Тут и хазары, что вече молчать заставляли,
Снова полезли на нас, чтоб навек уничтожить.
Русские воины вышли на сечу отважно.
«Если Перун не поможет, мы сгинем в той битве», —
Так думал каждый, но шел на врага шагом
твердым.
Видел нужду их Перун и вступился немедля —
Так и хазарам вкусить пораженья досталось,
Их, как и готов, повергли во прах и погнали.
Русь замерла: «Что же дальше-то будет?»
Гнали врага сперва к Волге, а после и к Дону,
И до Донца проводили хазарское войско.
Срам был немалый, когда супостаты в испуге
Прямо на землю мечи побросали и с поля
В стороны разные бросились – лишь бы спастися.
Глядя на них отступили подальше и готы —
На полуночь отошли и там вовсе пропали.
В русские руки попали те земли и снова
Мы с благодарностью очи к богам поднимали:
«Слава Даждьбогу! Перуну великому слава!
Нас не покинули силы небесные, братья!»
Так восхваляли богов наших мы на чужбине,
Землю ту звать Русколанью отныне решили.
Ждет она наших трудов и заботы немалой,
Но укрепится и станет твердыней великой.
Бросив набеги, хазары ушли в край далекий.
Киев теперь в Русколане, и Волга течет в ней.
Готов уж нет до Донца – это русские земли.
Дощечка 4б
Пращуры наши вольны и могучи так были!
Щедро одаривал их мудрый Велес от века —
Всяким трудам на земле научил огнищан он:
Сеем зерно, пашем, как наши деды пахали,
Вслед за которыми мы огнищанами стали.
Греки хотели, чтоб мы говорили иначе,
Но мы язык наш родной с давних пор сохраняем,
Даже ему научились у русов болгары,
Мы от обычаев дедов уйти не желаем.
Исстари принято выбрать старейшину рода,
Чтобы он правил народом своим справедливо.
Каждый наш род свой имеет уклад и обычай.
Есть среди нас северяне, поляне, древляне,
Но остаемся сынами одной Русколани —
Русичи мы, потому не имеем различий,
Как сумь, иль весь, или чудь меж собою.
Десять веков жили так, только распря случилась:
Стали Русь драть меж собою чужие.
Воли лишились, рабами у готов служили,
После хазары с каганом на Русь заявились.
Шли чужеземцы сперва, будто добрые гости,
После во злобе обычаи наши попрали…
Молвили русичи: «Если Дунай мы покинем,
В землях иных жизнь привольную сыщем.
Осиротели с тех пор мы, как боги
Лик свой от нас отвратили во гневе.
Тысячу лет и два века Русь не сотворялась,
Ворог пришел и отнял все, что было.
Братья, пойдем к полуночи и там сотворим Русь,
Раз не сумели на этой земле удержаться.
В Киеве ныне варяги, как коршуны сели,
Рвут все, что видят, когтями к себе подгребают.
Двинемся в землю к ильмерам за вольною
волей».
И Светояр всех повел за собою…
Вспомним Гордыню из рода боярского,
Гнавшего готов прочь вместе со Скотичем.
Было все это году в сто тринадцатом
От поселенья славян на земле Руси.
Готы бесчинства творили у нас и Русь грабили.
На Русколани тогда Светояр князем избран был,
И поднялись дружно борусы против обидчиков.
Двинулось войско вперед от Воронежца.
Готов в той сече положено множество —
Там десять тысяч отобранных конников
Навеки сгинули, пеших же не было.
Сеча кровавая длилась до самого вечера.
Русы отныне в земле утвердились той.
Дощечка 4в
Прямо под Киев варяги тогда уж нагрянули
Вместе с купцами и войско хазарское выгнали.
Бросились тут же хазары за помощью к Скотеню.
«Сами себе помогайте», – ответствовал Скотень им.
Вече гудит: «На Воронежец враг ныне двинулся!»
Город сей древний, в нем стены крепки да и вал
вокруг.
Но захватили варяги Воронежец,
К западу солнца теперь нет Руси пути.
Были и те, кто отправился прямо к полуденю —
На берегу моря греков поставили Сурож-град.
И Белояр утвердил его крепко на землях тех.
Князь Криворог, что тогда на Руси сидел,
Чтобы понять, куда войску в поход идти,
Выпустил голубя белого – куда он, туда мы.
Крылья несли птицу в сторону грекову.
Греков разбил Криворог, они откупались:
Дали златое руно, серебра коня.
Встал Криворог в Сурожграде уверенно.
Греки на Голунь напали в ответ ему.
Да невдомек Криворогу, что Русь там открытая —
Пали защитники Голуни в сече той с греками,
Стонет земля, так обильно их кровью политая.
Но от ильмеров подмога спешит русский стяг
держать:
«Разве не голуньцы мы? Как бросить род в беде!»
Подвигу пращуров, что, живота не жалеючи,
Бились извека за Русь, мы поклонимся.
К ним обратимся за помощью – с ними всегда
Перун.
Дощечка 4 г
Мы остаемся Сварога сынами послушными!
Держим мы путь к землям солнечным,
Горы вздымаются там и лукоморья спят.
Славу богам творим, тем, что дают нам свет,
Даждьбог, Перун, Хорс и Яр именуем их.
С нами Сварог, в прах врагов повергает он,
Тех, что во тьме будто змеи попрятались.
Смертью грозят, болью, гладом и мороком.
Только недолго той тьме виться по миру —
Смерти предаст ее вскорости светлый бог.
Меч его – молния. И нет укрытия
Вражьему духу от мощи неистовой.
Восславим Солнце, что мир освещает наш,
Светлому Деду, что тьму прогоняет прочь исстари!
Зло притаилось во тьме, там росло,
там и вздыбилось —
И появилось на свет племя даково.
Било нещадно оно наших пращуров.
Мудрый Орей обратился на вече к сородичам:
«Время пришло собираться нам в дальний путь.
Гунны, пощады не зная, терзают нас,
Смерти детей предают, извести хотят!
Двинемся, братичи, в новые земли, далекие,
Там знать не будем нужды, притеснения!»
Тронулись в путь. С Орием сыновья его —
Кий, Щек, Хорив, от которых и повелись
Три славных племени рода славянского.
Первыми воины ехали, следом скот двигался.
Жены с детьми, старики шли в конце уже.
К теплому морю лежал путь на полудень.
Войско мечами с дороги врагов опрокинуло.
Злачных лугов и высоких гор взору открылся
край,
Там и остался Кий, город построил свой.
Назван он Киевом – матерью городов Руси.
Воинов пало немало в походе том,
Анты и те вслед за Орием тронулись —
Крови одной все мы, племени русского,
От отца Ория корни ведем свои.
Дощечка 5а
Если к истокам старинным оборотимся мы,
То поведем рассказ с гор, что Карпатами
кличутся.
Тысяча лет и еще пять веков до правления
Дира тогда оставалось, когда наши пращуры
В горы Карпатские вышли и утвердились там.
Старшим в роду Кодырян был, и звали Паркун его.
Пять сотен лет утекло – на восход солнца
тронулись,
И до Днепра дошло племя славянское,
В море он воды несет – сели там на полуночи.
Дали реке имя Днепр, потому что на дне ее
Много порогов, а пращуры звали и Препятью.
Пять сотен лет вече слушали мудрое,
И у богов были в ласке и милости.
Нас обходили «языки», что были ильмерами.
Тучен был скот, по степям он разгуливал,
Мы же не знали нужды, богатели и множились.
Дощечка 5 б
Помним ильмерцев, что кровь свою в род наш
добавили,
И не однажды хранили от бед и от ворогов.
Племя хазарское рвало Русь, ныне варяги рвут.
Мы ж не варяги, мы издревле русичи.
Млеко весь день у нас прямо под солнышком греется,
Утром кладем в него щавель и разные травия,
Чтобы потом, когда млеко то сквасится,
Пять дней во славу богов трижды пить его.
Так завещали нам пращуры издревле —
Почесть богам воздавать такой требою.
Но ни Морока, ни Мару не славим мы,
Ибо то дивы, нечистые в помыслах.
В Сварзе наш Дед, и хвала ему вечная!
Дощечка 5б’
Вот те языки на полудень пошли,
Гнали свой скот по степи впереди себя.
Видят: навстречу им птиц превеликое
множество,
Галицы, враны летят на великое пиршество.
И костобоки напали в степях на языков тех —
В сече кровавой с плеч головы катятся,
Радуйтесь, враны, богатое ныне уедие!
Посвистом диким тревожат степь Стрибы
могучие,
Вторят Буряи им, воют, гудят до полуночи…
Много языков в степи полегло тогда,
Скот увели костобоки, гоня наших родичей,
Те утекли к ляхам, и нет доныне покоя им,
Хоть двести лет с той поры уже минуло.
Сто лет назад Германрех вместе с готами
К нам подошел и во злобе набросился.