особенные обряды, иначе ее ждет строжайшее взыскание по закону. После этого Николаем I ей было разрешено жить в Кишине при том, чтобы над ней осуществлялся тайный надзор.
В июле 1848 года Татариновой разрешили жительствовать в Москве, однако без права бывать в Петербурге. В Москве бывшей «жрице между вакханками», как называл ее А. С. Шишков, было отпущено прожить до 13 июля 1856 году, когда она тихо отошла в мир иной.
Медиум Вера Ивановна Крыжановская-Рочестер(1857 или 1861?-1924)
Крыжановские — старинный дворянский род Тамбовской губернии, потомком которого и стала Вера, родившаяся в Варшаве, где проходила служба ее отца Ивана Антоновича Крыжановского, генерал-майора артиллерии, командовавшего бригадой. Он имел блестящее образование и, как и прочие офицеры-артиллеристы, был частью интеллектуальной элиты армии. Семья располагала прекрасной библиотекой, включавшей много изданий оккультной тематики, увлекавшей Ивана Антоновича, который, служа в Петербурге до перевода в Варшаву, даже бывал на собраниях одной из многих масонских лож. В этом нет ничего удивительного, статистика утверждает, что большинство масонов были люди военные. Между тем следует иметь в виду следующее: согласно многочисленным свидетельствам, к масонам примыкали по большей части молодые гвардейцы, для которых собрание масонской ложи было лишь поводом устроить шумную попойку.
В детстве Вера была склонна к болезням. Из-за рано обнаружившейся чахотки (тогдашнее название туберкулеза), которая в то время практически не поддавалась излечению, девочке приходилось много времени проводить дома. Без труда научившись чтению и часто болея, она прочитала почти всю отцовскую библиотеку, в которой были не только оккультные издания, но и беллетристика, технические и научные книги, всевозможная историческая литература.
С тех на протяжении всей жизни Веру Крыжановскую занимали история, особенно древняя, и оккультизм. Интерес к оккультизму во многом объясняют ее болезненность и ранняя, в 1871 году, кончина Ивана Антоновича, из-за которой любившая его дочь стала бояться смерти. Вера Ивановна позже вспоминала: чтение оккультной литературы в детские годы давало ей веру в то, что спастись и защититься от болезней и иного зла возможно с помощью таинственных сил космоса.
Со смертью отца Крыжановские оказалась в трудном материальном положении. Мать с Верой поехала в Петербург и приложила немало усилий, чтобы дочь могла обучаться в Петербургском воспитательном обществе благородных девиц. Спустя год ей удалось поступить в Екатерининский институт, как называлось Санкт-Петербургское училище св. Екатерины, однако слабость здоровья и нехватка средств в семье вынудили ее в 1877 году оставить учебное заведение и в дальнейшем получать образование самостоятельно.
Между прочим, Вера не была затворницей. Она охотно бывала на балах, конечно же, когда чувствоввала себя хорошо. Ей нравилось танцевать, а веселый нрав, милая внешность, хорошее воспитание, отсутсвие признаков жеманства и остроумие делали ее еще более привлекательной для кавалеров. Так что в светских поклонниках у нее не было недостатка.
Однако больший интерес она вызывала в других местах. Вера с юных лет интересовалась мистицизмом, ее влекло все таинственное, поэтому она посещала мистические кружки, собрания спиритов и медиумов, благо в то время в этом смысле был огромный выбор. В первое время она лишь следила за разговорами, потом начала с осторожностью подключаться к спорам, вступать в обсуждения. Собеседники и оппоненты ее всегда бывали впечатлены тем, что Вере известны многие древние магические обряды, как глубоко она знает древнюю историю. Она поражала всех, цитируя древние трактаты и ссылаясь на труды отцов-основателей оккультизма — Папюса, Аллана Кар дека — и пока широко не известной Блаватской, которая лишь начинала завоевывать популярность.
Однажды вслед за выступлением какого-то медиума участники собрания принялись пробовать прорицать на будущее. Ради шутки юной Вере Крыжановской было предложено попытаться сделать предсказание, взяв в руку предмет. Она хотела было отказаться, но заинтересованность взяла верх, и Вера согласилась сделать попытку. Ей была передана чья-то золотая брошь с крупным камнем, прохладу которого она ощутила в ладони. Вера сомкнула веки и тут же вздрогнула от укола в ладони, который заставил резко сжаться ее сердце.
В глазах ее, когда она их открыла, блестели слезы. Вера поначалу словно пропускала мимо ушей вопросы, потом ее все же убедили прервать молчание, и она поведала волнуясь, что в странном видении ей была показана хозяйка броши: изможденная болезнью, она поднималась по лестнице, уходящей в небо.
Возмущенная дама в теле заявила Вере, что та говорит глупости, она с детских лет ничем не болеет и на небо не торопится. После чего забрала свою брошь и удалилась.
Незадачливая предсказательница была приведена в смущение ироничными и снисходительными улыбками присутствующих, означающими, что им доводилось слышать и не такие пророчества, а слова Веры вскоре забыли. Она продолжала приходить на собрания, однако предпочитала теперь в основном слушать, предложения же опробовать свои силы в прорицании или в спиритических опытах, вежливо, но твердо отклоняла, держа в памяти то, как очутилась в неловком положении из-за броши.
Прошел месяц, и вот однажды, посетив очередной сеанс, она обратила внимание, что присутствующие странно себя ведут: они перешептывались, поглядывая на нее то и дело. Вера сильно смутилась. Наконец одна знакомая взяла ее под руку и отвела в угол, где, сделав круглые глаза, сообщила: два дня назад скончалась владелица той броши, по которой сделала предсказание Вера. Пышущая здоровьем женщина ни с того, ни с сего начала кашлять кровью; болезнь развивалась быстро и в течение двух недель иссушила страдалицу. Врачи оказались бессильны, и женщина умерла.
После сбывшегося предсказания Вера Крыжановская стала получать приглашения на спиритические сеансы в качестве медиума, человека, способного к сообщению с духовным миром. Обширным знаниям ее тоже нашлось применение: различные сообщества мистического толка стали приглашать Веру выступать с докладами, темой которых были история оккультизма, магия, история древних государств и цивилизаций.
Оказалось, что юный медиум обладает даром слова, делающим его блестящим рассказчиком и лектором. На собрания приверженцев оккультизма, в которых она принимала участие, стали приходить даже простые обыватели, которые проявляли живой интерес ко всему загадочному и таинственному. К этому же времени относятся первые литературные опыты Веры. Еще у нее обнаружились способности к магнетизму, иначе говоря, гипнозу.
Между тем на сеансах, в которых она участвовала, стал частым гостем немолодой уже, однако не лишенный стати, можно даже сказать, видный господин. Это был Сергей Валерьянович Семенов, камергер при Собственной Его Императорского Величества канцелярии, слывший в Петербурге известным спиритом, которого интересовало все «запредельное», и являвшийся председателем столичного «Кружка для исследований в области психизма». Он стал относиться к Вере с подчеркнутым вниманием, приглашал ее с выступлениями на собрания своего кружка. Ухаживания его были настойчивыми, но вместе с тем вежливыми. Вскоре Вера получила от Семенова предложение стать его женой. Общность духовных интересов и, конечно, обеспеченность жениха побудили Веру ответить согласием.
Свадьба отличалась пышностью, молодая супруга камергера получала от него все, чего желала. Впрочем, Вера привыкла к жизни в условиях строжайшей экономии, так что запросы ее были весьма скромными. Однако щедрость мужа ее была оценена по достоинству. К тому же как человек высокообразованный он стал для нее интереснейшим собеседником, можно даже сказать, наставником. Между прочим, совместная жизнь Сергея Валерьяновича и Веры Ивановны продолжалась без малого четыре десятка лет, и лишь смерти удалось их разлучить.
В скором времени Вера родила дочь. Оказалось, что она передала ей по наследству свою болезнь. Девочке требовались особая забота и внимание, и Вера Ивановна стала редко бывать вне дома, однако она не ощущала оторванности от жизни. Камергер Семенов продолжал собирать у себя дома членов своего кружка, проводить магнетические и спиритические сеансы, они с Верой принимали много гостей, в числе которых были очень интересные личности: творческие и талантливые люди не меньше праздных обывателей бывают увлечены мистикой и неизведанным.
Во время этих собраний и вечеров, благодаря обаянию, красоте и многим талантам, молодая хозяйка непременно сосредоточивала на себе всеобщее внимание. Особенно популярны были своеобразные гадания Веры Ивановны. Она сжимала в ладони какую-нибудь мелкую вещицу, принадлежавшую тому, кто желал услышать предсказание, — это могли быть заколка, часики, медальон и тому подобное. Потом закрывала глаза и через несколько минут, требовавшихся ей, чтобы погрузиться в транс, рассказывала об увиденном. Число посетителей семеновских сеансов постоянно увеличивалось, о предсказаниях Крыжановской говорило все больше людей, следовательно, большинство ее прорицаний оказывались верными. Популярность ведь не появляется на голом месте.
Однажды по окончании очередного собрания Сергей Валерьянович, распрощавшись с гостями, предложил супруге погадать по маленькой лайковой перчатке. Но прежде он взял с Веры Ивановны обещание, что та никогда и ни одному человеку, кроме него, не расскажет, что ей откроется.
Как только перчатка оказалась у нее в руке, Вера ощутила странную, непреходящую тревогу. Закрыв глаза, она как бы впала в сон и стала говорить прерывистым шепотом:
— Вижу Москву, большое поле неподалеку от Петровского замка, заполненное народом… На голову юноши, владельца этой перчатки, с небес опускается корона… Всеобщее ликование, люди подбрасывают в воздух шапки… И вдруг все срываются с места, бегут куда-то, падают, давят друг друга. На земле дети, старики, женщины. На поле остаются лежать сотни, тысячи покалеченных и мертвых, их начинают увозить на телегах… Уже вечер, юноша в короне танцует на балу… Грех, грех великий, ведь еще не предали земле мертвых… — По щекам ее потекли слезы. — Теперь вижу кровь на улицах, солдаты стреляют в людей. Иконы под ногами, их топчут, потрет того, кто танцевал на балу, залит кровью… Вижу окопы, снова множество убитых. Это война. И снова тот же человек. На нем нет короны, у него борода… рядом с ним четверо детей и жена. Они находятся в подвале. Их окружают вооруженные люди. Они расстреливают из винтовок всю семью!..