Так умирает день, солнце когда зашло,
Тянется тень к земле – вечер приходит к нам.
Следом и ночь спешит, звезды с подола
рассыпала.
Шествует Велес во Сварзе, и Млечный путь
под ним.
Возле палат своих к заре у врат он опустится.
Ждет песен, славящих Велеса, да и чертог его,
Что в красоте огней ярко в ночи горит, светится.
Землю пахать и жать Велес нас научил,
В огнище первый сноп ставим от века мы —
Так хвалим Велеса – отца небесного.
Матери и отцы, слава вам и почет —
Истинной вере вы с детства учили нас.
Правым путем идем, если с него свернем,
Нас хлебожравцами будут повсюду звать.
А мы славяне есть – славим богов своих!
От моря Готского до берегов Днепра
Шли мы и русов лишь в тех краях видели.
Гунны и языги с тех земель сброшены.
Выберем мы себе ныне боярина,
Что почитает нас и вместе соберет.
Ибо устали мы зло на Руси терпеть.
Благо узрить хотим, да только нет его,
Пока стеной одной не встанем за него.
Пращуры так велят – слушайте мудрый глас!
А по-иному нам правды и не видать…
В степи отправимся, встанем за жизнь свою,
Ведь не скотина мы, тварь бессловесная.
Нам не к лицу срамить род свой покорностью.
Ясная зоренька по небу движется,
Алые яхонты блещут на ней в лучах.
И по обычаю древнему русичей
Славу мы ей поем, сердцем приветствуем.
Грекам неведомы боги, что нас хранят,
И потому славян чтут всех невеждами.
Мы – гордый, древний род, в страхе ли жить
теперь?
Встанем и на полки двинем железные,
Выпало нам прогнать ворога с доблестью,
Грекам же выпало прочь с поля убежать.
Пусть и расскажут всем, кто не знал русичей:
Без нужды убивать у нас не принято.
Греки же в бой идут во имя похоти.
Русы суровые, но хлеб голодному
Мы подадим всегда – пращуров чтим закон.
Греков закон – бери все, что сумел отнять,
Руку кусай тому, кто с тобой делится.
Птицы небесные на крыльях весть несут,
Как волен и могуч русов отважный род.
Дощечка 8(3)
В дни, когда пращуры строили Сурож-град,
Греки ходили к нам, земли чтоб посмотреть
И приглядеться, чем русы богаты тут.
Слали они тогда юношей множество,
Строили грады те, мену и торг вели.
А уж теперь они в бронях с оружием —
Быстро забрали все, что захотелось им,
Старых порядков нет – все уж по-новому.
Гляньте, на эллинов славяне трудятся.
С земли, которая четыре сотни лет
Принадлежала нам – роду славянскому,
Гнали каменьями нас, будто псов чужих.
Кровью славянскою, видно, пора полить
Землю, что жадные греки разграбили.
У Перуницы нам рог изготовлен уж,
Силы живой воды хватит в нем каждому.
И Перуница нам молвит небесная:
«Коли вы русичи, так не проспите час,
Когда пора мечи поднять на ворога!»
Так Птица-царь поет и русам весть несет,
Что делать воинам на поле надобно.
Вскинем мечи мы, на ворога потечем,
Не устоять стене пред нами вражеской.
В край наших пращуров путь проложим себе.
Когда Перун решит воинов в Сварзу взять,
Сядут русы те Сварога одесную,
Станут пировать, вкушать яства вечные.
Кто в сраженье пал – тому слава без конца.
Лучше смерть, чем быть на чужбине отроком —
Ниже он хозяина да и слуг его.
Ныне князья собирают под стяги нас —
В земли, врагами отнятые, двинемся,
Интра идет с нами вместе под стягами,
Силу и твердость дарует в сражении,
Воинов верных в бою ободряет он.
С крепкой такою поддержкой небесною,
Вороги нам не страшны – одолеем их.
Жертвы богам принесем, и пред нами откроется,
Что захотели принять, а что вовсе отринули.
Кельтов бивали, а греки намного слабее их.
Мечи тонки, щиты легкие, силы малехонько.
В битве устанут быстрее, опустят оружие.
И василевс на подмогу им войско не выдвинет.
Так и придется самим грекам за себя стоять,
А значит, Сурожу снова быть под крылом Киева.
Бают, от греков писать научились мы, дикие.
Только не так было дело, а как – мы поведаем.
К нам иллириец притек, да в домах наших
прятался —
Он не детей учил, а письмена наши древние
У них выведывал, требы смотрел, как справляем мы.
Ясунь поведал мне, что грекам русами битым
быть,
Кия видал я, и он сказал: Корсуни не бывать.
В прах обратим и развеем оплот всякой
мерзости.
Станем великой державою непобедимою.
Градов могучих построим, сынами умножимся,
Наших железных полков прибывать будет
множество.
Греки числом поредеют и будут с унынием
Диву даваться: как подвиги, коими славились,
Свершить сумели? Теперь силы прежней
в помине нет.
Эллинов ждут испытания – грозы немалые.
Только оправятся – новые молнии их крушат.
Мы утвердимся на многие лета уверенно.
Наших восхвалим богов за поддержку великую.
Встанем же все, как один, за князей наших
доблестных!
Слава Перуну! Цветет Русь пусть и благоденствует.
Слово верно мое, ибо пришло от богов оно,
Дощечка 8(27)
И станет верным обетом достойных всех русичей.
Если отринем его, набегут враги злобные,
Будет сиротская жизнь в нищете и убожестве.
Рюрик с Аскольдом, по берегам Днепра ходючи,
В войско свое созывают людей изо всех сторон.
Вольные внуки Орея, урок мы запомнили —
И не пойдем уже больше в дружины варяжские.
Едет Аскольд на ладьях со своими воинами
И подбирает каждого, кого по пути найдет.
А с полками возросшими отправляется
к эллинам.
Грабит их города, жертвы приносит богам
своим.
Только боги Аскольдовы не есть боги истинные.
Ведь и не русич он, а враг, всем нам зла
желающий.
Хитрый Рюрик лис, и он не от рода славянского,
А и было так, что гостей своих бил безжалостно.
Не пойти ли нам к тем могилам, где наши
пращуры
Дышат под травой? Не послушать ли, что нам
надобно?
Ныне свара горькая между русичей вспыхнула:
Кому старшим средь равных быть, народ за
собой водить:
Тем, кто умерших праотцов сын, тем ли, кто
родом прост…
Та усобица развела нас всех в разны стороны.
Вот и греки те из земли своей были изгнаны,
Стали все они каждый по себе, не единые.
Те народы, что возле нас живут, все другим богам
Поклоняются. Только вера их нам не нужная.
Видим мы мужей, на сраженье честное
вышедших,
А меж ними-то лада вовсе нет – все ругаются,
Спорят, пращур чей был достойнее, благороднее.
Победят ли так, славу дедову растрясаючи?
Так и нашу Русколань готы с гуннами
Рвали в стороны, покуда мы рознились.
А как Киевская Русь встала на ноги,
Так от границ потекли дальше к северу.
Племен северных живет два поблизости:
Готы, что с тех пор вдвое сил прибавили,
Да венеды. Сил у них вдвое менее.
А по соседству с ними – жмудь литовская.
Ильмами себя зовут, а мы – ильмерами.
Дощечка 9а
Жил в те времена Богумир – достойный муж,
Верных двух сынов и трех дочерей растил.
Юноши с отцом своим скот в степи пасли,
Слушали разумные наставления.
Мать Словуния о детях заботилась.
Как-то раз говорит Богумиру она:
«Пора дочерям мужей добрых подыскать,
Богатели чтоб мы с тобой внуками».
Богумир жену выслушал, в повозку сел.
Поехал прямо он, куда неведомо.
На ночь в поле встал возле дуба старого,
На огнище его едут три всадника.
«Здрав будь, – говорят ему. – Чего ищешь тут?»
Богумир сказал, зачем в путь отправился.
«Отыскать себе жен хотим!» – отвечают те.
Так мужей дочерям Богумир в дом привел.
Повелись от тех троих роды славные.
Древа, Полева, Скрева звались дочери —
Пошли древляне, поляне и кривичи.
Сыновья Богумира – Сево и Русо.
От старшего сына северяне пошли,
Младший – роду русскому стал начальником.
Были вестниками мужья трех дочерей —
Сторон Утренней, Полуденной, Вечерней.
Утвердились роды те в Седьморечии,
За морем жили тогда наши пращуры.
За тысячу триста лет до Германреха
Скот разводили в горах Карпатских мы.
У моря Готского сеча произошла,
Там под курганами белыми спят отцы,
Деды, что пали в кровавом сражении.
Дощечка 9б
Щедрый зеленый край деды оставили
И потекли к морю Готскому дальнему.
Готы уже поджидали нас на пути,
Биться за землю и жизнь выпадало нам.
Пращуры прежде вдоль Ра-реки двигались.
С трудом великим чрез Днепр переправились.
К Дону пошли – а там готы измечились
На берегу моря Готского против нас.
На смерть стояли тогда наши прадеды —
Гунны по следу их шли, били, не щадя.
Так добралось наше племя до той земли,
Где ночью солнце спит, и луга злачные,
Рыбой богатые реки, и смерти нет.
Готы в тот край пришли немного ранее.