— Раймунд Тулузский был родственником королей. Педро II Арагонский погиб, отстаивая его интересы. За ним стояла целая коалиция: Транкавели, графство Фуа, графство Комменж, виконтство Беарн, графство Астарак. Все это были блестящие и могущественные синьоры, обладающие куда большей властью и возможностями нежели ваш монастырь. — Папский легат резал своими словами, как по живому. В то время, Настоятель тоже рассчитывал на поддержку и помощь из Тулузы и Лангедока, но судьба распорядилась иначе. Те, кто всегда помогал и поддерживал Бенедиктинский монастырь, сами попали в западню расставленную клевретами Рима. Эконом же будто специально провоцировал конфликт, обостряя и без того шаткое равновесие.
— Симон де Монфор с крестоносцами, одержал славную победу над этими сиятельными сюзеренами, имевшими не меньше власти, чем сам король Франции, — видя, что его слова неприятны, иезуит тем не менее продолжал вещать, не обращая внимания на реакцию своего собеседника, — Он разгромил войска Раймунда VI Тулузского и королевства Арагон. Сам король погиб в битве у Мюре, в Лангедоке.
Внутри у аббата все кипело и хотелось голыми руками открутить голову этому ватиканскому шпиону, будто куренку. Но Франсуа де Готье сдерживался из последних сил, понимая что нельзя давать волю эмоциям.
— Помимо этого, я являюсь профессом Его Святейшества. И такое доверие, само по себе, говорит о моих исключительных полномочиях.
Професс - особо доверенное лицо, направляемое туда, где возникает сложная для Святого Престола ситуация, требующая скорого и радикального решения. И это тоже сыграло немалую роль при решении вашей участи. — Лицо того, кто представился ему Дитмаром Алариком не выражало никаких эмоций. На нем не отражалось ни радости, ни злости, простая констатация факта. — Совместно с баронессой Мюррей и остальными из вашей шайки, вы уже давно списаны Римом. Остальное это лишь вопрос ближайшего времени.
— Зачем ты рассказываешь мне всё это? Ты думаешь я не знаю, на что иду, когда принимаю то или иное решение? — Теперь уже Настоятель был абсолютно невозмутим и спокоен.
Так бывает перед смертельно опасной схваткой или решающем сражением с серьёзным противником. Задолго до поединка переживаешь, думаешь, мечешься. Пытаешься что-то вычислить или просчитать ход событий заранее.
Так оно всё и идёт, но лишь до первого взмаха меча или удара копьем. А потом, мандраж и волнение исчезают и всё делается на автомате. Тело само реагирует на выпады и выкрутасы противника.
Рефлексы, отточенные годами тренировок и практики, работают за место тебя. Они и спасают там, где нет времени думать и решать, как оно будет лучше. Но папский цербер действительно был профессионалом. Не из-за этого ли возникло такое название, как професс?
Професс или всё-таки прохвост? А впрочем, ничего уже не изменишь, поэтому и волноваться не стоит. Время - судья и лекарь! А там увидим, как обстоят дела в этот раз.
— Донесение обо всём происходящем, своему гроссмейстеру, я уже черканул. Не знаю когда, но очень скоро, оно будет в руках у нашего генерала в церкви Иль-Джезу или резиденции самого Понтифика. — Професс торжествующе улыбался прямо ему в лицо.
— Вы малость лукавите, господин Дитмар Аларик, не знаю как вас там далее? Ни на секунду, ни на мгновение, вы не оставались в одиночестве. И когда бы, у вас, появилась такая возможность, отправить депешу в Рим. Да ещё с таким курьером, который нигде не задержится. А поэтому, не лгите мне месье Аларик. Передать письмо в Ватикан, вы никак не могли! — Аббат улабнулся ему в ответ, во все тридцать два зуба. — Я говорю сейчас не про эти подвалы, а про тот трапезный зал, где вы были пойманы леди Агатой. Когда она спеленала вас, будто малое дитя, своим бичом. Поэтому вас и не обыскали, думая что противник вы никакой.
— И магией, как я понимаю, вы не владеете. Поэтому не лгите мне, наши шансы примерно равны. Если вы провалите свою миссию, то по головке вас никто не погладит. В лучшем случае, отправят миссионером куда-нибудь в захолустье. Там будете наставлять каких-нибудь недоносков на путь истинный. И разрази меня гром, если я в чем-нибудь ошибаюсь.
— Все может быть, мессир и вы не так уж далеки от истины! У нас довольно суровые законы, и провал моей миссии, мне никто не простит. Давайте назовём её - «Нить Ариадны», хотя на роль Тесея, мы не подходим. Ни вы, ни я, к большому сожалению. — Папский посланник откровенно шутил и иронизировал и над собою, и над не ожидавшем этого настоятелем. Общие проблемы сближают, кто-бы чего не доказывал, и не утверждал. — Моя фамилия Родрик, хотя некоторые предпочитают произносить её как Родерик. Говорят, что она пришла сюда вместе с норманнами. А Святой Родерик, в Испании, почитается как один из мучеников Кордовы.
— То есть, ты хочешь сказать, что твои предки были норманны, или как говорили ранее - викинги? — в голосе настоятеля появились нотки заинтересованности.
— Ну, насколько мне известно, есть несколько версий происхождения нашей фамилии. И то, что в Англию мои предки попали вместе с воинами Сигурда Отважного, а точнее в Шотландию и Оркнейские острова, одна из них. Но есть ещё и другая версия и я склонен отдавать предпочтение именно ей. — Иезуит говорил сдержанно и неохотно, делая над собою усилие. Сказывалась привычка постоянно скрывать свою принадлежность к древнему дворянскому роду. Иезуитов не жаловали ни дворяне, ни простолюдины.
— Тогда нам с тобой совершенно незачем враждовать. Мои корни тоже из Скандинавии. — Громадный северянин испытывал сейчас нечто вроде глубоко удовлетворения. Тот, кто так упорно сопротивлялся и оказал достойный отпор, тоже оказался норманном. — Мои предки приплыли во Францию вместе с Торфинном Ролло, более известным, как Ролло Пешеход. Так его называли из-за размеров, потому что лошади не выдерживали такого веса. Мой отец приходился ему дальней роднёй, но это уже не существенно.
— Вот видите мессир Франсуа, теперь вы знаете обо мне всё или почти всё! Да мне, по большому счёту и скрывать было нечего. В тоже время, ваша собственная биография одно большое белое пятно, абсолютно для всех. Про леди Агату, мы и то, знаем гораздо более, нежели о вас, — Дитмар стремился перетащить настоятеля на свою сторону любой ценою. Агата была соперником, которого нельзя было недооценивать. Вместе с Настоятелем его шансы возрастали стократ. — Насколько мне известно, вы не имеете собственного феода и являетесь просто рыцарем, посвятившем себя служению Богу. Наш основатель, дон Игнасио, тоже участвовал в крестовых походах. После ранения он почувствовал неодолимую тягу к служению Святой Церкви! Его Святейшество пошёл навстречу рыцарю возлюбившему Иисуса и вот пожалуйста! Общество Иисуса Христа с резиденцией в Иль-Джезу к вашим услугам. Наши биографии в чём-то схожи, а вам так не кажется?
Настоятель монастыря Святого Бенедикта, опустил голову и произнес:
— Разговор нам предстоит и долгий, и трудный. Поэтому наливайте вина Дитмар. Предстоит бессонная ночь, но может быть это поможет решить все наши проблемы и разногласия. Я расскажу вам свою историю, а вы мне свою. Также, вы расскажете всё, что вам известно про леди Агату, — глубокие морщины прорезали лоб Настоятеля Бенедиктинского аббатства, — Почему-то мне кажется, что вам известно гораздо больше о её прошлом, чем я узнал за всё время нашего с ней знакомства. Ну так как, по рукам? Или есть какие-то препятствия на пути к нашему общему делу.
— По рукам монсеньор, но одно совершенно необходимое условие. Откровенность - за откровенность!
— Замётано, мой друг, наливайте! И не нужно формальностей, зовите меня просто Франсуа, так будет лучше для всех. Меня здесь знают под этим именем, пусть всё так и остаётся. - Два оловянных кубка, выставленных на дубовый комод, наполнились игристым вином до самых краев. И два непримиримых врага, выпили за успех их совместного предприятия.
То, что оба они оказались северянами, сближало, хотя Дитмар Аларик говорил про ещё одну версию происхождения его фамилии. Но аббат особо не заморачивался.
Землячество, среди мужчин, существовало всегда и во все времена. Те, кто рос на одной земле и жил по одним законам, в чужих краях становились, почти что, братьями. Всегда легче выживать, если рядом есть крепкое плечо кровного земляка. Двое мужчин молчали обдумывая с чего начать беседу, обещавшую быть непростой во всех отношениях.
Глава 28 Средневековье.Соглашение
Глава 28
Когда ты поднимаешься, друзья узнают,
кто ты.
Когда ты падаешь, ты узнаешь,
кто друзья.
Майк Тайсон
Потихоньку опустошая внушительные кубки, наполненные до самых краев, каждый думал о своём, не зная как лучше начать трудный разговор. Наконец Дитмар не выдержал и произнёс:
— Мессир, мы только что заключили соглашение или сделку, сами подберите словосочетание, которое вам нравится больше, удачную во всех отношениях. Наши дела обстоят совсем не так, как вы себе представляете. Цели и интересы, на данном этапе, совпадают практически полностью. То, что мне удалось выжить, является также и вашим спасением. Это благо для всех нас и не только из-за ваших разногласий с Его Святейшеством, Римским Папой. — Здесь иезуит прервал свои словоизлияния на полуслове. — Я попрошу вас не нервничать, даже если всё сказанное мной далее, может вам не понравится. Всё может показаться навязчивым бредом или ложью, но я легко могу доказать, что не вру. Леди Агата, или баронесса Мюррей, совсем не та, за которую себя выдаёт!
При этих словах, аббат, в который раз почувствовал, что сейчас он придушит этого негодяя, посягнувшего на самое дорогое.
Подобные мысли посещали и его голову, но обсуждать, с кем бы то ни было эти вопросы, он не желал. Мессир Настоятель и сам знал достаточно из её прошлого, чтобы можно было сопоставить и сделать выводы, что она многое скрывает и недоговаривает.
Поэтому и сейчас, он не собирался продолжать разговор на эту больную для него тему.