже если какая наложница или жена родит отцу еще кого-то, они не станут конкурентами, просто не успеют вырасти, а если из младших кто-то решатся… Что ж, простой люд любит казни», — на этот раз улыбка Ашу не была притворством. «Жестокость и беспощадность — божественные качества, о которых регулярно необходимо напоминать», — пробормотал Ашу так, словно пробовал на вкус знакомое вино, в котором смог ощутить новый аромат. Сегодня он иначе взглянул на давно заученные слова. Не только осознал, но и принял их.
Ашу позвонил в колокольчик и приказал вошедшим слугам убрать тело сестры и сменить постельное белье. «Я был рожден и воспитан для служения, это мой путь, все остальное неважно», — сказал он самому себе и отвернулся от слуг, заворачивающих обнаженное тело Лэйлы.
Ашу одним глотком допил вино и запрокинул голову, давая последним каплям скатиться в рот, и тут, сквозь слегка задымленное стекло бокала, он увидел огненно-красную звезду. «Боги вернулись», — понял он как-то сразу и мгновенно.
Тень накрыла дворец и весь центр города. С небес величественно опускалась огромная пирамида. Слуги, воины, простые горожане, купцы, ремесленники, крестьяне и прочий люд в едином порыве рухнули на колени или простерлись ниц, осознав то же, что и наследный принц Ашу.
Хатак плавно опустился на усеченную пирамиду-первохрам, и привычная с детства картина изменилась, стала законченной и правильной. Дом бога обрел целостность, его вершина вспыхнула, ослепила, на несколько мгновений затмила яркостью солнца, а потом…
В воздухе возникла могучая фигура, сотканная из молочно-голубого и льдистого света, похожего на полуночный свет лун, такой, каким он бывает в те редкие дни года, когда они вдвоем сияют на небосводе полным ликом.
— Боги вернулись, чада. Отныне ваш проводник и пастырь Велес, — могучий и сочный глас раздался одновременно со всех сторон и пробрал до костей, забрался внутрь черепа и словно заметался эхом в разуме, спутывая мысли и рождая чувство радости.
Тревоги, сомнения, тоска, обреченность, страхи, гнетущее ожидание неизвестного, все это и многое другое, терзавшее людей последнее время, разом ушло, сменившись ощущением покоя и уверенности. Пришло понимание — теперь они не одни. Их не бросили, нашли, и теперь все станет хорошо. Есть тот, кто позаботится, защитит и закроет собой от всех невзгод и бед этого мира.
— Велес, — раздался робкий вздох-всхлип от не смевших поднять лица людей.
— Велес! — послышалось громче от смельчаков, рискнувших посмотреть на бога.
— Велес!!! — взорвались толпы в городах и весях, поддавшись накатившему религиозному экстазу.
Сотни тысяч людей смотрели в мудрые глаза бога, видели отраженную в них бездну, чувствовали, как взгляд Велеса проникает в душу и неземной свет освещает самые потаенные уголки. Они стыдились спрятанного там. Они тянули руки в мольбе, прося простить, принять и помочь очиститься. Бог на миг закрыл глаза, словно решая, достойны ли эти падшие создания его трудов. Люди в ужасе замерли, нутром ощущая — сейчас все решится. Велес грустно, всепонимающе и всепрощающе улыбнулся, с любовью оглядел паству, и сказал: «Отныне вы дети мои, а я отец ваш».
Его глас пророкотал, прокатился средь людей, словно отзвук далекой грозы, и перед глазами каждого возник образ родителя, не всегда мягкого, порой сурового, но все же любящего и справедливого. «Наместнику с отчетом прибыть», — отдал распоряжение бог и шевельнул ладонью. Волна золотисто-зеленого света снизошла на людей. Кто был здоров, тот почувствовал прилив бодрости и легкий голод. Легкие больные внезапно излечились, тяжелые пошли на поправку, кто сразу не умер. Впрочем, даже это пошло на пользу, так как однозначно трактовалось — душа теперь в чертогах бога и счастлива, лишившись земных оков и сопряженных с ними страданий.
«Вроде нормально выступил», — подумал Александр и, сдерживая порыв пробежаться, чинно пошел обедать. От подобных нагрузок, мягко говоря, хотелось Жрать. Ведь к стандартной голограмме, звуковому воздействию и манипулированию чувствами людей с помощью излучателей, он добавил ментальный посыл. Он очень старался, из-за чего опять изрядно отощал, но насколько получилось, и получилось ли хоть что-то, Александр не знал. «А если нет, так и ладно», — не стал он ломать голову над тем, что уже не мог исправить или проверить немедленно.
В конце концов, он не просто так разорился на мощный импульс целебного излучения. Конечно, в том виде, в каком оно создавалось не совсем подходящими для этого излучателями, вышло бледное подобие того, что могло выдать специализированное лечащее устройство, да и жизнь подданных сократилась, зато изрядно поправилось здоровье. «Сойдет за чудо, да и не факт, что, потеряв пару месяцев, а кое-кто и лет, в зависимости от недуга, они меньше проживут. Болезнь легкая сегодня, может завтра в могилу свести, причем на раз-два», — размышлял Александр, методично забрасывая в рот «кубики топлива», более известные как пельмени.
В отличие от него, Ярополк и остальные работали. Первый воин быстренько разогнал джафа по причальной пирамиде и организовал посты. Гоаулды-рабочие расхватали разномастные приборы и разбежались проверять стены с перекрытиям. Разумеется, перед приземлением их просканировали, чтоб не оконфузиться, но более тщательный осмотр не повредит. Визирь и глава волхвов поспешили оценить фронт работ и прикинуть, что и как оформлять. Стены причальной пирамиды всегда служили для нанесения летописи бога и основных положений его учения. Короче говоря, все оказались при деле.
Александр закончил набивать живот и отправился в тронный зал. Там он активировал каракеш и подключился к столичному зонду. Оценил суету и беготню во дворце, решил, что время есть, но тут с ним связался Ярополк и доложил о гостях — на аудиенцию к богу прискакало пять депутаций жрецов. «Откуда только взялись так быстро. Словно рядом сидели и ждали. Хм, а ведь вполне так и может быть», — прикинул Александр. «Ладно, побоку», — зевнул он и приказал пропустить гостей.
— Бог великий…
— Велес мудрый…
— Повелитель могучий…
— Светлоликий…
— Рабы ваши верные… — заголосили с порога пропущенные в зал жрецы, сходу падая ниц и начиная синхронное наступление на трон червячным методом. Проще говоря, довольно бодренько поползли к Александру. Тот от подобного чуть ноги рефлекторно не поджал.
Голося лужеными глотками, жрецы добрались до ступеней трона и замерли в коленопреклоненных позах. «Уф», — выдохнул Александр, понятия не имевший, что делать, если бы гости продолжили наступление. Впрочем, достаточно было посмотреть на витязей, чтобы успокоиться. На лбах жрецов красовались сложные знаки, и это изрядно бесило джафа — черви посмели нанести себе знак бога? Казнить, немедленно и максимально мучительно, чтобы другим неповадно было. «Ну да, обычные люди, неизмененные», — хмыкнул Александр, рассматривая символы. Генетическая память молчала. «Либо принадлежали кому-то до ужаса мелкому и незначительному, либо эти умудрились их так исковеркать, что стало не узнать», — промелькнула на краю сознания мысль, и тут же забылась.
По сути, у местных жрецов к Александру был один вопрос и единственная просьба. Первый — чего изволите? Вторая — назначьте меня любимой женой, в смысле верховным жрецом, «ну позязя». Естественно, просьба была явно на первом месте, но инстинкт самосохранения заставил начать с вопроса. «Что ж, к этому подготовился, не зря же фундамент собственного учения лично разрабатывал», — удовлетворенно кивнул сбывшемуся прогнозу Александр и заговорил:
— Запоминайте знак мой.
Мысленной командой он активировал каракеш, и в воздухе появилось голограмма. Кольцо из цифр и букв алфавита обрамляло лежащий на книге череп, рядом с которым стояла горящая свеча. Дав жрецам пяток секунд на то, чтобы разглядеть все получше, Александр отдал новую команду. Кольцо превратилось в круг с черточками насечек, став чем-то вроде солнышка с куцыми лучиками. Книга стала толстой полоской, отсекающий четверть круга снизу. Свечка превращается в латинскую ай с запятой вместо точки. Череп превратился с подобие детского рисунка, простенького, с минимум деталей, но узнаваемого. В целом знак вышел не самый простой, но и особо сложного в нем ничего не было.