Требования забылись. Истощилось былое могущество Ганзейского союза, а с ним и сила отдельных городов вроде Гданьска. А красота и значение творения Х.Мемлинга только выросли, а значит, взгляды правителей и ценителей прекрасного еще настойчивее тянулись к «Страшному суду». Австрийский император Рудольф II предложил городскому управлению Гданьска за картину 40 тысяч талеров, но город отказался.
В XVIII столетии, во время Северной войны, представители польской знати выступали на стороне Карла XII и Петра I, и когда победила Россия, Польша должна была платить свою долю контрибуций. Петр I, побывавший в Гданьске, долго стоял перед произведением Ханса Мемлинга, и весьма возможно, что царь, интересовавшийся голландским и нидерландским искусством, чьи шедевры частенько попадали в дома и дворцы российского императора, наметил произведение в свои покои… но князь Долгорукий, формировавший дань с польских земель, получил отказ городского управления.
Мотивировался он тем, что имущество церкви, да еще с церковной территории, не может служить средством каких-то мирских торгов, Алтарь Ханса Мемлинга остался на месте — в лютеранском костеле, куда так необычно попал в давние времена.
Ватикан и римский папа оказались косвенно втянуты и в еще одну историю с художественной и исторической ценностью, несколько раз сменившей своих владельцев и, возможно, оказавшейся во второй половине XX столетия в том же месте, откуда вышла на исторические пути Европы.
Речь пойдет, конечно, о знаменитой короне венгерских королей, известной как корона Иштвана I или корона Стефана, которую около 1 000 года римский папа Сильвестр II преподнес первому христианскому королю Венгрии. Выполненная лучшими итальянскими мастерами-ювелирами из золота и серебра, с пластинами, покрытыми эмалью, с необработанными драгоценными камнями, делающими ее похожей на гигантский необработанный кристалл, корона представляет не только редчайшее произведение искусства, овеянное славой исторических событий, но и материальную ценность.
Корону похищали, зарывали в землю, закладывали в годы нужды германскому императору. Случалось, что для спасения ее подкладывали в детскую колыбель, маскируя под ночной горшок, и даже однажды, во время восстания против австрийских захватчиков, корону Иштвана I захватили венгерские патриоты, которую они все-таки возвратили, потому что за столетия она превратилась в символ нации.
Во время одного из кризисов дворцовая нянька запрятала корону в подушку и уселась на нее, после чего золотой крест, венчавший это чудо ювелирного искусства, погнулся на сторону. Испытания временем оказались лишь приключениями по сравнению с тем, что произошло с короной в годы фашистской оккупации.
В сороковые и пятидесятые годы корона не просто меняла владельцев, но несла за собой шлейф политических интриг, авантюр и даже переворотов.
Она могла стать символом разногласий и борьбы между такими странами, как Советский Союз и США, а окончательное исчезновение ее с европейского рынка, может быть, предотвратило один из самых тяжелых кризисов.
В ноябре 1944 года Красная Армия находилась уже в 15 километрах от Будапешта и фашистские правители Венгрии спешно готовили свое бегство. У перрона вокзала стоял пассажирский состав, предназначавшийся для Ференца Салоши и начальника его службы безопасности полковника Арпада Тальдаи. В товарных вагонах располагались десятки сундуков с редкими манускриптами, иностранной валютой, золотом венгерского банка, ценными бумагами, драгоценностями.
Перед самой отправкой к вокзалу подъехал грузовик, и несколько человек в штатском сняли с него большой черный сундук, заключавший в себе самое драгоценное сокровище страны — тысячелетнюю корону Иштвана I Арпада.
Из Будапешта вывозилось все ценное. Долгие годы корона и другие регалии — большой ритуальный меч с золотой рукояткой, держава и скипетр — хранились в черном сундуке, окованном железом и запертом на три замка, ключи от которых всегда находились у трех высших лиц государства, особо приближенных к царскому двору.
За тысячу лет регалии впервые покидали столицу, отправляясь в неизвестном направлении и на неопределенный срок. Позднее удалось восстановить маршрут поезда, который без остановок дошел до Брен-нербаньи — небольшого венгерского городка на австрийской границе. Именно здесь полковник Тальдаи и его помощники перепаковали все ценности в контейнеры неприметного вида, вмещавшие по восемь-десять килограммов «полезного» груза. Банковские упаковки, мешковина, доски, короба — все было сожжено, чтобы и следов хищения не осталось.
После завершения операции полковник лично ознакомил бывшего фашистского правителя Салаши со списком находящегося в 94 контейнерах, но три, с драгоценностями и деньгами, оказались за пределами списка. Пассажиров всех высадили, а вагоны по приказу Салаши отогнали на запасные пути станции Бреннербаньи и опечатали.
Поезд с сокровищами простоял в тупике три месяца, а 20 марта полковник Тальдаи появился с дюжиной помощников и, раздобыв паровоз, перегнал состав в Австрию, где на станции Винер—Нейдштадт вагоны опять оставили в тупике. Тальдаи пригнал грузовую машину и с группой агентов безопасности перегрузил на нее контейнеры с черным ящиком. Дальнейший путь пролегал уже по австрийской земле в сторону Зальцбурга, расположенного в 240 километрах от границы. И именно на этом пути, у маленького городка Шварцах, солдаты 7 американской армии перехватили автопоезд венгерских фашистов.
Новое правительство Венгрии более двух лет разыскивало пропавшие национальные сокровища в подземных хранилищах Будайского замка, где одно время находилась корона, в национальном банке, откуда ее вывезли, в Матзее — в Австрии, где видели в последний раз Ференца Салоши. Вокруг поисков разразилась борьба, втянувшая политиков, духовенство, антикваров, историков, военных и дипломатов.
В 1948 году арестовали и отдали под суд кардинала Миндсенти, обвиненного в государственной измене.
Следствие выяснило, что еще в 1947 году кардинал поддерживал связь со своим старым другом Палем Жамбекином, доверенным лицом Габсбургов. В чикагском монастыре он устроил кардиналу встречу с Отто Габсбургом и его матерью, императрицей Зитой Габсбург, претендовавшими на венгерский престол и на новое объединение Австро-Венгрии. Отто Габсбург сообщил кардиналу Миндсенти, что высокопоставленные представители американского государства обещали поддержать восстановление монархии в Венгрии. Возвратившись в Будапешт, кардинал отправил 3 июня 1947 года американскому послу Сельдону Чапину послание со сведениями о том, что корона короля Иштвана «находится у армии США в Висбадене на германской территории» и ее необходимо передать на хранение папе Пию XII для будущих дипломатических шагов. Одновременно кардинал обратился к архиепископу Зальцбурга Рораху, прося его использовать влияние на американцев для возвращения венгерской святыни.
Видимо, такие действия не были случайными и в глазах корреспондентов кардинала вполне оправдывались политическими перспективами. Архиепископ Рорах в ноябре 1947 года писал нью-йоркскому кардиналу Спеллману: «Для венгров эта реликвия бесценна, ее надо спасти… Мы предпочитаем, чтобы она была передана — официально или неофициально — на попечение папы. Ваше личное письмо генералу Льюшесу Клею (командовавшему оккупационными войсками американской зоны Германии), несомненно, обеспечит успех…»
Спеллман сделал в этом направлении гораздо большее, он передал письмо военному министру США Кеннету Ройялу. И машина переговоров не только закрутилась, но стала набирать обороты.
Глава американского представительства при Ватикане нанес визит руководителю ватиканского ведомства иностранных дел. Был проведен круг переговоров, результаты которых уже никто никогда не узнает.
О том, что переговоры велись вокруг престолонаследия в Венгрии и символов королевской власти, свидетельствует письмо, направленное папе римскому бывшим регентом Венгрии Миклошем Хорти. В письме излагалась просьба помочь командиру королевской венгерской гвардии полковнику Эрно Пайта-шу присутствовать в Риме, «когда туда прибудут драгоценности, чтобы обеспечить соблюдение традиции, в согласии с которой они всегда охраняются». Сама постановка вопроса говорила о том, что соглашение об отправке короны в Рим достигнуто, и можно уже говорить о процессуальных моментах церемонии.
Однако сведений о местонахождении короны так и не было, а документы, обнаруженные при аресте кардинала Миндсенти, говорили о том, что корона находится в руках американской военной администрации…
Некоторый свет на судьбу венгерской реликвии пролила книга капитана III ранга Томаса Хоува, офицера американской организации по возврату монументов, произведений искусств и архивов. В 1946 году он писал, что принял венгерскую корону и другие сокровища на официальном пункте сбора в Висбадене.
Американец подробно рассказал, как войска задержали венгерского офицера с сундуком. Вся история, конечно, восходит к 1945 году, когда грузовик с ценностями был задержан в Шварцахе. Командовал офицер службы безопасности капитан Янош Балог. Именно он получил приказ полковника Тальдаи доставить сокровища в тайник в Зальцбурге. Увидев приближающуюся американскую военную часть, венгры остановили грузовик. Группа сопровождавших разделилась на две части. Одна, во главе с полковником Пайташем, бежала, захватив с собой черный ящик, другая, с капитаном Балогом, взяла сколько можно контейнеров с ценностями, исчезнув в другом направлении. Пайташ зарыл сундук в неприметном месте, а потом, когда избавился от сопровождавших, передал его американцам. Во всяком случае, была найдена расписка майора американской 7 армии Кьюбала о том, что им получен «черный сейф с неизвестными предметами». Когда спустя некоторое время «сейф» вскрыли, в нем нашли скипетр, меч и державу, а корона из ящика исчезла.
Пайташ находился в это время в лагере для нацистских преступников, и найти его не составляло особого труда. Заподозрили, что из-за нежелания передать американцам корону он изъял ее и спрятал отдельно.