— Прошу простить, — поклонился вышедший навстречу гостям мужчина в тяжелой броне рыцарей. — Мой бог немного задерживается, подождите его тут.
— Хорошо, — в голосе Нуаду прозвучал металл, но он быстро справился с собой.
— Потрясающе, — пробормотал Грейвс, отойдя к окну.
— Всего лишь иллюзия, — скривился Нуаду.
— Да, мой бог, — склонился Грейвс.
— Но очень качественная и с дополнением, пожалуй, да, — кивнул Нуаду, — сделаю себе такой же коридор.
Грейвс промолчал. Он знал, что не в возможностях его бога сотворить подобное. Точно не в ближайшие циклы. Сейчас, когда силы Ра начали наступление и покорение правителей с владыками, у Нуаду не осталось планет. Будь Грейвс моложе, он бы, вероятно, позволил себе допустить еретические мысли и счел своего бога трусом, но сейчас он понимал — сохранить Хатаки и обратиться к Верховному владыке Огуну было правильным решением.
— Вас ждут, проходите, — сказал все тот же воин в броне рыцарей.
«Мне бы такую», — позволил себе мимолетный взгляд на собрата-джафа Грейвс. Нуаду смерил раба чужого бога взглядом светящихся глаз, но промолчал, решив не тратить время на низшее существо.
— Правитель Нуаду со своим Первым воином, Грейвсом Аметом! — объявил наголо выбритый мужчина в белоснежном хитоне с золотисто-синим узором по краю, и двери тронного зала величественно разошлись.
Грейвс на миг пожалел о том, что не успел как следует рассмотреть раскидистое дерево на вратах. Очень уж странным оно было. Могучий, раскидистый дуб с белым, словно бы светящимся лунным светом стволом и разноцветные ветви с серебристыми листьями. «Наверное, это что-то значит», — подумал Грейвс, следом за Нуаду переступая порог тронного зала. «Ого», — поразился он размеру открывшегося помещения и чуть прищурился от обилия солнечного света. На секунду он усомнился в том, что они все еще внутри Хатака.
— Верховный владыка золотого пантеона, лорд Огун! — объявил еще один лысый мужчина, появившийся рядом с троном.
«Внимательней надо быть, ты Первый воин», — напомнил себе Грейвс, прекращая пялиться на мраморные колонны с золотыми прожилками, создающими иллюзию лозы и цветущих вьюнов. Казалось, что именно из-за них воздух наполняли цветочные ароматы. Едва уловимые, но все же достаточно сильные, чтобы вспомнился дом и детство. «А еще этот потолок с иллюзией бескрайнего неба над головой», — подумал Грейвс.
— Не стоит злиться на верного джафа, собрат мой, — голос, сочный и глубокий баритон, с нотками усталости и понимания, помог Грейвсу скинуть наваждение.
Он собрался и поклонился своему богу, смотрящему на него пылающим взглядом. В разуме Грейвса мелькнула паническая мысль: «Я стал шолвой. Опозорил своего бога! Мне нет прощения. Я обязан умереть». И все же… он не раскаивался по настоящему. Грейвс был рад тому, что смог увидеть все это великолепие. Увидеть не в своих мечтах, не в воображении, не в своих тайно делаемых каракулях, а наяву.
— Подойдите, — в голосе Огуна не звякнул металл, его глаза не полыхнули светом, но Нуаду и Грейвс подчинились приказу раньше, чем осознали его.
Они подошли к трону и остановились перед ним. Грейвс во все глаза, словно мальчишка, впервые увидевший бога, смотрел на Огуна. Тот не поражал статями, у него было простое лицо воина, он выглядел как обычный джафа, но его глаза… «Нуаду до него далеко», — понял Грейвс и, склонив голову, опустился на колено. Не мог он стоять перед таким гоаулдом, просто физически не мог, и все тут. И плевать ему было на отчетливо донесшийся скрежет зубов Нуаду.
— Скажи, юноша, что ты думаешь о моем дворце? — спросил Огун, и Грейвс не сразу понял, что вопрос обращен к нему.
— Он… Он великолепен, — ответил Грейвс, не поднимая головы.
— Думаешь? — хмыкнул Огун.
— Да! — от кощунственной мысли о том, что кто-то может в этом усомниться, Грейвс забылся и, вскинув голову, посмотрел прямо в глаза Огуна.
— Тебе так понравилась эта вульгарная роскошь? — на лице Огуна появилась скука пополам с усталостью и он перевел взгляд на ближайшую колонну.
— Она не вульгарна! — возмутился подобной оценкой увиденного Грейвс.
— Да… — задумчиво протянул Огун и покосился на коленопреклоненного воина. — Взгляни, — он указал на колонну, — разве это красиво?
Грейвс повернул голову и вгляделся в колонну. Простой вьюнок из золота обвивал мрамор, тянулся вверх, к свету солнца, цеплялся за трещинки в камне лепестками, и словно бы дарил распустившиеся цветы… «Вот оно», — понял Грейвс.
— Это прекрасно, но цветы на вьюнах не растут так, — сказал Грейвс.
— И ты можешь сделать лучше? — в голосе Огуна явно чувствовалась заинтересованность.
Грейвс закрыл глаза и без труда представил колонну. Ему потребовались считанные секунды, чтобы создать в воображении ее копию и исправить допущенную мастером оплошность. Сравнив два результата, Грейвс не без трепета осознал — его вариант лучше. Он более естественный и живой.
— Да, могу, — сказал он, открывая глаза.
— Что ж, — улыбнулся Огун, вижу, что можешь. Сфера каракеша на его запястье погасла. — Собрат мой, я забираю твоего Первого воина, ты же за это получишь привилегии. Во-первых, тебе дозволяется сдавать мне не четвертую часть добываемого в твоих мирах наквадаха, а пятую. Гордись, это право получают лишь те, кто стал полноправным членом моего пантеона и получил золотой лист. Во-вторых, ты сразу получишь серебристый лист, без окаймовки. Вместе с ним тебе дозволено получать Хатак раз в двадцать пять циклов. Разумеется, при условии — что ты подготовишь для него планету по принятым в великом древе стандартам. Впрочем, не будем тратить время на сотрясание воздуха, — сфера каракеша вновь засияла, и Нуаду покачнулся от сложнейшего мыслеобраза, обрушившегося на его разум.
Даже гоаулду оказалось непросто переварить столь объемное сообщение собрата. Впрочем, куда важнее было не содержание, а то, что Огун показал мелкому правителю свою мощь. Наглядно и походя продемонстрировал разделяющий их уровень. Разумеется, Нуаду прекрасно понимал — все это было подготовлено заранее, но самого факта это не отменяло. Он, как говорится, поплыл. Ему пришлось взвинтить скорость работы нервной системы в несколько раз, чтобы справиться с информационной перегрузкой и быстро разобраться в сути. Несколько минут он был совершенно беззащитен перед ментальной атакой, но ее не последовало.
«Зато он прочитал меня», — понял Нуаду и посмотрел в светящиеся глаза собрата. Огун улыбнулся и одобрительно кивнул. Казалось бы, сущая ерунда и мелочь, но вместо ожидаемой злости и раздражения, вместо того, чтобы воспринять это как пренебрежение, Нуаду, внезапно, ощутил уважение к собрату. «Это просто титул Верховного сработал, ничего более», — попытался найти рациональное объяснение Нуаду, но тут же понял, что это не так. Точнее, это важная причина, но лишь одна из.
— Готов ли ты, собрат мой Нуаду, признать меня Верховным и войти в золотую ветвь пантеона истинного бога? — торжественно вопросил Огун, вставая с трона.
— Готов, — опустился на колено Нуаду.
— В таком случае, — Огун подошел к нему и опустил ладонь с каракешем на голову, — встаньте, лорд Нуаду и примите свой знак.
Грейвс с трепетом и благоговением смотрел на то, как его богу… Нет — его бог — прикалывает серебристый лист на грудь Нуаду.
— Отныне ты серебряный лист золотой ветви великого дома. Да не опадешь ты под ветрами грядущего, да будешь питать древо, и да получишь его соки для собственного роста и развития. И да станешь сам ветвью, способной дать плод и семя, — торжественно полыхнул глазами Огун.
— Каждый стремится, вместе достигаем, — ответил Нуаду ритуальной фразой.
— Вот и хорошо, довольно этой мишуры, — улыбнулся Огун. — Идем, обсудим детали и поедим, — махнул он рукой.
Грейвс тряхнул головой, и ощутил себя так, словно из глубокого келнорима вышел и только-только начал соображать. Он хотел последовать за своим богом, правда не очень понимая, кого именно теперь считать своим, но его остановили рыцари.
— Не стоит мешать, — сказал натуральный гигант, опуская ладонь на плечо Грейвсу. — Я Колояр, а это Август, — кивнул он на еще одного здоровяка. Правда, на фоне Колояра тот смотрелся несколько тщедушно.
— Но я… — начал Грейвс.
— Тебе стоит отдохнуть, тут всюду излучатели, а со своим симбионтом ты полноценно не взаимодействуешь, — сказал Август.
— Да и не помогло бы тебе это, тут знания и опыт нужен, — кивнул Колояр. — Идем, подождешь своего лорда в выделенных вам покоях.
— Тем более, ты уже и не совсем Первый воин Нуаду, — добавил Август.
— А…
— С чем и поздравляю, — улыбнулся Колояр.
— Не завидуй господину творцу, — усмехнулся Август.
— Ничего не понимаю, — потряс головой Грейвс.
— Среди нас, брат, — серьезно заговорил Август, — очень редки те, кто имеет столь же развитое воображение и чувство прекрасного, каким обладаешь ты. Это великий дар и ценность.
— Если бы не ты, Нуаду встретился бы с Верховным очень нескоро. И не факт, что стал бы членом пантеона золотой ветви, — добавил Колояр.
— Но… ах, ну да, — Грейвс и коснулся виска там, куда пару дней назад прикладывали считыватель памяти.
— Правильно понял, — кивнул Август.
— Идем, тебе еще колонну переделывать, — хмыкнул Колояр.
Огун рухнул на кровать и раскинул руки. «Наконец-то этот день закончился. Хочу на мостик и в бой», — подумал он. «Поддерживаю», — мысль Нуго несла явно ощущаемое чувство усталости и чего-то вроде сонливости.
***
Дела на востоке с самого начала пошли в нарушение планов. Пока дружина захватывала планеты Марса, Огун реализовывал планы павшего врага на свой манер. Пользуясь информацией разведки и данными анализа, он провел стремительную кампанию по завоеванию восточных территорий Юпитера. Легко объединив под своей рукой владык и правителей, он получил флот, вдвое превосходящий расчетный. Но это стало лишь частью последующих событий.
В отличие от людей у гоаулдов не было типичных стадий: этого не может быть, это возможно, это всем давно известно. Лорды либо делали, либо даже не думали. Юпитер, Марс и Огун показали — принцип объединения против внешнего врага можно применять локально. Патриархами не