После того как Сухарева башня перестала существовать, из забвения вышло «воспоминание» о предсказании Брюса, что башню после его кончины разрушат.
А затем и про то, что им якобы была предречена насильственная смерть Павла I и — весьма точно — дата пожара в его усадьбе Глинки, которая к тому времени перешла к семейству Мусиных-Пушкиных. Между прочим, имя Брюса всплывало в памяти москвичей в связи с победой над Наполеоном, накануне вступления чьего войска в Москву произошел один знаменательный случай. В тот день ястреб с путами на лапах опустился на двуглавого медного орла, находившегося на верху Сухаревой башни. Путы зацепились за крылья орла, ястреб трепыхался и совсем запутался, он долго бился и в конце концов издох на глазах у собравшихся людей.
За исключением легенд и подобных сказкам историй, потомки получили в наследство от энциклопедиста и собирателя Якова Брюса уникальную библиотеку, собрание картин, минералов, нумизматическую и этнографическую коллекции и уникальный кабинет разных «куриозных вещей», которые по завещанию хозяина, составленному им незадолго до смерти, были переданы в кунсткамеру Академии наук Санкт-Петербурга. Согласно описи, в кабинете имелись: «зеркало кругловитое небольшое, в котором кажет большое лицо»; «раковин разных больших и малых 99»; «туфли китайские плетеные из травы», «гриб каменный»; «тыква индейская»; «кость мамонтовой головы»; «янтари, в которых есть мушки»; коробочка с «маленькой натуральной змейкой» и множество других диковин. Плюс семьсот с лишним карт, рукописные материалы, инструменты…
Брюсу приписывают идею радиально-кольцевой планировки Москвы — 12 колец и 12 лучей, идущих от Кремля, — которую он предложил после очередного губительного пожара. С его именем связывается создание карты святых и гиблых мест Москвы, в которой в числе гиблых мест указаны участок, где расположен знаменитый Дом на набережной, улица Спиридоновка и Останкино.
В декабре 1925 года членами комиссии «Старая Москва» — археологом И. Я. Стеллецким, посвятившим всю свою жизнь поискам библиотеки Ивана Грозного, архитектором Н. Д. Виноградовым и краеведом О. И. Пенчко — были обследованы подземные помещения Сухаревой башни и обнаружены пять замурованных подземных ходов, которые предположительно вели к дому Брюса на 1-й Мещанской улице. Однако исследования не продолжали. Это способствовало появлению легенды, что Черная книга Брюса может находиться где-то в этих ходах, как и его колдовская библиотека, в которой, как стали говорить, в числе чародейных книг и предметов были «Русское кулесничество», «Книга Сивилл», «Черная магия», волшебное зеркало, Соломонова печать. Легенда эта подстегнула интерес ученых и черных археологов, которые особенно активизировались в 1990-е годы. Тем более что никем не были опровергнуты и слухи о том, что знаменитая и таинственная библиотека Ивана Грозного может находиться в прорытом еще при нем самом ходе от Сретенских ворот к Кремлю. Но поиски одной и другой библиотек ни к чему не привели, хотя с так называемыми погибшими кладами — сундуками с дорогими одеждами и мехами — копателям везло.
Граф Яков Вилимович Брюс немало загадок оставил после себя. Не случайно же Львом Толстым о нем было сказано: «Брюс на всю Россию был самый чудесный человек». Может быть, то, что ореол тайны и мистики окружал при жизни и протянулся шлейфом на десятки десятилетий после его смерти человека «высокого ума, острого рассуждения и твердой памяти» (по словам В. Н. Татищева), трезвомыслящего ученого и скептика, — может быть, именно этот контраст и сделал Якова Брюса легендарной фигурой?..
Вещий Авель(1757–1841)
Авель — монах-предсказатель; род. 1757 г. Происхождения крестьянского. За свои предсказания (дней и даже часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы) многократно попадал в крепость и тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию имп. Николая I Авель заточен был в Спасо-Ефим. монастырь, где и в 1841 г. в «Русской ст.» за 1875 г. напечатаны выдержки из писем Авеля, из его «Жития» и «зело престрашных книг», а также и некоторые из них рисунки.
Неверно, что нет пророка в своем отечестве. В нашем пророки имелись, имеются и еще появятся, но из всех известных русских Нострадамусов особенно выделяется прозванный Вещим монах Авель — и таинственностью личности, и трагичностью судьбы, и поразительной точностью своих предсказаний.
Жизненный путь этого пророчествовавшего монаха был определен свыше, и он, будучи безусловно уверенным в том, что ему предначертано, следовал по нему до конца не сворачивая, безропотно и с великим терпением принимая и снося мучения и лишения — но ни на шаг, ни на слово не отступался от своей веры и от своих прорицаний! Не случайно автобиография, написанная в двадцатые годы XIX столетия, за два десятка лет до кончины, была названа им «Житие и страдание отца и монаха Авеля».
Предсказания Авеля простирались во времени на сотни лет — от царствования Екатерины II до правления Николая II. А может быть, он провидел дальше в будущее на много лет. Согласно некоторым свидетельствам — до конца света, дату которого якобы предсказал. Однако начнем ab ovo.
Поскольку ни одного официального документа о жизни монаха Авеля не сохранилось, обратимся к его «Житию», которое напечатал в своем втором номере за 1875 год журнал «Русская старина». Для рассказа о себе Авель выбрал третье лицо. Итак, «Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексеевской округи, Соломенской волости, деревня Акулова, приход церкви Илья пророк. Рождение сего монаха Авеля в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и в пять годов, а от Бога Слова — тысяча и семьсот пятьдесят и в семь годов. Зачатия ему было и основание месяца июня и месяца сентября в пятое число, а изображение ему и рождение месяца декабря и марта в самое равноденствие: и дано имя ему, якоже и всем человеком, марта седьмаго числа. Жизни отцу Авелю, от Бога положено, восемьдесят и три года и четыре месяца, а потом плоть и дух его обновится, и душа его изобразится яко Ангел и яко Архангел».
Один из девятерых детей «хлебопашца и коновала Василия и жены его Ксении», он был крещен с именем Василий. Дни рождения сам Авель указал в соответствии с юлианским календарем. В соответствии же с григорианским, он появился на свет 18 марта, не «в самое равноденствие», но почти. Что касается протяженности своей жизни, она была им предсказана с небольшой погрешностью: отошел в мир иной вещий монах Авель 29 ноября 1841 года, в возрасте восьмидесяти четырех лет и восьми месяцев.
У крестьян и их сыновей, тем более крепостных, работы всегда было хоть отбавляй, поэтому Василий стал обучаться грамоте довольно поздно, семнадцати лет от роду. Попутно — видимо, из-за того, что, по его собственным словам, «мало внимаша» о коновальной работе, которой его обучали родители, — он освоил еще и плотницкое дело, что в совокупности позволило ему ходить по разным городам на заработки, в частности подвизаться «при строении кораблей» в Кременчуге и Херсоне. Впрочем, надолго отлучаться из дому и хаживать по разным городам побуждало его не только желание заработать, была еще иная причина, о которой известно из его ответов, данных в ходе допросов в Тайной экспедиции[34], а именно: отец принудил Василия жениться на девице Анастасии, поэтому он старался поменьше жить в своей деревне.
На заработках в Херсоне он тяжело заболел. Это была «заразительная болезнь», от которой умирали его товарищи по артели и сам он был при смерти. В это время то ли было ему какое-то видение, то ли он поклялся, в случае, если ему будет даровано выздоровление, посвятить свою дальнейшую жизнь служению Господу. Так или иначе, но после того, как он чудесным образом оправился, Василий попросил отца и мать дать ему благословение на то, чтобы идти в монастырь. Престарелым родителям не захотелось отпускать кормильца, и благословения от них Василий не получил. Однако это не заставило его отказаться от своего намерения, и в 1785 году Василий тайком покинул родное Акулово, где остались его жена и трое детей. Пешим ходом, прося подаяние и тем питаясь, он добрался до Санкт-Петербурга, нашел там своего господина, действительного камергера Льва Нарышкина, который служил обер-шталмейстером при императорском дворе, и каким-то образом убедил вельможного барина дать ему, беглому крестьянину, вольную. Добившись желаемого, Василий осенил себя крестом и продолжил путь.
Целью его пешего путешествия был Валаамский монастырь. Добравшись до обители, он принял постриг с именем Адама. Проведя в монастыре год, новоиспеченный монах взял благословение от игумена и удалился в пустыню. В течение нескольких лет он жил одиноким пустынником, преодолевая «многая скорби и великия тяжести, душевныя и телесныя» и противостоя попущенным на него Господом Богом искусам великим и превеликим и темным духам. Справился со всем этим мужественный монах, и 1 ноября 1787 года случилось ему «дивное видение и предивное», начавшееся с полуночи и продолжавшееся «не меньше тридесяти часов». Сначала Господь, «видя раба своего таковую брань творяща с безшютными духами и рече к нему, сказывая ему тайная и безвестная, и что будет ему и что будет всему миру: и прочая таковая многая и множество. А потом вознесли монаха Авеля два духа и «рекоша ему: «буди ты новый Адам, и древний отец Дадамей, и напиши яже видел еси: и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а токмо избранным моим, и токмо святым моим; тем напиши, которые могут вместить наши словеса и наша наказания. Тем и скажи и напиши». И прочая таковая многая к нему глаголаша».
Таким вот образом, с его собственных слов, получил пустынножительствовавший монах чудесный дар прорицания грядущего. «И от того время, — записано уже в его «Деле», — отец Авель стал вся познавать и вся разумевать, и пророчествовать». Он вернулся из пустыни в Валаамскую оби