о, что священник принялся читать над ним отходные молитвы. В этот день многие, кто приходил проститься с Иваном Яковлевичем в последний раз, интересовались, когда и как им предстоит уйти из жизни, и получали ответы, которые впоследствии оказывались верными.
В числе находившихся при кончине Корейши была одна женщина, которая, не ведая, что идет к человеку умирающему, принесла много хлебов: ей хотелось попотчевать блаженного и служащих больницы, приставленных к нему. Видя же, что Иван Яковлевич отходит, она совсем потерялась и не знала, как быть с принесенным хлебом. Блаженный, будто отвечая на ее немой вопрос, сказал едва слышным голосом: «Боже, благослови для нищих и убогих, неимущим старцам в богадельне». Потом помолчал немного, приподнял руку и отчетливо произнес: «Спаситеся, спаситеся, спасена буди вся земля!» Такими оказались последние слова русского юродивого Ивана Яковлевича Корейши.
Тело его предали земле не сразу, оно оставалось непогребенным пять дней. Промедление же возникло вот почему: земляки хотели, чтобы останки Ивана Яковлевича покоились в Смоленской земле, Покровский и Алексеевский московские монастыри предлагали, чтобы он был похоронен у них на кладбищах. В итоге митрополит Филарет распорядился похоронить Ивана Яковлевича неподалеку от Преображенской больницы, в селе Черкизово, тем самым удовлетворив просьбу племянницы Корейши, супруги дьякона тамошней церкви Святого пророка Илии.
Н. Н. Баженов в своей «Истории Московского Доллгауза» замечает, что похороны Ивана Яковлевича были «грандиозными», и ссылается на их описание беллетристом и экономистом Александром Сергеевичем Ушаковым в его «Очерках Москвы», которые выходили под псевдонимом Н. Скавронский: «В продолжение пяти дней отслужено более двухсот панихид; Псалтырь читали монашенки, и от усердия некоторые дамы покойника беспрестанно обкладывали ватой и брали её с чувством благоговения. Овёс играл такую же роль. Цветы, которыми был убран гроб, расхватывали вмиг. Некоторые изуверы, по уверениям многих, отгрызали даже щепки от гроба. Бабы провожали гроб с воем и причитанием. — „На кого ты нас, батюшка, сироти-и-нушек“, — это снова пелось и тянулось таким тоном, что звенело в ушах, — „оставил, кто нас без тебя от всяких бед спасёт, кто на ум-разум наставит, батюшка?“ Многие ночевали около церкви… Долгое время на могиле служили до двадцати панихид в день».
В настоящее время могила Ивана Яковлевича Корейши в ходит в число наиболее почитаемых мест в столице. Несмотря на то что Русская православная церковь не признает знаменитого угодника святым, благодаря многочисленным почитателям его у места его упокоения на Черкизовском кладбище постоянно горят свечи и звучат молитвы — словно там под спудом покоятся чудотворные мощи.
Провидцы в рясахПровидцы-пастыри
Истинным святым Божиим видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не по воле человека и не по его собственному усилию — даруются неожиданно, весьма редко, при случаях особенной нужды, по дивному смотрению Божию, а не как бы случилось.
Первый святой Москвы митрополит Петр(2-я половина XIII в. — 1326)
Ермолинская летопись сообщает, что 4 августа 1326 года преосвященным митрополитом Петром была заложена в Московском Кремле каменная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Это произошло в бытность князем Московским Ивана Даниловича Калиты и, несмотря на то, что каменные храмы на Москве и до княжения его возводились, отчего в происходящем не было исключительности, — при всем при том следствия этого события имели важнейшее значение для истории Русского государства. В то время Русь была раздроблена, князья враждовали между собой, и в таких условиях митрополит Петр взялся закладывать основание как политической, так и религиозной первостепенности Москвы, бывшей в первой половине XIV столетия главным городом небольшого удельного княжества. Оставив Владимирско-Суздальское княжество, он уехал из Владимира, фактической столицы Северо-Восточной Руси, в Москву, куда вознамерился перенести и митрополичью резиденцию. Митрополит всея Руси провидел будущее, потому и было оказано им предпочтение Москве и князю Московскому Ивану I Даниловичу, получившему за щедрость свою и богатство прозвание Калита.
Сведения про долгую и многими трудами отмеченную жизнь и деяния святого Петра содержат два его Жития. Первое, созданное непосредственно после преставления митрополита, принадлежит перу его сподвижника Прохора, епископа Ростовского (Петр сам назначил его епископом в Ростов), и в нем удостоверяются чудеса, которые совершались у могилы святителя. Другое Житие — труд одного из его преемников в чине митрополита Московского и всея Руси, святителя Киприана, и оно входит в состав «Степенной книги». Оба Жития — значимые историографические источники, однако более ценным считается Прохорово — как свидетельство очевидца, лаконичное, простое и ненарочитое.
Появился на свет будущий святитель Петр во второй половине XIII века на Волыни, в богатой, то ли боярской, то ли купеческой семье. Отец и мать его носили имена Феодор и Евпраксия. Еще когда она была на сносях, Евпраксии привиделся чудный сон. Снилось ей, что на руках она держит необычайного барашка, с дивным деревцем между рогами, на котором были листья, душистые цветы и горящие свечки. Священник дал такое однозначное толкование: народившийся младенец станет позднее для Православной церкви великим украшением.
Когда мальчику исполнилось 12 лет, он пошел в монастырь и принял иноческий постриг. В обители по первому времени служил в кухне и для всех монахов общины носил на плечах своих воду и дрова. Потом, следуя духовному устремлению, Петр пожелал освоить мастерство писания икон. С юного возраста будучи человеком целеустремленным и упорным, он вскоре так «навыкся», что сделался превосходным иконописцем. Житие за авторством епископа Прохора сообщает, что инок Петр писал образы Иисуса Христа, Богородицы, пророков, апостолов, мучеников и всех святых. Что до поста и молитвы, то в прилежании к ним он превосходил всю братию и вообще обязанности монастырские исполнял образцово. То же, что приобретал он своими трудами благочестивыми, Петр раздавал как милостыню.
Иноческое подвижничество Петра продлилось еще некоторое время, по прошествии коего он оставил волынскую обитель и в уединенном месте в Галиции на берегу реки Рата поставил себе келью, потом построил церковь во имя Спаса Преображения и основал монастырь, став его игуменом и собрав вокруг себя братию. Ратская обитель недолгое время пребывала в уединении: прослышав об отмеченной святостью жизни Петра, в монастырь его на богомолье почали приходить люди из мест недальних и издалека, оставаться там, желая научаться спасению души у игумена Петра.
Сделавшись руководителем Ратского монастыря, Петр продолжал писать иконы и создал немало замечательных образов. Один из таковых, икону Божией Матери, названную впоследствии Петровской, он поднес митрополиту киевскому Максиму, когда тот посетил землю Волыни в самом начале XIV века.
В Ратской обители проявился ряд новых добродетельных качеств Петра, а именно кротость в назидании, щедрость и благорасположенность к нищим и сирым, безгневное обличение провинившихся в грехе перед Богом. Если для милостыни не было ничего приготовлено, в качестве подаяния игумен отдавал просящим собственноручно написанные иконы и свои одежды.
Однако какой бы уединеной и размеренной ни была жизнь монашеской общины за стенами обители, в то время, когда на земле Русской не прекращались грабежи и насилие татарвы, кровавые междоусобные распри князей, непрочен был великокняжеский престол, не могла остаться в стороне от забот мира даже отдаленная обитель. А уж если говорить про митрополита киевского Максима, то ему и вовсе приходилось вести жизнь скитальца. Переезжал он из одной отдаленной епархии в другую, словно ему было негде голову преклонить. Князья севера и юга враждовали между собой. Выбрал бы он север, обиделись бы южане, и наоборот. На юге еще и опасно было из-за татар, на севере престол великокняжеский от города к городу гулял. Но за несколько лет до смерти, в 1300 году, митрополит все-таки сделал выбор в пользу Владимира, где и отдал Богу душу. После этого, в 1305 году, встал ребром вопрос о его преемнике.
Михаил Ярославич Тверской, который в то время носил титул великого князя Владимирского, желал, чтобы стол митрополита занимал его кандидат, игумен Геронтий, и тот был отправлен за назначением к патриарху Константинопольскому (такой тогда был порядок, поскольку Русская Церковь зависела от Константинополя). Согласно преданию, Геронтий осмелился взять с собой в Константинополь святительские одежды и утварь, пастырский жезл и икону Божьей Матери кисти Петра, что была игуменом поднесена митрополиту Максиму в начале века. Все это якобы должно было подтвердить законность притязаний Геронтия на митрополичий стол.
Южных же князей, и без того ущемленных в свое время переездом митрополита во Владимир, привело в негодование высокомерие Геронтия. И галицко-волынский князь Юрий Львович, могущественный и сильный, задумал, чтобы епископство Галицкое было возведено в митрополию всея Руси. С этой целью он взялся уговаривать игумена Петра отправиться в Константинополь. Петр долго отказывался от столь высокой чести, но в итоге согласился, упрошенный-таки князем с боярами и собором святителей, и двинулся в путь. Князь же Юрий Львович для верности в осуществлении задуманного написал прошение Константинопольскому патриарху о рукоположении в митрополиты Русские Петра да еще отправил с ним особого посла.
Итак, Петр отправился в путь следом за Геронтием, однако прибыл к месту назначения раньше: корабль Геронтия попал в бурю, которая долго носила его по морю, Петра же путешествие прошло благополучно. В Константинополе патриарх Афанасий принял его с любовью и почестями и посвятил в митрополиты Киевские и всея Руси, не пожелав, чтобы русская митрополия была разделена. Митрополит Киприан в житии святого Петра писал: «Слышал я от некоторых в Царьграде, за истину мне поведавших, что во время посвящения лицо Петра просветилось как бы лучами солнечными, так что изумились все служившие с патриархом, и Первосвятитель, еще более уверовав в святость человека Божия, пророчески сказал всему Собору, что воистину, повелением Божиим пришел к нам дивный муж сей и что по благодати Духа Святого хорошо упасет вверенное ему стадо».