– Помните, что Варвара о Девичьих Зорях говорила. На самом деле она не сказку рассказывала, а быль. – Все глаза были обращены к верховной боярыне, а она нараспев, подражая Варваре продолжила. – Жили-были на белом свете три сестры, родством и дородством – сестра в сестру. Давно ли это было, недавно, не ведаю, да только все кругом на них удивлялися. Жили они в одном дому-терему, без отца, без матери. Сами домом правили, сами пахали-сеяли, сами хлеб продавали. Проторили к сестрам дорожку свахи-сваты, да было им все диво дивное. Придут к воротам – ворота сами отворяются; пойдут к дверям – двери сами отойдут настежь; взойдут в избу – в избе нет ни живого, ни мертвого, как после мора страшного. Постоят, постоят, так и пойдут ни с чем. Выйдут на улицу, посмотрят на окна, а у окон сидят три сестры и вместе одну кудель прядут. Посудили-порядили бабы-свахи и решили, что не иначе как эти три сестры – самые настоящие ведьмы. Испугались, да потом надумали сжить девок со свету. Чего только не придумывали, лишь бы загубить их. И святой водой пороги опрыскивали, и сон-травой заговоренной обмахивали. Даже огонь пробовали: поджигали то городьбу, то избу девичью, да только и огонь их не брал. По знахарям-ведунам хаживали, и те ума не приложат, что с тремя сестрами сделать! Да только много ли мало ли воды утекло, а умерли сестры. Как вместе жили, так вместе и умерли. Узнали об этом свахи-бабы, пошли поглядеть на покойниц. Подошли к избе – а изба в мелкие щепки рассыпалась. Смотрят, а посередине три гроба стоят, а в них словно молодые сестры лежат. Хотели подойти, только двинулись, а вдруг объяло все пламенем горячим, подняло вихрем огненным и унесло в небо. В один миг все исчезло, словно и не было ничего. Тогда только догадались бабы-свахи, что сестры эти были прокляты на роду. Да и после смерти худое житье им досталось: век гореть зорями. Вот и горят с тех пор вместе и люди мудрые их так и называют: Девичьими Зорями.
Анна выдержала паузу и продолжила.
– Именно в этой сказке о сестрах, проклятых на роду, и скрывался ключ к отгадке.
Марчелло стоял молча, а Лыковы и Евдокия с Василисой недоуменно слушали, пытаясь понять, к чему боярыня вдруг эту сказку рассказывает. Анна неожиданно развернулась и посмотрела в глаза Марчелло. Тот только понимающе усмехнулся, но продолжал молчать.
– Сестрами этими проклятыми были вы, Марчелла.
В комнате воцарилась такая тишина, что было слышно, как шуршат в подклете мыши.
– Вы, – повторила Анна, – Марчелла, Луиза и Лоренца Альбинони. Я думаю, имен вы не меняли. Достаточно было поменять мужской род на женский.
– Это что – бабы?! – только выдохнул дворянин.
Анна вместо ответа только кивнула головой, все ее внимание было занято сидящей напротив женщиной.
– Мне не ведомо, как Варвара догадалась о вашем маскараде. Она была женщиной опытной и наблюдательной, да потом кому как не слугам известны все господские секреты! Тем более, что чужие секреты она любила. Так скажем, они были для нее источником постоянного дохода. Думаю, что Варвара давно хотела открыть свое дело, а тут еще и время стало поджимать. Ей срочно понадобились деньги не только для нее самой, но и для того, чтобы выручить сестренку из беды. А тут появились вы! Идеальная добыча! Поэтому Варвара и была вне себя от радости. Не случайно в тот вечер все говорили, что она был возбуждена и спустилась к себе в каморку раньше обычного…
Марчелла слушала Анну внимательно. Она смотрела спокойно, и ничто не выдавало в ее лице волнения, которое сжигало изнутри.
– Потом вы скорее всего спустились вниз и принесли ей деньги от ваших господ-сестер. Все остальное в ваших умелых руках было делом простым. Предложить выпить за заключение договора, настаивать на доверии и так далее. Варвара была рада и расслабилась. Она считала, что такие деньги для вас – богатых иностранцев – сущая безделица, а она на них могла, наконец, осуществить собственную мечту. Но она не учла одного – страха. У вас был выбор… – начала было Анна, но Марчелла ее неожиданно прервала.
– Вы уверены, что у нас был выбор?!
– Выбор всегда есть, – твердо ответила Анна.
– Да, вы правы, выбор всегда есть, и я выбрала жизнь моих сестер, – подняв сухие глаза на боярыню, ответила Марчелла. – Когда вы догадались, боярыня? В чем была моя ошибка?
– Ошибкой был рассказ Варвары. Именно она после смерти выдала вас.
– Мертвые не говорят, – возразила Марчелла.
– Нет, они говорят, надо только уметь их слушать. Не знаю почему, но в моей голове бесконечно крутился рассказ Варвары о Девичьих Зорях. С определенного момента я поняла, что именно в этом рассказе ключ к ее смерти. Ведь она рассказала ее специально для вас. Чтобы посильнее испугать, – Анна остановилась. – И своего Варвара добилась, только перестаралась, вы решили, что она представляет для вас слишком серьезную угрозу, чтобы оставить ее в живых!
Анна замолчала. В комнате было слышно только дыхание присутствующих и суету слуг во дворе. Жизнь за окном продолжалась, а внутри время словно остановилось. Верховная боярыня продолжила свое повествование.
– Конечно, о братьях Альбинони я задумывалась. Не последнюю роль сыграло и то, что двое писарей, с которыми они водили дружбу в доме Беклемишевых погибли странной смертью. Сначала я узнала о склонности братьев Альбинони к мужеложеству. Но какая связь с убийствами? Поэтому я все больше и больше склонялась к идее, что убийца – Мельников. Он идеально подходил на эту роль. И в принципе, я думаю, что в случае с Варварой его просто опередили, – и неожиданно спросила Марчеллу, – а подъячие Борис Холмогоров и Глеб Добровольский тоже пытались вас шантажировать?
– Нет, все было немного сложнее. Если Луиза всегда была холодна с мужчинами, за нее я не опасался, – по привычке говорила о себе в мужском роде Марчелла. – Но Лоренца – гораздо моложе, и Борис Холмогоров все больше и больше приобретал над ней власть.
– Этого вы испугались, Марчелла, что Лоренца впервые пожалеет о своем маскараде и все закончится. Этим и объясняется особая жестокость, с которой вы его убили. Я много раз задумывалась, почему вы отрезали пенис? Символ мужской силы, мужского превосходства, в этом вы не могли себе отказать, в предсмертном издевательстве над несчастным…
Марчелла с вызовом вскинула голову, бросив презрительный взгляд на окружающих, и почти вскричала, на этот раз по-итальянски.
– Несчастным! Он был кем угодно, только не несчастным! Он был ничтожеством, ни к чему не пригодным, ни к чему не способным, два слова написать не в состоянии, тупой чурбан, пьяница и распутник. Единственное, чем мог похвастаться, это подвигами в постели, ни одной, даже самой драной юбки мимо себя не пропускал! И он смел претендовать повелевать моей сестрой, потому что родился мужчиной, а она – женщиной! Это вы называете справедливостью! И он, и его дружок – мразь, грязь и никто из них не заслуживал жизни…
– И Варвара, и баба Манефа, тоже была мразью для вас, поэтому одна заслужила сабельный удар, а другая – кубок с ядом… – спокойно констатировала Анна.
– Нет, но они были опасны, Лоренца быстро забеременела, и мне пришлось найти способ избавить ее от плода, поэтому оставить Манефу в живых было большой неосторожностью, ну а Варваре я не могла позволить угрожать нам, – внезапно возразила Марчелла и спросила в свою очередь, – ответьте только на один вопрос: как вы догадались, что это именно я убила?
– Я вам уже сказала, что мертвые говорят, Марчелла, да и потом богиня случая иногда становится богиней мести и справедливости. Дайте мне ваши четки.
Марчелла вопросительно приподняла брови, но четки Анне все-таки протянула. Та посмотрела внимательно и сказала:
– Согласитесь, более чем странно видеть у слуги четки. Вы хотели уйти в монастырь и привыкли их носить всегда с собой. Теперь посмотрите: в этой декаде не хватает одной бусинки. Она оторвалась в тот момент, когда вы насыпали яд в кубок Варвары, – с этими словами она нажала сбоку на медальон на соединении двух декад. Крышка медальона отворилась. Марчелла сделала было движение, чтобы вырвать четки из рук Анны, но тут же села на место. Тем временем Анна внимательно изучала дно медальона, поднесла к носу и болезненно поморщилась, потом подняла глаза на старшую Альбинони.
– Именно здесь находился порошок адамова корня? Не так ли?
Марчелла на вопрос не ответила, только улыбнулась, разглядывая боярыню с явным чувством превосходства. В этот момент на пороге появился вестовой из дворца. Он, наклонившись к Анне, прошептал несколько слов. Анна только кивнула головой в ответ и взглядом приказала Василисе следовать за вестовым и разобраться на месте. Марчелла внимательно посмотрела на боярыню, перевела взгляд на вестового, проследила за выскользнувшей из комнаты Василисой и напряглась. Анна, словно пытаясь протянуть время, задала последний вопрос.
– Я вам объяснила, почему я остановилась на вас. Теперь услуга за услугу, Марчелла, мне хотелось бы больше узнать об истории сестер Альбинони.
– Хорошо, – снова по-итальянски ответила Марчелла и уже больше к русскому языку не возвращалась. – Наш отец, Джакопо Базано Бертиноро, был процветающим венецианским торговцем. До 10 лет я был единственной дочерью. Все остальные дети умирали в младенчестве. Наконец появилась сначала Луиза, а через два года и Лоренца. Через шесть дней после рождения Лоренцы наша мать умерла. Она так и не смогла оправиться от родильной горячки. Но этот удар нас не разъединил, а даже еще больше спаял нашу семью. Со временем боль прошла, тем более Луиза и Лоренца безмерно радовали нашего отца. Заметив способности моих сестер, он с детских лет нанял учителей. Талант Луизы к архитектуре стал заметен с детства. Но мой отец прекрасно понимал, что женщина никогда не сможет стать ни архитектором, ни ученым. Он долго думал, что делать. И тогда ему в голову пришла идея этого маскарада. Женщинам было запрещено посещать университет, и он первым придумал нарядить сначала Луизу в мужское платье и отправить учиться, когда мы были проездом в Падуе. Луизе удалось смешаться со школярами, и никто не заметил обмана. Тогда мой отец принял решение. Он продал все свои дела в Венеции и поселился в Падуе, где нас никто не знал. Он сменил фамилию, назвавшись именем своей матери: она была урожденной Альбинони. Ну а мы, соответственно, стал