Путешествия «Янтарной комнаты» на переезде в Царское Село не завершились, и настоящий поход в неизвестность выпал на ее долю по воле правителей гитлеровской Германии.
В 1970—1980-е годы было много слухов о местонахождении сокровища. Многие специалисты из России, Германии, Польши, Чехословакии пытались найти следы «Янтарной комнаты».
Доктор Альфред Роде, директор Прусского музея искусств в Кенигсберге, очень хорошо знал ценность и значение «Янтарной комнаты» из Царскосельского дворца, вот почему после объявления о захвате фашистскими войсками пригорода Ленинграда — города Пушкина он обратился непосредственно к Эриху Коху. Он просил вернуть янтарный шедевр в Кенигсберг, где некогда мастер Готфрид дал ему жизнь.
Сбором и сортировкой художественных ценностей, по распоряжению Гитлера, занимались специальные команды из аппарата Розенберга.
Специалисты из СС и искусствоведы отбирали то, что должно было пополнить «коллекцию Линц», собираемую для гитлеровского музея. Многое уходило в личную коллекцию Гимлера. Руководил всем дележом, конечно, Розенберг. Кох, прекрасно зная об интригах в коридорах власти, все же пришел к выводу, что шедевр должен быть возвращен именно в Пруссию.
В Кенигсберге поднялась газетная шумиха о том, что памятнику прусского искусства в зоне военных действий может быть нанесен непоправимый ущерб, что он не только должен быть спасен, но и возвращен в Пруссию. Кох попросил своего старого приятеля фельдмаршала Кехлера, бывшего начальника вермахта в Восточной Пруссии, а в данном случае, одного из руководителей наступления на Ленинград, и сами солдаты обратились в гауляйтеру Коху с просьбой «взять под охрану дорогое сердцу каждого цивилизованного человека произведение искусства — “Янтарную комнату”».
В Пушкин был отправлен доктор Альфред Роде, под наблюдением которого «Янтарная комната» была демонтирована и на военных машинах отправлена в кенигсбергский замок. Знаток янтаря сопровождал ценный груз.
Как исполнительный чиновник Роде подробно описал все демонтированное, пронумеровал детали и отметил порядок размещения янтарных панно на ящиках… И здесь появляется первая загадка «Янтарной комнаты».
Польские специалисты, изучая этот рапорт, сравнили его с довоенными снимками комнаты и установили, что в списке доктора Роде не хватает целого фриза площадью 50 кв. метров. Имеется запись, что между настенными панно и потолком было не покрытое янтарем пространство шириной в 1,5 метра, но в действительности, до начала военных действий, как отмечала хранитель дворца-музея Е.Л.Турова, последней покидавшая Большой дворец, когда фашистские войска уже входили в Пушкин, отделка комнаты оставалась в целости и сохранности. Кстати сказать, именно эта хрупкая и молчаливая женщина одной из первых вернулась и стала собирать на руинах куски декоративного убранства, ставшие в последующие годы образцами для воссоздания памятника.
Благодаря записям прусского похитителя известно, что «Янтарная комната» вывозилась в ящиках длиной четыре и шириной два метра. Всего ящиков было двадцать два. Уже находясь в польской тюрьме, Кох записал: «…как сегодня, помню день, когда доктор Роде пригласил меня на торжественное открытие “Янтарной комнаты”. Мы очутились в каком-то сказочном мире. Стены зала до потолка были покрыты резным янтарем. В янтарные панели вмонтированы были картины старых мастеров. Резьба по янтарю была настолько миниатюрна, что приходилось рассматривать ее в увеличительное стекло».
Розенберг, возмущенный неожиданным захватом янтарного чуда, жаловался на Коха самому Гитлеру, однако, учитывая партийные заслуги гауляйтера, вывезенное сокровище было «временно» оставлено в его резиденции.
С началом военных действий советских войск вокруг Кенигсберга, с началом обстрелов и бомбардировок города янтарный клад упаковали в ящики и спрятали в подвалы замка.
Приближение войск потребовало от гауляйтера более решительных действий; вызвали из Берлина представителей по эвакуации художественных ценностей. В резиденцию прибыл посланник Гимлера — оберштурмбанфюрер СС Георг Рингель с десятком эсэсовцев (имя оказалось псевдонимом). Совместно с обер-бургомистром Хельмутом Билля началась отправка, и не только «Янтарной комнаты», но и 800 икон, украденных из Ростова, Харькова, Киева.
С этого времени следы памятника затерялись, несмотря на помощь многих людей — энтузиастов и специалистов. Загадка вывоза янтарных панно оказалась тесно связанной с судьбами вывозивших и тех, кто разыскивал янтарное чудо. Недаром существует устойчивая легенда, что драгоценные камни и памятники искусства не только обладают собственной судьбой, но и воздействуют на всех владельцев и причастных к ним.
Судьба «Янтарной комнаты» даже в 1944 году не определилась. Оперативный штаб и группа армий «Север» перегрызлись из-за сокровищ царских дворцов Гатчины, Павловска, Царского Села (Пушкина). Розенберг хотел укрыть вывезенные произведения искусства в замке Кольмберг под Ансбахом, то есть собрать их в одном месте. Однако группа армий «Север» сохранила за собой некоторые иконы и кое-что из обстановки «Янтарной комнаты» в целях организации досуга в элитных воинских частях, а также для выставок в Бреслау и Риге.
В июле 1944 года к делу подключилось главное управление имперской безопасности СС. Обергруппенфюрер Прютцманн и группенфюрер Эбрехт предложили, ввиду неудержимо развивавшегося наступления советских войск, немедленно эвакуировать все архивы и коллекции на запад Германии, который, по имевшимся тогда сведениям, должен быть оккупирован западными союзниками. Оперативный штаб также занимался эвакуацией находящихся в его ведении трофеев из Прибалтики и Восточной Пруссии.
Лишь один гауляйтер Кох не позволял вывозить ценности с подвластных ему территорий. Все вывозимое из Кенигсберга проходило оценку — является ли этот вывоз проявлением пораженческих настроений или нет. Никому не удавалось решить вопрос о полномочиях в отношении Янтарной комнаты, поскольку на нее претендовали, кроме Коха, еще и командование сухопутными войсками, оперативный штаб и управление замков и садов. Нельзя забывать и про СС, требовавшего свою дань.
Однако, как это ни странно, забота об эвакуации была возложена на директора музея. Роде вместе со своим берлинским начальником Галлем выехал в Саксонию и Тюрингию для организации хранения произведений искусства. Но без решения Коха Роде ничего сделать не мог. Розенберг больше всего беспокоился, ведь у него был план, согласно которому предполагалось так спрятать наиболее ценные трофеи, чтобы в послевоенное время их можно было использовать в переговорах об уступках победителей. Розенберг неоднократно говорил: «“Янтарная комната” является для нас важнейшим предметом будущих переговоров».
31 декабря 1944 года Борман своим распоряжением напомнил всем в войсках о необходимости сохранения произведений искусства для Гитлера и для будущего Германии.
Итак, «Янтарная комната» покинула Кенигсберг, и двое знавших о путях вывоза сокровищ ничем не могли помочь в розысках. Один из них — доктор Роде в декабре того же 1945 года был найден мертвым. Врач, определивший, что умер музейный хранитель от тифа, почти сразу же пропал. Другой важный свидетель — Э.Кох, захваченный в 1952 году, сидел в польской тюрьме и притворялся слабоумным.
Между тем несколько добровольцев стали собирать сведения о движении по Германии и Пруссии машин и целых составов, развозивших к шахтам и штольням украденные сокровища. Одним из наиболее вероятных был путь на корабле «Вильгельм Густлофф», который 30 января 1945 года вышел из порта Готенхафен и вскоре был потоплен советской подводной лодкой. Останки корабля лежат в 20 милях от побережья на глубине 40 метров. Польские водолазы обследовали останки, но ящиков там не нашли.
Одновременно с этим морским вариантом стали рассматривать сведения о вывозе ценностей сухопутным маршрутом. Во время военных действий на дороге между Гальтгарбенем и Гермау саперы нашли брошенную машину с ящиками, помеченными надписью — «управление замком Кенигсберг Б.Ц.». Среди них вполне могли быть части Янтарной комнаты или части коллекции янтаря из городского музея. Машину доставили в Хайлигенкройц и выгрузили в часовню-склеп. Бои за городок были упорными, и советские части то захватывали его, то отступали. Когда полуразрушенный комплекс был взят окончательно, часовня была разбита артиллерийским огнем.
Поляк Каирис, служивший одно время у директора музея доктора З.Рюле в Позене, имел сведения о том, что на вокзале в местечке Парадиз, восточнее Франкфурта-на-Одере, в вагон грузили ящики, о которых музейщик говорил с неким майором Роотом, что «янтарную часовню» можно поместить в соляную шахту. Эти сведения дополняют данные комиссии по розыску художественных ценностей, которой стало известно, что в феврале 1945 года в Потсдаме четыре разных транспорта объединились в один железнодорожный состав, увозивший: саркофаги с телами Гинденбургов и танненбергские знамена, саркофаги прусских королей Фридриха-Вильгельма I и Фридриха Великого с картинами из дворца Сан Суси и королевскими реликвиями, части личной коллекции Э.Коха, награбленные в Киеве, а значит и Янтарную комнату.
Железнодорожный состав под усиленной охраной отправился в Веймар. В Бухенвальде вагоны разделили. Те из них, что содержали саркофаги, направили в Айхефельд к соляным шахтам Бернтероде, а один вагон специальным паровозом увезли на Запад. Коллекции Коха, а возможно, и часть янтарной комнаты возили на грузовиках по Тюрингии через Бад Зульц, Айзенберг, Цайтц, Пельциг. Здесь след колонны грузовиков терялся, но по пути сюда, близ Бад Зульца, одна из машин потерпела аварию, и из упавшего на землю ящика рассыпался янтарь. Именно здесь, разыскивая следы колонны с награбленным, немецкие исследователи находили осколки янтаря.
Естественно, возникает вопрос, почему утерян след колонны машин? Именно в этих местах была полностью сменена группа сопровождения.
В 1977 году возникла версия, что Янтарная комната спрятана в шахте Фольприхаузена, откуда в 1945 году были подняты остатки всемирно известной янтарной коллекции Альбертинского монастыря в Кенигсберге.