Эксперты и агенты ФБР объявили поиск и оповестили многочисленные художественные аукционы, а Совет директоров музея объявил премию в 1 млн. долларов тому, кто укажет местонахождение шедевров. За поиск принялась такая солидная частная организация Нью-Йорка, как «Международный фонд по розыску произведений искусства», хранящий в своих архивах с 1976 года сведения о 30 тысячах краж во всем мире и, конечно же, знающий методы похищения на разных континентах.
Были задействованы компьютеры Скотленд-Ярда, хранящие данные не только 10 000 случаев краж произведений искусства, но и имена похитителей, их партнеров, методы реализации украденного и даже имена коллекционеров, замешанных в разного рода скандалах по приобретению того или иного произведения искусства.
Англичане, пожалуй, первыми открыли удивительный факт существования «тайных коллекций» в особняках банкиров, миллионеров и политических воротил, собирающих «редкости», добываемые любыми путями и оттого непригодные для публичных демонстраций или публикаций.
Скотленд-Ярд считает, что возрастание числа краж связано с тем, что мафия «отмывает» таким образом наркодоллары, полученные в тайных операциях по сбыту героина и кокаина. В то же время произведения искусства рассматриваются как прекрасная форма инвестиций, то есть в данном случае мотивы обращения к искусству ничем не отличаются от мотивов открытого бизнеса. Люди стремятся вкладывать деньги надежно, учитывая, что цены на произведения искусства и предметы антиквариата только растут, достигая в некоторых случаях десятков миллионов, как это было, например, со знаменитыми «Ирисами» Ван Гога.
Ужасной потерей назвал кражу в Бостонском музее гарвардский эксперт Уолтер Кайзер и, ссылаясь на известные ему похищения в европейских музеях, с горечью констатировал, что «вряд ли эти похищенные по заказу картины вернутся на свои прежние места».
Занятые расследованием детективы получили в распоряжение несколько фактов, позволявших по частям распутывать сложное дело. Стало известно, что за две недели до кражи перед зданием музея три человека рано утром инсценировали драку. Один из них начал стучаться в дверь, умоляя о помощи. Однако охранник отказался впустить его, и он вместе с двумя сообщниками, которые якобы напали на него, сел в автомобиль и уехал.
Месяцем раньше еще два человека, выдававших себя за полицейских (не исключено, что они и были полицейскими на самом деле), пытались попасть в музей, который был закрыт по случаю национального праздника.
Стивен Келлер, председатель Американского общества за обеспечение безопасности в промышленности, как и многие другие, обратил внимание на музеи-сокровищницы: «Для упрочения безопасности наших музеев мы должны начать прежде всего с найма на должность охранников людей, которые посвятят этой работе всю жизнь. В Израиле и ряде европейских стран они проходят специальную подготовку в течение продолжительного времени. Они — подлинные профессионалы…»
Мемориальный музей «де Янг» расположен в тени высоких платанов и пальм, в парке Голден Гейт на живописном побережье Тихого Океана. Собрание удивляло и привлекало зрителей образцами древнего восточного искусства, воспринимавшегося как экзотика. Одной из реликвий музея было полотно Рембрандта «Портрет раввина», оцененный в 1 миллион долларов.
Как отмечали газетчики, «преступник проник в здание музея, вырезав в стеклянном фонаре крыши отверстие над тем местом, где висело полотно, используя помощь подкупленного служащего». Грабители прихватили еще несколько полотен голландских мастеров.
Полицейские, приехавшие на место происшествия, настолько привыкли к подобного рода преступлениям, что спокойно сообщили директору галереи господину Яну Уайту, что его шедевры вполне могут оказаться среди каждых двадцати раскрытых грабежей подобного рода, но вполне может статься, и никогда не предстанут перед зрителями.
Полицейский детектив из Нью-Йорка Роберт Вольп, занятый розыском произведений из музея «де Янг», был занят также поиском полотна Сезанна, украденного из музея Института искусств в Чикаго, в одном из четырех музеев самого Нью-Йорка, и именно он заявляет, что каждая третья кража, организованная с применением силы и технических средств, приводит к черному рынку художественных произведений, процветающему именно в Нью-Йорке. Сюда привезли похищенное из Чикаго, здесь заканчиваются не только американские, но и многие французские, голландские грабежи. И как пример, привел случай с рисунком Рембрандта с изображением его жены Саскии, нагло предложенный на нью-йоркском аукционе. Лишь случайно и в последний момент (при второй экспертизе) старый искусствовед вспомнил о краже двустороннего рисунка великого голландца в Амстердаме в 1979 году. А некий синдикат антикваров предложил рисунок как «работу неизвестного художника XVII в.».
Детектив из Нью-Йорка лаконично поделился с журналистами и своими поисками, а главное, находкой трех полотен Сезанна, похищенных из Чикаго. Полицию, не нашедшую никаких следов грабежа, поразила «чистота» проделанной работы, и как всегда, она оповестила всех официальных торговцев антиквариатом. Детективы проверили на детекторе лжи всех служащих, спонсоров и помощников институтского музея.
Среди отказавшихся подвергнуться унизительной процедуре оказался бывший работник музея Пэйдж. Позднее он же попытался сыграть роль посредника грабителей, якобы обратившихся к нему с предложением вернуть полотна Сезанна за выкуп в 250 тыс. долларов. Операция закончилась засадой в отеле «Дрейк», где музейного взломщика взяли с поличным. Однако таких happy end’oв встречается совсем немного.
Бизнес на похищенных шедеврах в Америке не только привычное, но и развивающееся дело. Возникающие и распадающиеся состояния, модные украшения и модные стили, свободные средства, требующие быстрого вложения, — все диктует спрос. Он же продиктовал приток в Америку большинства пропавших произведений из Европы, Индии и Африки. Однако случается так, что истории с шедеврами, украденными в известных собраниях, оканчиваются благополучно. Так неожиданно завершилось похищение шедевра Франсиско Гойи.
Высокий молодой человек, с тяжелым подбородком и чуть отстоящим левым ухом, на вокзале в Бирмингеме сдал в камеру хранения пакет, обернутый в крафтовую бумагу со шнурами и крупной надписью «Осторожно: стекло». Лишь много позднее, когда газеты и полиция Лондона начали слежку за владельцем пакета, был составлен его фоторобот. Дежуривший в камере хранения Лоусон, выписывая квитанцию № Ф 24458, обратил внимание на необычное нервное состояние пассажира, да еще на его предупреждение: «Обращайтесь с пакетом предельно осторожно».
Пару недель за пакетом никто не приходил, зато полицейские привели с собой журналистов, сделавших обычную камеру хранения известной многим.
Издателю газеты «Дейли мирор» Сесилю Кингу, разместившему свой кабинет в небоскребе Холборн в Лондоне, пришло письмо, написанное печатными буквами, и квитанция № Ф 24458.
Анонимный автор сообщал, что портрет герцога Веллингтонского работы Ф.Гойи, украденный из Британской национальной галереи в 1961 году, находится в камере хранения бирмингемского вокзала Нью-стрит и его можно получить в любое время по предъявлению приложенной квитанции. Предложение, завершавшее многолетние поиски и переговоры об одной из самых известных реликвий галереи, было настолько необычным, что в опасении подвоха газетчик передал пакет в Скотленд-Ярд. Были подключены и бирмингемская полиция, и железнодорожная охрана, и даже саперы. Опасения оказались напрасными. В продолговатом ящике, набитом стружками, находилась сравнительно небольших размеров картина без рамы, выполненная маслом на дереве.
Находку доставили в Лондон в Центральное полицейское управление Вест-Энда, где главный эксперт галереи Майкл Леви признал в ней украденный шедевр кисти Гойи. Журналистам он подтвердил, что найденное — подлинник, сохраненный, несмотря на продолжительное отсутствие привычных условий хранения, в достаточно хорошем состоянии, и лишь несколько небольших трещин добавились к крокелюрам.
Все это говорило даже не о бережливости временных владельцев произведения, а о том, что кражу совершили люди знающие и умеющие сохранять художественные ценности.
Этот возврат мог быть итогом переговоров с торговцами антиквариатом на черном рынке, не пожелавшим приобрести шедевр за слишком большие деньги, либо сделка, начавшаяся с кражи, расстроилась по каким-то причинам.
Попечитель Британской национальной галереи лорд Робинсон 25 мая 1965 года представил портрет героя битвы при Ватерлоо на своем прежнем месте в галерее, рассказав о переговорах с похитителями. Работа Гойи принадлежала до 1961 года герцогам Лидским, решившим продать ее на аукционе за 140 тыс. фунтов стерлингов накануне 146 годовщины битвы при Ватерлоо.
Покупателем шедевра стал американский делец Райтсон, но судьба благоволила к редкому произведению, так как поднявшаяся волна протестов против вывоза национальных художественных сокровищ за океан вынудила правительство объявить картину невывозной и приступить к сбору средств для закупки ее в Британскую национальную галерею. После того как было собрано 100 тыс. фунтов стерлингов, ее дополнили государственным довложением и отвели место картине в лучшей галерее Лондона.
Именно оттуда шедевр неожиданно исчез, а похититель прислал телеграмму: «Этот акт совершен для того, чтобы заставить людей раскошелиться на благотворительность». В таком странном ключе вор обращался к властям неоднократно, угрожая уничтожить произведение, если государство не начнет использовать средства, получаемые им за общение с искусством, на благотворительные цели. Похититель требовал после возврата произведения Гойи выставить его отдельно и показывать за отдельную высокую плату, которую всю направлять на благотворительность.
Такая запутанная авантюра настолько не вязалась с самим фактом похищения, с возвратом произведения, что полицейские и детективы приложили немало усилий, чтобы поймать похитителя. Психоаналитики заверили полицию, что преступник должен побывать у возвращенного шедевра. Имея на руках фоторобот, детективы дежурили и близ