Мессинги, как и мы, Шенфельды, были из бедных. Отец Вольфа, прозванный в местечке Хаимом Босым, работал летом на фруктовых садах цадика, а зимой — на его же фабрике по производству мармелада. Семья едва сводила концы с концами. Детей у Хаима было трое, Вольф был старшим. Самая трудная работа ложилась на его плечи. Он помогал отцу окуривать сад, бороться с вредителями. Вы знаете, доктор, что это за работа? Глаза вечно воспалены, слезы текут, горло дерет, человек задыхается. А спать до глубокой осени мальчишке приходилось в продуваемом насквозь шалаше.
Неудивительно, что с детства Вольф хотел удрать из родной деревни. Однажды в местечко приехал передвижной цирк «Корделло». Это было семейное предприятие. Его возглавлял пан Антон Кордонек, дрессировщик, фокусник и эквилибрист. Помогали ему жена Розалия, два сына и две дочки-наездницы. Цирк поразил воображение мальчишки.
Денег на билет у тринадцатилетнего Вольфа не было, но он не пропустил ни одного выступления, пролезая в цирк между ног зрителей. Днем он помогал цирковой семье таскать воду, колоть дрова, задавать лошадям сена. Однажды его пригласили к столу, чем мальчик долго гордился. Когда цирк стал собираться в путь, Вольф в отчаянии убежал из дому. С зареванной физиономией он встретил их фургон в десяти километрах от местечка.
Пан Кордонек все понял и показал кнутом: «Залезай». Так начались самостоятельные скитания знаменитого артиста.
В бродячем цирке Вольф научился лежать на утыканной гвоздями доске, глотать шпагу, извергать огонь. Он быстро освоил весь набор немудреных фокусов пана Кордонека. К началу четырнадцатого года цирк исколесил пол-Польши, но неожиданно разразилась война. Сыновей пана Кордонека призвали в армию, и труппа распалась.
Мессингу пришлось искать другую работу. Один ловкий антрепренер придумал для него новый номер. Вольфа укладывали в стеклянный гроб, на голову надевали чалму и демонстрировали его, как йога, голодающего уже сорок дней. Длинный нос, торчащие ребра и впалые щеки вполне убеждали публику. Номер был популярен, Мессингу стали хорошо платить. Он стал лучше питаться и вскоре пополнел. Пришлось прекратить валять дурака.
Между тем годы летели, и артиста, достигшего призывного возраста, взяли в армию. Он стал санитаром тылового госпиталя. После демобилизации Мессинг продолжал выступление в разных балаганах и луна-парках. Возвращаться к отцу без денег он не хотел».
Затем на жизненном пути Мессинга появляется некий пан Залесский, выступавший в амплуа мага, и Вольф берет у него уроки мастерства, оплачивая их из тех денег, что ему удалось скопить. Вскоре он уже ассистирует маэстро.
А еще через полгода Мессинг проводит в Варшаве первый самостоятельный сеанс с ассистенткой. Публике он понравился, и через год после первого выступления Мессинг уже обзаводится собственным антрепренером. Он почти пять лет гастролирует по Польше, придумав себе запоминающееся звание «Раввин с Горы Кальвария». Успех Мессинга неуклонно рос, росла его известность, а с ней и заработки.
Когда, по соглашению между Германией и Советским Союзом, Польша оказалась разделена, а потом гитлеровские войска вторглись в Польшу, то началось тотальное преследование и истребление евреев и коммунистов. В потоке других таких же несчастных беженцев Мессинг добрался до Белостока.
Начало войны застало его в Тбилиси, где у него проходили концерты. Вернувшись в Москву, он был эвакуирован в Ташкент, где и случилась история с неудавшимся переходом через границу. Слава богу, обошлось без смертного приговора, и Мессинг потом продолжал гастроли по всему Союзу. По поводу создания легенды о Мессинге Озеров пишет следующее:
«В журнале «Здоровье» некий Г. И. Косицкий сравнил его искусство с искусством Ойстраха и Клиберна. Надо сказать, что сам Мессинг в создании о себе легенды не участвовал. Он наотрез отказывался подвергать себя каким-либо исследованиям и упорно помалкивал о своем прошлом. Однако слава Мессингу льстила, а потому при всей своей осторожности он снова попался на удочку.
На этот раз его сумел обольстить московский журналист Михаил Васильевич Хвастунов, писавший под псевдонимом «М. Васильев». Он выпустил серию популярных брошюр «Человек и Вселенная», работал над книжкой «Человек наедине с собой».
Обольщению Мессинга способствовала вышедшая тогда книга воспоминаний известного иллюзиониста Михаила Куни. Хвастунов сообразил, каким бестселлером может стать книга Вольфа Мессинга, и приступил к осаде телепата. После недельных уговоров Вольф Григорьевич сдался. Был составлен договор, по которому восемьдесят процентов гонорара должен был получить Хвастунов, Мессингу же доставалась будущая всемирная слава. Михвас, как его называли в московских журналистских кругах, заперся с телепатом на подмосковной даче и несколько дней пытался выжать из Мессинга хоть какие-то мало-мальски сенсационные воспоминания.
Однако таковых не оказалось. Подлинная биография Вольфа Григорьевича никак не соответствовала ходившим о нем легендам. Надо было изобрести телепату новое блистательное прошлое. И Михвас постарался на славу. В фальшивых воспоминаниях жизнь Мессинга наполнилась сногсшибательными встречами. <…> Чтобы придать «воспоминаниям» вес, Михвас нашпиговал их псевдонаучными вставками из своих же брошюр. Литературную стряпню Хвастунова стали печатать отдельными главами в журналах «Смена», «Байкал», «Современник», а также в газетах «Литературная Россия» и «Московский комсомолец». Популярный журнал «Наука и Религия» опубликовал «воспоминания» в пяти больших отрывках.
(Михаил Васильевич Хвастунов был назначен зав. отделом науки в «Комсомольской правде»).
В 1955 году издательство «Советская Россия» объявило о том, что на следующий год «воспоминания» Мессинга выйдут огромным тиражом. Однако этого не случилось. Компетентными органами на книгу был наложен запрет. Больше всего этим был огорчен Михвас — завидный гонорар уплыл из его рук.
Но история фальшивки неожиданно получала продолжение. В середине 1960-х годов в США заговорили о том, что Советское правительство уделяет большое внимание исследованиям в области парапсихологии, и в частности телепатии. Намекали на то, что КГБ с ее помощью скоро научится читать мысли политических противников.
В 1967 году в Москву приехали две ученые дамы — Шейли Острендер и Линн Шредер. Они надеялись выяснить, какими методами коммунисты проникли в парапсихологические тайники. Особых тайн они не узнали, но в 1970 году в издательстве «Бентем Бук» вышла их книга под названием: «ПСИ — научное исследование и практическое использование сверхчувственных сил за железным занавесом». Четвертая глава этой книги была целиком посвящена Мессингу. Она называлась «Вольф Мессинг, медиум, с которым экспериментировал Сталин». Надо ли говорить, что это был дословный перевод комикса Михваса из журнала «Наука и Религия». От встречи с американками ясновидец отказался, но пытливые дамы ничуть не усомнились в подлинности стряпни Хвастунова — Мессинга.
В конце 1970-х годов книга о феномене ПСИ была напечатана в Германии и пошла гулять по свету, выдержав восемь тиражей. Таким образом, слава знаменитого медиума перешагнула границы страны».
Сказка, как водится, оказалась красочней, чем реальная жизнь. Можно продолжать верить и в придуманную версию биографии Мессинга, тем более что серьезных биографических исследований не было. А всяческих версий его жизни — пруд пруди! Мессинг воде бы даже рассказывал, что это именно он убил Сталина с целью спасти советских евреев от преследований.
Не стоит так уж сурово обвинять маэстро в придуманной биографии. Скорее всего, она служила ему своеобразным рекламным буклетом, яркой афишей.
Заслуживает внимания высказывание профессионала, Юрия Горного, профессора и академика, достаточно скептически настроенного по отношению ко многим современным медиумам.
«На протяжении 40 лет с момента проявления интереса к феноменологии человека мне пришлось отследить массу сообщений о феноменах, которые широко известны в экспериментальной психологии. При личном моем экспериментировании со многими широко известными личностями я применял свой метод дискриминационного анализа, в результате чего у большинства так называемых феноменов не обнаружилось рекламируемых психофизиологических особенностей. Все это представлялось мне как мистика, т. е. иллюзия, в которую уверовали как некоторые представители науки, так и широкая зрительская аудитория».
А вот как он описывает «знакомство» с Мессингом:
«В 1966 году в октябре месяце я проверял телепатические способности Мессинга в Семипалатинском мединституте. Приехав в этот город специально для проверки его способностей, я решил познакомиться с маэстро. Он отказал мне в общении. Я был вынужден обратиться к устроителям выступления, работникам местной филармонии, чтобы попасть на публичное выступление. Им я представился их коллегой-музыкантом, играющим в ансамбле. И они мне помогли. Такая моя устремленность заинтересовала Мессинга, и он спросил у них, кто этот надоедливый молодой человек.
Они его информировали, представив меня как музыканта из соседней Барнаульской филармонии.
Во время выступления Мессинга я попросил студентов поучаствовать в сеансе, но с моим заданием. Задание мое было разбито по сложности на три этапа. На первом этапе Мессинг должен был продемонстрировать свои способности мышечной чувствительности к идеомоторным актам участника эксперимента (зрителя). Второй этап — показ своей способности логического мышления. И третий этап — это телепатические способности определить образ, который был известен только мне. Задание было таково по содержанию: спуститься в зрительный зал, остановиться у 3 ряда и топнуть ногой, пройти к 10 ряду и показать на люстру, в конце зала найти портфель, извлечь из него книгу и раскрыть на с. 101. Там взять конверт и определить находящийся в нем символ — голубь мира Пикассо и произнести фразу: «Миру — мир». Как я и предполагал, Мессинг блестяще справился с первым этапом, так как выполнял его с контактом рук. 2-й этап, где он продемонстрировал искусство анализа, прошел удовлетворительно, а 3-й этап оказался абсолютно невыполним для Мессинга, так как информация могла быть передана только в материальной оболочке слова.