В своем эмоциональном исследовании грабительских операций 30-х годов А.Мосякин опубликовал большую часть эрмитажных утрат, попавших сначала в частную коллекцию Эндрю Меллона, а затем, по завещанию коллекционера, перешедших в национальную галерею Вашингтона.
Даже простое перечисление этих картин мирового значения, выбранных посредниками Ноудлерами, заставляет понять, что не остановившиеся на ценностях царской семьи, на изъятых церковных реликвиях, новые правители ощущали себя не государственными хранителями прекрасного, а лишь владельцами, распродающими имущество.
Среди потерянных для Эрмитажа оказались:
«Благовещение» Ян ван Эйка,
«Поклонение волхвов» С.Боттичелли,
Триптих «Распятие с Богоматерью, святыми Иоанном, Иеронимом и Марией Магдалиной» Пьетро Перуджино,
«Святой Георгий» и «Мадонна Альба» Рафаэля Санти,
Эскиз к портрету папы Иннокентия X Веласкеса,
«Венера перед зеркалом» Тициана,
«Жена Потифария обвиняет Иосифа перед мужем», «Польский гетман», «Турок», «Дама с гвоздикой», «Девочка с метлой» — все Рембрандта,
«Портрет офицера» и «Портрет молодого человека» Франса Хальса,
«Нахождение Моисея» Паоло Веронезе,
Портреты: «Изабелла Брандт», «Сусанна Фоурман с дочерью», «Фламандка», «Лорд Филипп Уортон»,
«Вильгельм II» — все блестящего Ван Дейка,
«Карточный домик» Шардена.
Перечисляя эти ужасные торговые сделки, нельзя не воспользоваться странными цифрами, приведенными в статье А.Мосякина. Они, конечно же, условны: «…за 21 шедевр из Эрмитажа Меллоном на счет “Ноудлер энд компани” было переведено 6 654 053 доллара. В 1935 году эти картины были оценены в 50 миллионов долларов, вскоре после войны — вдвое дороже, а об их нынешней стоимости говорить бессмысленно…»
Прошли многие годы. Эрмитажные выставки из музеев Европы остались прекрасными воспоминаниями. С годами таких помпезных и одновременно душевных, волнующих, откровенных выставок становилось все меньше. И все же «Париж — Москва», «Век Просвещения» притянули как специалистов, так и любителей, как коллекционеров, так и публику.
И вот мы стоим перед бюстом французского философа Дидро, некогда отмеченным как экспонат российского музея, а перед экспонатом грустная и безразличная для посетителей табличка: «куплено на аукционе Р.Лепке».
На втором немецком аукционе «Ленинградские музеи и дворцы» продавалось европейским покупателям 325 шедевров из Эрмитажа и дворцов Павловска, Гатчины, Москвы, и совсем не за горами было жуткое время, когда фашистские войска разрушили дворцы Павловска, Царского Села, Гатчины, Марьино, ближайших пригородов Москвы, обладавших несметными сокровищами. Но то были варвары чуждых стран, а в тридцатые годы выходцы из собственной земли, из России, не уничтожали, но крали, продавали, наживались на картинах и изделиях человеческого ремесла, приобретенных за труд крепостных, за доходы российских предприятий, за поиск редких людей — коллекционеров, привозивших в Россию то, что воспитывало десятки поколений и должно было перейти новым и совершенно новым русским людям.
В этот раз на продажу предлагались:
«Богоматерь на троне» — флорентийская икона XIV века,
«Святой Иероним» Тициана и его же «Мадонна с младенцем и Иоанном»,
«Портрет курфюста Фридриха Вайса» Лукаса Кранаха,
«Голова Христа» Рембрандта,
«Захоронение Христа» Рубенса,
«Портрет графини Кутайсовой», «Женский портрет» Левицкого.
Имена мировых авторов, за произведения которых давали тогда советским торгашам мизерные суммы.
Пополнялись Филадельфийская художественная галерея, художественная галерея Тимкен в Сан Диего, национальная галерея Виктории в Мельбурне, национальный германский музей в Нюрнберге. Вслед за шедеврами из Эрмитажа дошла очередь и до московских музеев, наступила пора распродаж шедевров нового западного искусства из бывших коллекций Щукина и Морозова из собрания Музея нового западного искусства.
И хотя прошло совсем немного времени с тех сумасшедших распродаж, их вполне можно сравнить с происходящим в наши дни.
Весной 1989 года на аукционе знаменитой фирмы «КРИСТИ» полотно Винсента ван Гога «Подсолнухи» было продано за 40 миллионов долларов, а работа П.Пикассо «Акробат и юный арлекин» была приобретена за 37 миллионов долларов.
Представители музеев и частные коллекционеры разыскивают редкие произведения импрессионистов, постимпрессионистов, фовистов, да просто знаменитостей конца прошлого и начала текущего столетий. А между тем произведения из знаменитых собраний России предлагались в 1932 году по ценам от 6 до 50 тысяч, а были здесь полотна Ван Гога и Гогена, Матисса, Дерена, Ван Донгена, Ренуара, Моне, Сезанна.
Но еще в Европе жил сам С.И.Щукин и наследники Морозова, и с провалившегося аукциона ушли лишь два редких произведения, среди них «Ночное кафе в Арле» Ван-Гога, оказавшееся в картинной галерее Йельского университета, США. Сотрудники и представители А.Микояна подбирали первоклассные произведения для антикварных фирм «К.Г.Бернер хаус», «Герман Баль и Пауль Граппе», «Ноудлер энд компани», синдиката Дьювина, для музеев и частных собраний Европы и Америки.
А между тем в Нью-Йорке, в Хаммеровской галерее проходит выставка-продажа под рекламным названием «150 лет русской живописи», затем, уже в 1939 году, другая — «Выставка русских императорских сокровищ из Зимнего дворца, Царского Села и других царских дворцов». Автор объемного очерка «Распродажа» И.Семенова с горечью отметила, что русские иконы, распродавались у братьев Хаммер от 95 долларов до 3,5 тысяч, что говорило о гигантском количестве товара, полученного ими.
Можно с достоверностью говорить о распродаже художественного серебра, бронзы, нумизматических коллекций, византийских эмалей из Эрмитажа и Музея западного искусства в Москве, но, пожалуй, самым страшным, самым преступным и хищническим из поступков циничного разбазаривания музейных ценностей была распродажа удивительной коллекции нидерландской и фламандской живописи (около 700 картин собранной и завещанной Государственному Эрмитажу русским ученым-географом П.П.Семеновым-Тян-Шанским.
1988–1989 годы выплеснули на читателей бесконечную череду фактов — разоблачений политических дел, экономических преступлений, художественных и литературных тайн, среди которых, нет, не затерялось исследование А.Мосякина о сталинском бизнесе произведениями искусства из национальных музеев. Одни прочли его как детективную историю далекого прошлого, другие с удивлением поняли, что один из крупнейших музеев мира — Эрмитаж еще недавно был еще полнее и еще интереснее… И почему-то именно люди культуры, историки искусства, которые должны были бы сухо и скрупулезно на страницах своих летописей, в своих фолиантах отметить пропажу за пропажей, воспроизвести эрмитажные сокровища, осевшие в Америке, Германии, Португалии, постарались не заметить публикации. Картины великих мастеров и драгоценности, служившие монетой для заключения советско-американских договоров или для замалчивания советско-польских конфликтов — это крохотные, случайные эпизоды в истории государств и тем более в истории человечества, а воздействие на души тысяч людей произведений Рафаэля, Рембрандта, Боттичелли, Перуджино, прерванное в угоду замыслам бескультурного политика — это уже трагедия.
Египетские пирамиды и готические соборы Европы, Византийские иконы и памятники эпохи Возрождения, Британская национальная галерея, Лувр и Эрмитаж — все это, увы, совсем немногочисленные тайны, хранимые людьми веками, а сохранение их должно быть целью человечества. Даже простое переиздание каталога Государственного Эрмитажа с дотошными воспроизведениями ушедших из него сокровищ может стать таким же памятником культуры, как первопечатные книги. Ведь изучают вавилонские древности и сокровища пирамид, обломки греческой цивилизации золотого века и глиняные таблички с записями исторических событий.
Нужно признать, что завершившаяся в России императорская эпоха унесла с собой не только символы власти, образа жизни, законы и события, но и удивительную культуру. Культура народа, культура усадебного и дворцового быта, культура русского портрета и исторической картины, наконец, культура собирательства национального музея.
С каждым годом история «»РАСПРОДАЖИ»», обрастая домыслами и ошибками, становится все невероятнее и непонятнее, но она не должна затеряться среди других «деяний» советской власти. Только когда все стороны национальной потери будут вскрыты, эта нелепая, жестокая тайна перестанет существовать.
ЯНТАРНАЯ ТАЙНА XX ВЕКА
Коронование в Кенигсберге нового представителя рода Гогенцоллернов Фридриха I было отмечено пышными празднествами и службами. Пригласили знаменитого датского мастера по янтарю Готфрида Вольфрама и поручили ему создать такой шедевр искусства, который мог бы поддержать славу Фридриха I как хранителя и почитателя, собирателя и покровителя искусства. Художник и архитектор приступил к оформлению одного из интерьеров в берлинском замке Шарлотенбург балтийским янтарем.
Первая стена галереи была готова в 1707 году, но архитектором замка Эосандру фон Гете исполненное было воспринято без энтузиазма, и датчанина заменили мастерами из Гданьска Эрнстом Шахту и Готфридом Турой. Стену в галерее разобрали и использовали янтарь для оформления небольшого, камерного кабинета. Поверхность стен, которые требовалось покрыть золотистым камнем — семьдесят квадратных метров.
В 1716 году в Германию прибыл российский царь Петр I и сын Фридриха I — Фридрих-Вильгельм принимал его в Берлине, показывая королевские сокровища, овеянные легендами и преданиями. Петру не только понравилась янтарная комната, но он пожелал и у себя иметь нечто подобное. Король Пруссии, мечтавший о сильном и независимом союзнике, без колебания преподнес «Янтарную комнату» своему гостю. Комнату разобрали на части и отправили через Кенигсберг и Ригу на берега Невы.
Однако и в этот раз замечательному памятнику не суждено было осесть надолго. Елизавета Петровна в 1755 году приказала перенести «кабинет» в свою резиденцию в Царском Селе. Здесь, в Большом дворце, «Янтарную комнату» переделывали, дополняли, расширяли и приспосабливали к разным интерьерам. Изменился первоначальный облик и многие детали из янтаря. Поверхность панно увеличилась в четыре раза, а к элементам барокко добавились картуши и орнаменты нового стиля рококо, придавшего всему облику золотистых стен легкость и игривость.