Реставраторы наблюдали за состоянием ветхого холста (ведь сюжет был исполнен на подлинном холсте XVII века), расчищали поверхностный слой от темного (от времени) лака, наконец, дублировали полотно на новую основу. А после того как реставрационные операции были завершены, «открытый» Вермеер был выставлен перед широкой публикой среди блестящих образцов голландской школы.
Число поклонников возрастало. Искусствоведы де Фрис, Курт Плитцш, многие журналисты пели дифирамбы удачно реставрированному шедевру. И среди хора похвал почти никто не заметил отказа от своего определения Абрахама Бредиуса, неожиданно усомнившегося… нет, нет, не в подлинности, а в принадлежности холста кисти Вермеера. Это произошло уже в 1939 году.
Этот одинокий протест совсем не испортил триумфа Меегерена, и он приступил к изготовлению новых подделок. Следователю мистификатор объяснил это как желание проучить всех «жалких» специалистов, которые брали смелость оценивать и предлагать публике холсты ван Меегерена.
На этот раз исполнялись картины в стиле Питера де Хооха, которые были гораздо проще и, главное, занятнее, чем полотна Вермеера. «Пирующая компания» и «Компания, играющая в карты» должны были лишь развлекать «владельца»-зрителя и удивлять тщательностью исполнения. И то, и другое было достижимо более простыми средствами, чем дымчатосветящийся колорит их собрата.
Исполненные в 1938–1939 годах, оба полотна тут же были приобретены в частные собрания. «Пирующие» попали к ван Бойнингену, а «Компания» — к роттердамскому антиквару В. ван дер Ворму. Исполнитель шедевров положил в карман 350 тысяч гульденов.
Приближалась мировая война. Нацисты оккупировали одну за другой европейские страны, в том числе и Голландию. Однако новоявленного богача это мало волновало, он решал вопросы о реализации новых и новых подделок, а в смутные времена осуществлять преступления гораздо проще. За три года были исполнены пять новых полотен Вермеера. Коллекционер В. ван дер Ворм приобрел через посредников созданную Меегереном картину «Благословение Иакова», а его соперник на коллекционном фронте ван Бойнинген стал владельцем «Головы Христа» и «Тайной вечери», перепроданной посредником-антикваром.
Несмотря на то что в художественной среде поползли слухи о непонятном появлении редких полотен, не устоял и крупнейший музей Голландии — Рейксмузей Амстердама, пополнивший свою коллекцию картиной «Омовение ног». А в это время посланники Геринга разворачивают в Голландии широкую скупку художественных ценностей национальной школы. Именно они приобрели последнюю из созданных фальшивок — «Христос и грешница», не вызвавшую сомнений ни у одного из специалистов нацистской Германии.
М.Либман и Г.Островский, подробным образом обследовавшие историю рождения фальшивок, сумели восстановить астрономические суммы, полученные еще недавно безвестным живописцем. «Четыреста тысяч, миллион двести пятьдесят тысяч, миллион двести семьдесят пять, миллион шестьсот, миллион шестьсот пятьдесят тысяч гульденов. Это были баснословные доходы, а главное — это было признание ремесла, не уступавшего по совершенству «малым голландцам».
Рассказ подследственного не убедил никого. Такого поворота дела просто не ожидали, хотя и были готовы к тому, что художник станет отрицать свою вину. И тогда ван Меегерен предложил написать новый «шедевр». Это был его последний шанс реабилитировать себя и снять обвинение в пособничестве фашистам.
В своей новой богатой квартире на Кайзерсграхт, в присутствии свидетелей и под охраной, он приступил к написанию седьмого «Вермеера». На этот раз была избрана тема Христа среди учителей, а основой, как всегда, послужил старинный смытый холст, запасенный заранее и ожидавший своей очереди.
Помимо полицейских, не скрывавших опасения, что подследственный может скрыться, приходили любопытные. О проводимом опыте журналисты заявили во всеуслышание. Картина была исполнена за три месяца, короткий срок даже для хорошей копии с полотна сложного художника. А ведь сюжет сочинялся, хотя нет, композиция бралась с полотен итальянцев далекого времени.
И специалисты вынуждены были признать, что хотя созданное полотно — слабее предшествующих, но все упомянутые картины были фальшивыми «Вермеерами», а создателем мог быть подсудимый Хан ван Меегерен. На этот раз использовались и рентген, и микрохимический анализ пигментов, и фотографирование в отраженном свете, и множество других ухищрений. И дело было даже не в том, кто написал скандальные полотна, а в легкомыслии специалистов, считавшихся столпами искусствоведения Голландии и Германии.
Амстердамский суд приговорил фальсификатора к году тюремного заключения за подделку произведений искусства с целью наживы, а через месяц (30 декабря 1947 года) заключенный скончался от разрыва сердца. А еще через несколько лет — в 1949 — на аукционе за три тысячи гульденов была продана последняя работа ван Меегерена «Христос среди учителей».
ОДНАЖДЫ В ГЕРМАНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ…
Две похожие истории, происшедшие в разное время и с разными произведениями искусства.
Январской ночью 1978 года во французском парке пригорода Потсдама Сан Суси было шумно и тревожно. У барочных фасадов дворца XVIII века суетились полицейские, разгуливали люди в штатском, шныряли журналисты. Небольшая кучка зевак, остановленная у парадных ворот, наблюдала, как свет от фар машин выхватывал из полутьмы таинственные фигуры атлантов на фасаде, купол с украшениями над центральной частью, вознесшийся над неестественно светлыми в это время дня, а скорее ночи, арочными окнами.
Дворец-музей ограбили. Украли работы Тинторетто, Маньяско, Гварди, Буше и, кажется, два полотна Рубенса. Говорили, что произведения Рубенса не смогли вытащить из рам и, сильно попортив, бросили в самой галерее. Число похищенного колебалось от нескольких десятков до нескольких штук.
Полицейские молчали. Стало известно, что преступников было несколько и попали они внутрь через боковой флигель, вскрыв отмычками садовую дверь. Через нее же выносили похищенное к машине, оставленной за оградой, совсем близко от дворца. Были следы взлома, были многочисленные отпечатки обуви на художественном паркете и на садовых дорожках, следы колес от долго стоявшей машины. Полицейские нашли даже место, где преступники перелезали через забор, причем не один раз, а вот отпечатков пальцев в музее не осталось…
Газеты ФРГ сразу же сообщили о сенсационном ограблении Сан Суси в советской зоне Германии, смакуя подробности и заранее предполагая, что все похищенное уже вывезено в Европу и вряд ли будет обнаружено. И все же история с похищением имела продолжение.
В полицейский участок западногерманского города Висбаден позвонил неизвестный и сообщил дежурному, что некто Герд Вольф из Дортмунда ищет покупателей на картины, выкраденные из дворца в Сан Суси. Сообщение было коротким, но расторопный полицейский успел записать часть его на магнитофон, и потом бригада детективов могла использовать сказанное для составления версий грабежа и дальнейших действий.
Срочно подняли полицейское досье на названного торговца краденым, установив, что родившийся в 1938 году Вольф проживает с родителями на Шва-ненваль, 40. Он окончил торговое училище, но по специальности не работал, а спекулировал земельной собственностью и произведениями искусства. В 1965 году он попался на мошенничестве с фальшивыми драгоценностями и отсидел несколько лет, завязав в тюрьме связи с преступным миром.
Удалось установить, что ближайший «друг» Вольфа — некто Йозеф Хартманзгрубер, или Коллер, сильно повздорил с ним и, скорее всего из мести, позвонил в полицию. Слежка установила, что они на другой день после звонка выехали в Карлсруэ и, переночевав в «Парк-отеле», оставили номера за собой, что могло означать лишь одно — ожидание покупателей. Газеты продолжали обсуждать подробности грабежа и, конечно, называли суммы похищенного в 7–9 миллионов марок.
Со своего наблюдательного поста полицейские видели, как к гостинице подъехал белый «пежо» и из него вышли двое с чемоданом. Предполагалось, что они направились в 512 номер, забронированный заранее, но в номер люди не вошли, а покупатели, предположительно из Швейцарии, не приехали.
Прождав некоторое время, полицейские ворвались в номер Вольфа и застали его мирно беседующим с приятелем Йозефом. Посторонние исчезли бесследно, а документы подозреваемых были в полном порядке.
Картин в номере не было, другие улики, даже несмотря на тщательный обыск, обнаружить не удалось. Вольф порывался связаться с адвокатом. Пока производили обыск и пытались что-то узнать, белый «пежо» со стоянки исчез, а с ним, конечно, и те двое неизвестных, которые входили в гостиницу с чемоданом. Как выяснилось позднее, у одного из них был радиотелефон, настроенный на волну полицейских, и он слышал все переговоры детективов. Так расстроилась операция в гостинице.
Полиция час спустя заметила белую машину на одной из улиц городка. Погоня длилась долго, и мастерство вождения позволяло неизвестным каждый раз отрываться от преследователей.
Они были схвачены на выезде из города и оказались Рудольфом Айхгольцем и Берндом Вухольдом.
Их черный чемодан был заполнен копиями с картин известных художников, и некоторые были очень хорошими.
В багажнике машины нашли четыре из десяти украденных в Сан Суси полотен, о которых Вольф спокойно сообщил, что во время пребывания за границей он купил эти работы, рассчитывая продать дороже в Германии. Задержанные не отрицали своего присутствия перед гостиницей и очень просто объясняли свой побег — мол, они, увидев много полицейских, не захотели попасть в какую-то историю.
Единственным, что последовало после захвата белой машины, стал арест брата Айхгольца — Юргена и некоего Чарли, водившего компанию с братьями, и также, как они, торговавшего чем попало. Улик для дела о похищении обнаружено не было, а картины, их ведь действительно могли купить, так как по дорогам Германии, Польши, Чехии все послевоенные годы ходило много «владельцев» краденных из фашистских тайников и частных собраний художественных сокровищ.