Многие пропажи, помимо Швейцарии, появляются на юге Франции. Эти две страны не только более всего страдают от варварских операций, но, как стало постепенно выясняться, имеют общую разветвленную сесть грабителей. В первую очередь именно через Францию поступают заказы на национальные сокровища Италии из Японии и Америки. И совместные действия стали все чаще и чаще раскрываться карабинерами и полицейскими, а судьям и прокурорам по обе стороны Анд приходится вести одни и те же дела, пользуясь сведениями и уликами, добытыми друг другом. Дела множатся с неимоверной скоростью. Поставки в музеи, на аукционы, в частные собрания. Заказы бывают самыми неожиданными, но специализирующиеся на искусстве банды берутся за любые.
Известный калифорнийский босс, владеющий двадцатью отелями и четырьмя банками и, по слухам, контролирующий 800 проституток, заказал подлинную скрипку работы Страдивари. Он же, зная, что похитить ее у известного владельца-музыканта будет невозможно, разработал для бандитов план похищения ребенка, за которого владелец отдаст не только скрипку. Операцию осуществляли совместно итальянцы и французы.
Весной 1987 года французские полицейские и итальянские карабинеры следили за частными переездами торговцев произведениями искусства к цыганским таборам на юге Франции. Оттуда ниточка потянулась к голландским посредникам. В середине 1988 года арестовали членов голландского «мозгового треста», которые разрабатывали операции для французов и итальянцев. Когда составили перечень проведенных сообща ограблений, он составил 200 эпизодов. А сопоставление методов, примет и, главное, участников ограблений позволило создать общую картину преступления.
Франко-итальянская группа получила название «банда грабителей замков», и занимались они как операциями сенсационного масштаба, так «обычными» ограблениями.
По заказу антиквара из Пизы Раманьели во французском замке похищается скульптура бронзового рыцаря на коне работы Антуана Луи Бари. Реставраторы дополнительно состарили бронзовую поверхность, нанесли ей несколько повреждений, после чего антиквар выставил ее на аукционе Кристи как старое — XVIII века произведение неизвестного мастера. Разоблачение «подделки» экспертом Фабиусом не только лишило «владельца» награды в 25 тыс. фунтов стерлингов, но и вывело следователей на другие предметы, ставшие «добавлением» к статуе во время ограбления.
Дело о франко-итальянской банде включило «обработку» ее специалистами 250 замков в районе Лиможа, Гере, Клермон-Феррана и Пуатье. Стоимость изъятого превысила 200 миллионов франков. Расследованием занялись французский судья из Лимежа Ален Рейналь и П.Госсо из Турина.
Прежде всего вскрылась организационная структура банды. Если бы не несколько окурков сигарет, оставленных зарвавшимися итальянцами в одной из аллей ограбленного замка в Лимузене, жандармерии никогда бы не раскрыть многочисленных преступлений. Выяснилось, что с итальянской стороны участвовало около 15 антикваров, состоятельных жителей Турина и Кунео, которые постоянно снабжались краденым из Франции. Они разрабатывали и финансировали все операции. Один из туринцев обеспечивал каждую отдельную операцию транспортом и необходимым материальным сопровождением. Делался заказ на определенные произведения искусства, и два человека объезжали замки, беря на заметку французские ковры, картины, мебель, часы, скульптуры и другие антикварные «мелочи». Заказчик-антиквар в Италии нанимал грабителей, оплачивая труд каждого в 2 миллиона лир. Так же поступал другой, третий антиквары.
Таким образом на французской стороне производилось за короткий период — два — три месяца — 20 поездок-похищений, которые путали следы друг друга. Команды французов и итальянцев состояли из четырех человек и проводили всю операцию в два дня. Двое похитителей приезжали к замку на автомобиле, двое других на фургоне, приготовленном для товара. Команда в масках и неприметном одеянии высаживалась и за два часа грабила фамильные сокровища, намеченные заказчиком. Иногда все собранное в фургоне везли к укрывателю краденого, одним таким был Макс Ланфранко — богатый француз с собственными магазинами в Антибе и Монте-Карло.
В паркинге Сен-Лорен дю Вар многие годы укрывались редчайшие ценности, разделявшиеся потом на французский товар и итальянский. Естественно, Лан-франко был не единственным в этой долгоиграющей операции, но, пожалуй, самым опытным.
Грабители, закончив свою работу, порожняком отправлялись в Турин, а французы должны были обеспечить доставку «товара» заказчику в Италию на машинах, нанятых в Ницце. Везли свободно все отобранное на таможню, предъявляя фальшивые накладные или подкупая знакомых таможенников. Водители французских машин, естественно, ничего не знали, так как их брали только на одну поездку. Границу пересекали в Вертимилье, если нужно было прибыть в Турин, или в Тенда, если груз предназначался в Кунео. Если оставался «груз», по каким-то причинам не подходящий итальянцами, его отправляли в Швейцарию. Таким образом, украденное во Франции продавалось в Италии и наоборот. Одним из самых хищных расхитителей был Франческо Фью-мичелли, которого в 1982 году в Альпах остановили с двумя грузовиками художественных ценностей.
Газеты, освещавшие процесс «банды грабителей замков», особенно много писали о Фьюмичелли, который был лично связан с крупным туринским производителем бумаги, занимавшимся попутно антиквариатом и, как выяснили газетчики, имевшим отношение к делу о масонской ложе «П-2».
Грабители строго соблюдали правило не заводить складов краденого, рассредоточивая награбленное по многим местам. Даже если такие склады существовали, как было у Макса Ланфранко, о них знали единицы. Колесо воровского бизнеса крутилось непрерывно, принося прибыль всем участникам, и в дело втягивались новые.
Активную роль в ограблении замков и церквей сыграли цыгане, которые действовали почти самостоятельно, отдавая награбленный товар после проведения операции. Они «выделяли» себе восточную часть Франции. Одним из главарей цыган был некто Микки, укрыватель краденого и посредник с итальянцами. Его пособниками и помощниками были члены клана Юрте, всегда работавшие единой семьей. Они грабили в Верхней Марне и Вогезах, пряча краденое в Лионе и мелких городах. Когда жандармы особенно наступали на «семью», цыгане перебазировались в Бельгию, проводя налеты и там. Живя табором на опушке леса, они мелкими группами кочевали по Марне и Сене, воровали машины «Рено-25» или «BMW», с помощью фомок и рычагов быстро вскрывали двери и ворота и мгновенно, нахватав вещей зачастую без всякого разбора, уезжали в глухие места. Вещи прятались, машины бросались на дорогах, и маленькие банды возвращались в таборы.
Уже после того, как были арестованы многие итальянские и французские участники грабежей, 29 апреля 1988 года пришел конец цыганским разбоям.
Ранним утром 120 жандармов арестовали 34 человека из главного табора. Вместе с ними оказался в тюрьме и богатый владелец сети овощных магазинов из Лиона, не только скупщик краденого, но и крупнейший укрыватель со складами, мастерскими по изготовлению фальшивок. Многие предметы мебели, старинные рамы, часы напольные и настенные, люстры, жирандоли, серебряные сервизы, пандалы, японская посуда, зеркала венецианских мастеров, богемское стекло, вошедшее во многие каталоги, а оттого вылеживавшееся в тайниках, были обнаружены именно здесь, в Лионе. Слишком узнаваемые произведения отбывали здесь срок выжидания. Некоторые ожидали очереди у «реставраторов», которые подвергали сокровища переделке. Получившие несвойственные им добавления или утраты, такие изделия, конечно, теряли в цене, но зато их можно было пустить в оборот почти сразу после «доделок» в Берлине, Гааге, Брюсселе, что и делалось с большим эффектом.
А между тем рынок похищенных шедевров продолжает существовать и пополняться. Нью-Йоркский музей Метрополитен приобретает ворованную вазу мастера античности Евфрония, Национальная галерея в Оттаве становится обладательницей бронзового бюста папы Урбана VIII работы Бернини, тоже где-то исчезнувшего. Открыто демонстрирует посетителям «Мадонну с младенцем» кисти Лоренцо Монако Штутгартский музей, а Мюнхенская пинакотека представляет «Юдифь» работы Лесса, похищенную во Флоренции.
Рынок шедевров, похищенных в Италии и Франции, не только не сокращается, а наоборот, возрастает. Его питают последние годы не столько любители искусства, сколько финансовые воротилы, не очень беспокоящиеся из-за моральных нюансов, связанных с происхождением шедевров. Выступают в роли покупателей банки.
Украденное в Италии полотно Микеланджело Караваджо «Отречение Св. Петра» несколько лет украшало стены одного из лондонских банков, который затем перепродал его с выгодой своему клиенту — джентльмену, свободному от предрассудков.
Еще более наглядный пример — история с «Распятием» знаменитого Симоне Мартини, украденным в Пизе. Оно и сейчас украшает коллекцию, а точнее, офис крупного предприниматели в Сити. И видеть шедевр раннего Возрождения могут только очень богатые и нужные люди, допускаемые в тот кабинет.
«РАФАЭЛЬ» НЕ ПРОДАЕТСЯ… НО УКРАСТЬ МОЖНО
В 1992 году к директору отдела произведений старых мастеров известного аукциона Сотби Джулиану Стоку обратилось сразу несколько человек. Они собирались приобрести произведение, совершенно неизвестное в искусствоведческой литературе, но определенное специалистами из Ливерпульского университета как картина самого Рафаэля.
Опытный в делах фальсификаций, блестяще разбирающийся в истории итальянской классической живописи, доктор Сток не взял на себя смелость аттрибутировать работу, но подчеркнул, что эксперты аукциона могут с большой долей определенности рассмотреть картину. В дирекцию привезли «Мадонну с младенцем», принадлежащую бизнесмену и коллекционеру-любителю Лестеру Уинварду. Рассказанная им история, к тому же подтвержденная документально, была настолько невероятна, что скорее была правдой.
Дело в том, что начинавший свою собирательскую деятельность в 1970-х годах бизнесмен оказался в 198] году на одном из второстепенных аукционах Манчестера, где его внимание привлекло полотно, оцененное всего в 360 фунтов стерлингов. Простота и совершенство религиозных образов были настолько убедительны, что Лестер Уинвард приобрел работу неизвестного итальянского мастера.