Похожими качествами отличался не менее известный изготовитель фальшивок — Давид Штейн, исполнивший около 2000 подделок и отсидевший четыре года в тюрьме после разоблачения оскорбленного за свое творчество Марка Шагала.
В фонде современного искусства Картье среди множества полотен Штейна есть одно, особенно привлекательное, содержащее только одни фальшивые подписи художников, чьи произведения талантливый мистификатор подделывал. На куске холста сложные и простые «автографы» Матисса, Модильяни, Гогена, Бонара, Вюйяра и многих других. Карьера Штейна завершилась неожиданно удачно, и он принялся после заключения изготавливать копии самых сложных живописных произведений по заказу крупнейших мемориальных музеев.
На протяжении долгих лет в Париже работал фальсификатор, который, боясь разоблачения, научился писать картины и подписи на них двумя руками. Он блестяще копировал стиль Миро, Брака, Утрилло правой рукой, а некоторых других мастеров — левой. Его тайной надеждой было то, что при аресте графологическая экспертиза не покажет идентичность изготовленных им фальшивок с образцами подписей, которые он сделает разными руками.
Впрочем, бывали случаи, когда крупные мастера XX века копировали ради денег чужие произведения, а потом заказчики, стараясь нажиться, выдавали их за подлинники, пополняя рынок фальшивок все новыми и новыми.
На французской выставке подделок большинством посетителей был признан самым изощренным и удачливым королем подделок Жан де Стерати (1884–1957). Этот человек в течение почти полувека держал в сильнейшем напряжении мир филателистов Европы. Он не просто копировал крохотные произведения графического искусства, но предпочитал делать вариации марок-миниатюр. Он печатал марки, никогда не имевшие хождения, и уверял, что некая страна забраковала всю партию, так и не пустив ее в оборот. Эти внесерийные марки становились, таким образом, редчайшей ценностью, и он обменивал их на подлинные марки или продавал страстным коллекционерам за очень большие деньги. Де Стерати без помех проработал много лет, пользуясь славой крупнейшего коллекционера и знатока. Когда в начале 50-х годов его фальшивые марки заполнили весь мир, его сумели разоблачить.
В 1954 году Британское общество филателистов, подсчитав колоссальные убытки, нанесенные деятельностью де Стерати, предложило графику компромисс: общество выкупает его фальшивую коллекцию по номиналу, если он прекратит рисовать и печатать фальшивки. Де Стерати, которому в то время уже исполнилось 70 лет, согласился. Он прожил еще несколько лет, давая консультации по аттрибуции старинных марок.
В 1989 году английская «Санди таймс» рассказала своим читателям о масштабной операции Скотланд-Ярда, арестовавшего участников международной аферы, задевшей интересы многих европейских коллекционеров марок. В Лондоне и других городах страны полицейские из отрядов по борьбе с мошенничеством конфисковали тонны редких почтовых марок, большинство их которых были ловкой подделкой. В Скотланд-Ярде дело посчитали самым крупным обманом, потому что коллекционерам продавали фальшивки как подлинные и вздували цену, допуская намеренно орфографические ошибки, случайные линии, пятна цвета и даже деформируя перфорацию.
На самом деле все это повторялось на больших партиях марок, что нельзя расценивать как полиграфический дефект. Ведь марки ценились у филателистов из-за случайных дефектов, а не из-за произведенных специально и массово. По мнению официальных представителей британских почтовых служб, дельцы нажили на этой афере несколько миллионов фунтов стерлингов.
Управляющий директор компании «Формат Интернешнл» Фред Хьюз попал в поле зрения Скотланд-Ярда после заключения контракта на печать продукции с Гибралтаром. Власти этой британской колонии потребовали провести расследование, обнаружив, что в обращении марок оказалось в пять раз больше, чем предусмотрено договором. Естественно, под подозрение попали и другие фирмы, печатавшие марки для 28 стран содружества.
Владелец одной из них — «Филателик дистрибьюшн корпорейшн» Клайв Фейгенбаум попался на махинациях при выполнении заказа островного государства в Тихом океане — Тувалу. В былые времена Фейгенбаум возглавлял крупнейшую в Великобритании филателистическую фирму «Стенли Гиббонз», известную на весь мир своими коллекциями марок и их каталогами. Однако он был вынужден оставить пост президента созданной еще в прошлом веке «Стенли Гиббонз» из-за скандала, причиной которого в 1984 году послужил выпуск почтовых марок несуществующего государства.
Спустя год Фейгенбаума уличили в мошенничестве власти США. Он продал нескольким американским фирмам право на печатание и сбыт почтовых марок «Шотландских островов» — государства, которое не сыскать ни на одной карте мира. Фейгенбаума исключили из «Общества филателистов-коммерсантов», однако это не лишило его способностей наживаться на доверчивых коллекционерах. Так маленькое и изящное произведение художественной графики и полиграфии сравнялось в своей притягательности с крупнейшими произведениями искусства.
Полицейский, любитель графики, совершал в свой выходной прогулку от одной букинистической лавки на берегу Сены к другой. Э.Ружемо собирал графические листы и литографии много лет, но большее удовольствие доставляли ему сами возможности в пыльных развалах находить неожиданные произведения.
Среди выставленных на канатиках листов его наметанный глаз отметил литографии с автографами Сальвадора Дали. Удивила полицейского проставленная рядом с подписью дата «1985», ведь начиная с 1980 года, маэстро категорически отказался подписывать литографии. Полицейский доложил о своей находке начальству, а остальное было уже делом техники. Экспертиза без труда установила подлог в подписи и, конечно, в дате.
След с набережной Сены привел на парижскую улицу Вожирар, в выставочный зал и «мастерскую» Жоржа Амона. Много лет назад этот человек приобрел у С.Дали право на тиражирование с подлинных досок 11 авторских листов и вместе с досками-оригиналами получил от художника тысячу листов чистой бумаги с автографом (по сто листов на каждую литографию).
Тираж напечатанных работ разошелся мгновенно, и Ж.Амон вошел во вкус. Вместе с подручными он стал выпускать фальшивые литографии с фальшивой подписью. Так продолжалось десять лет. Полицейские при проведении операции вывезли из мастерской 70 тысяч листов фальшивого Дали.
Сделанное открытие всколыхнуло любителей искусства, ведь тысячи из них приобрели подделки. Лишь престарелый Сальвадор Дали удовлетворенно заявил: «Вся эта история радует меня. Никто не станет подделывать мои произведения, если они не пользуются спросом. А лишний раз убедиться в своей популярности, согласитесь, приятно».
Самым выдающимся для английских коллекционеров 1930 года стало приобретение лордом Лии «Мадонны» кисти итальянского мастера эпохи Возрождения Сандро Боттичелли. По тем временам сумма в 25 тысяч долларов была настолько велика, что ее обсуждали в светских кругах, среди музейных сотрудников и, конечно, среди журналистов. Все сходились на мнении, что произведение своим состоянием, настроем, своей лирической близостью к знаменитой «Весне» достойно затраченной суммы.
Пятнадцать лет спустя исследователи стали подозревать неладное в доставшемся лорду сокровище. Смущали некоторые детали, бросалась в глаза полоска темной краски между губами Мадонны, что было нехарактерно для Боттичелли.
Провели техническую экспертизу картины, исполненной 465 лет назад, и выяснили, что голубая краска, использованная в работе, появилась лишь в XVIII столетии, а охра просто современного изготовления. Оказалось, что на полотне изображена голливудская кинозвезда времен немого кино, чем-то действительно похожая на женщин Возрождения. Изо бразил ее в начале 20-х годов влюбленный поклон, ник — художник.
Ульрих Тухель продал свой завод, а на полученные деньги решил приобрести произведения искусства, выделив для этого 25 миллионов марок.
Шел 1968 год, и эксперты — антиквары Германии могли еще предлагать достаточно широкий спектр имен и произведений. Заводчику предложили восемь картин из семейного наследия графа Эстерха-зи. К перечню прекрасно сохранившихся полотен прилагалась специальная справка — сертификат о происхождении картин и оценочная ведомость, где картины самого Паоло Веронезе оценивались в два с половиной миллиона марок. Посредник — антиквар внушительной внешности — сообщил, что если приобретается вся группа работ, то общая сумма будет на треть меньше экспертных оценок.
Новый владелец ликовал, любуясь итальянскими и голландскими шедеврами, а затем, получив предложение от компаньонов, решил нажиться на перепродаже Веронезе им же недоплаченными миллионами. Новые эксперты, оформлявшие сделку, установили подделку. Газеты Германии раструбили о сорвавшейся афере, так как поддельными оказались и произведения Рубенса, Рембрандта, Боттичелли, принадлежавшие якобы семейной коллекции.
Полиция не просто завела уголовное дело, но вышла на антиквара Георга Виитера, проживавшего на вилле в самом фешенебельном квартале Мюнхена. Оказалось, что это Дьердь Винтнер, уроженец Будапешта, покинувший Венгрию 20 лет назад. Среди его сообщников оказались двое — тоже венгры: граф Гоза Эстерхази и барон Подманицки, в прошлом уголовный преступник, а теперь завсегдатай сомнительных заведений и посредник между богатыми покупателями и художниками. Проходимцы хорошо изучили нравы снобов и нуворишей и сбывали им подделки, всякий раз называя реально существовавшие коллекции. Полиции удалось узнать, что мошенники продали работ на сто миллионов марок и за время их деятельности никто из обманутых ими, кроме Ульриха Тухеля, не обратился в полицию.
Одним из мировых центров по созданию подделок по праву считается Франция. Скандальные разоблачения на страницах газет воспринимаются здесь как сами собой разумеющиеся, но даже здесь были поражены знаменитым скандалом «вокруг вдов», разразившимся в 60-е годы. Полиция установила, что группа фоссеров снабжала частные собрания и даже музеи европейских стран фальшивыми по