В одном из тренировочных вылетов, когда сразу после взлета из-за поломки двигателя тяга резко упала, сержант Кожедуб решительно развернул самолет и спланировал на край летного поля. Сильно ударившись при посадке, он на несколько дней выбыл из строя и к моменту отправки на фронт едва налетал на новой машине 10 часов. Инцидент этот был лишь началом длинной полосы неудач, преследовавших летчика при вступлении на ратный путь.
При распределении новых самолетов Кожедубу достается тяжелая машина с бортовым номером 75. В своем первом боевом вылете на прикрытие аэродрома он попал под удар вражеских истребителей, пытаясь атаковать группу бомбардировщиков, а затем попал в зону огня своей же зенитной артиллерии. Самолет его получил тяжелые повреждения от пушечной очереди Ме-109 и от попадания двух зенитных снарядов. Кожедуб чудом остался жив: бронеспинка защитила от фугасного снаряда авиационной пушки, а ведь в ленте фугасный снаряд, как правило, через один чередовался с бронебойным.
После ремонта его самолет мог быть назван боевой машиной лишь условно. На боевые задания Кожедуб вылетает редко и на «остатках», то есть на свободных самолетах, которых было меньше, чем летчиков. Однажды его и вовсе чуть не забрали из полка на пост оповещения. Лишь заступничество Солдатенко, то ли разглядевшего в молчуне-неудачнике будущего великого бойца, то ли пожалевшего его, спасло Ивана от перепрофилирования.
Только во время 40-го боевого вылета на Курской дуге, сам уже став «батей» — заместителем командира эскадрильи, в паре со своим неизменным ведомым В. Мухиным Кожедуб сбил своего первого немца — «лаптежника». Несмотря на нелюбимые истребителями задания по прикрытию наземных войск и сопровождению, Кожедуб, выполняя их, одержал четыре официальные победы.
Взыскательный и требовательный к себе, неистовый и неутомимый в бою, Кожедуб был идеальным воздушным бойцом, инициативным и исполнительным, дерзким и расчетливым, отважным и умелым, рыцарем без страха и упрека. «Точный маневр, ошеломляющая стремительность атаки и удар с предельно короткой дистанции» — так Кожедуб определял основу воздушного боя. Он был рожден для боя, жил боем, жаждал его. Вот характерный эпизод, подмеченный его однополчанином, другим великим асом К. Евстигнеевым.
Как-то Иван Кожедуб возвратился с задания, разгоряченный боем, возбужденный и, может быть, потому непривычно словоохотливый:
— Вот, гады, дают! Не иначе как «волки» из эскадрильи «Удет». Но мы им холку намяли — будь здоров! — Показав в сторону КП, он с надеждой спросил адъютанта эскадрильи: — Как там? Ничего больше не предвидится?
Особенным тактическим приемом Кожедуба как воздушного бойца были короткие, «кинжальные», по его собственному выражению, атаки с малых высот, применявшиеся главным образом по немецкому пикирующему бомбардировщику Ю-87. Недаром на счету Кожедуба рекордное число сбитых машин этого типа — 18. Заметим также, что названный прием был крайне опасен и поэтому не подлежал отработке и пропаганде среди молодых летчиков. Позднее, во время Корейской войны, будучи командиром истребительной авиадивизии, Кожедуб успешно применил этот прием против штурмовиков нового противника, за что заслужил благодарность сдержанного на них Мао Цзэдуна.
За войну он сменил 6 «лавочкиных», и ни один самолет не подвел его. И он не потерял ни одной машины, хотя случалось гореть, привозить пробоины, садиться на усеянные воронками аэродромы.
Характерным приемом, свойственным прежде всего Кожедубу, была атака снизу, с высоты 100–200 м. Самолет на такой высоте малозаметен, а машины противника, устремляющиеся в атаку наземных войск, значительно снижают скорость. Очевидно, их недостатком является крайняя рискованность, прежде всего для молодых летчиков.
Опыт Кожедуба пытались обобщить в «Сталинском соколе» и в «Красной Звезде» в 1945 году некоторые военные корреспонденты, но командование ВВС наложило на эту тему справедливое табу.
Из его машин наиболее известны две. Одна — Ла-5ФН, построенная на деньги колхозника-пчеловода В. Конева, с яркими, белыми с красной окантовкой надписями по обоим бортам (а ведь броских примет особенно не любили летчики), имела удивительную фронтовую судьбу. На этом самолете Кожедуб провоевал май — июнь 1944 года, сбил 7 самолетов противника. После его перевода в сентябре в 176-й гвардейский иап на этой машине несколько боевых вылетов сделал П. Брызгалов, сбивший на ней один самолет противника, а затем К. Евстигнеев, уничтоживший на ней еще 6 вражеских самолетов.
Вторая — Ла-7 из 176-го авиаполка, бортовой номер 27. Сегодня ее можно увидеть в Музее-выставке ВВС (Монино). На этом истребителе Иван Никитович закончил войну, сбил 17 вражеских машин.
Иван Никитович, конечно, владел всем разнообразием боевого применения истребителя. Не раз он атаковал с высоты, предельно разгоняя машину и нанося противнику точный удар, умел вдохновенно и хитро «крутиться» в сложных маневренных боях, подолгу «жечь глаза на солнце», поджидая противника для решительной контратаки. Но его главным, характерным приемом была атака с малых высот, «атака с бреющего полета», когда незаметный на фоне местности истребитель Кожедуба наносил самолету противника, выходящему из пикирования, точный удар.
…19 февраля 1945 года над Одером в паре с Д. С. Титаренко (около 300 боевых вылетов, 7 личных побед) они встретили Ме-109 «предположительно с реактивным двигателем» — так записано в формуляре полка. Хотя таких машин на вооружении Германии официально не значилось, подобный самолет мог быть результатом творчества немецких авиационных инженеров и механиков. Реактивные ускорители Германия производила тогда в избытке.
Переведя запас высоты в скорость, Кожедуб «подкрался» к перехватчику сзади-снизу и, когда тот, после очереди Титаренко, вошел в разворот, сбил его.
Впоследствии эту победу стали числить как победу над реактивным Ме-262, хотя сам Кожедуб не называл этот тип среди сбитых им самолетов ни в одной из пяти своих книг. Не говорится о сбитом Ме-262 ни в оперативных документах полка, ни в личных документах Кожедуба.
В апреле 1945 года заградительной очередью Кожедуб отогнал пару немецких истребителей от американского Б-17 и тут же заметил группу приближающихся самолетов с незнакомыми силуэтами. Ведущий группы открыл по нему огонь с очень большой дистанции. С переворотом через крыло Кожедуб стремительно атаковал крайнего. Тот сильно задымил и со снижением пошел в сторону наших войск. Полупетлей выполнив боевой разворот с перевернутого положения, советский ас обстрелял ведущего — тот взорвался в воздухе. Конечно же, он уже рассмотрел белые звезды на фюзеляжах и крыльях и возвращался к себе с беспокойством: встреча с союзниками сулила неприятности.
К счастью, одному из сбитых летчиков удалось спастись. На вопрос «Кто вас сбил?» он ответил: «Фокке-Вульф» с красным носом».
Командир полка Чупиков отдал Кожедубу пленки, где были зафиксированы победы над «Мустангами».
— Забери их себе, Иван. никому не показывай.
Этот бой был одной из первых схваток в воздухе с американцами, предвестником большой воздушной войны в Корее, долгого противостояния двух сверхдержав.
Описание этой схватки вызвало протест некоторых англоязычных оппонентов, разглядевших на пленке надпись «Цейсс» и пораженных тем фактом, что сбитые «Мустанги» несут дополнительные топливные баки. Об использовании трофейной пленки «Цейсс» прямо говорится в документах полка, ну а дополнительные баки только подтверждают слова Кожедуба: ведь он сбивал американцев не над Западным фронтом и поразился. неопытности летчиков, открывших огонь с большой, около километра, дистанции.
Парадный расчет со знаменем академии. Слева направо: Д. Б. Глинка, И. Н. Кожедуб, Т. Бегельдинов
Всего за войну Иван Никитович совершил 336 боевых вылетов, провел более 120 воздушных боев, лично сбил 62 самолета противника.
Это число было зафиксировано в ряде служебных документов Кожедуба (аттестаций, характеристик), хотя дискуссия о его официальном счете не прекращается до сих пор (от 60 до 122 побед, найденных в архивах ЦАМО киевским исследователем А. Станковым).
После войны гвардии майор Кожедуб продолжил службу в 176-м гвардейском иап.
В конце 1945 года в монинской электричке он встретил красавицу-десятиклассницу Веронику, которая 2 января 1946 года стала его женой, верным и терпеливым спутником всей жизни, главным «адъютантом и помощником», «четвертой золотой звездой». В браке с Вероникой Николаевной он прожил всю жизнь, сохранив к ней самые нежные чувства. У них родилось двое летей — дочь Наталья и сын Никита.
Наталья Ивановна впоследствии работала литературным редактором. Никита Иванович был военным моряком-подводником.
В 1949 году Иван Никитович закончил ВВА, получил назначение на должность комдива под Баку, но Василий Сталин оставляет его под Москвой, в Кубинке, заместителем, а затем и командиром 324-й истребительной авиационной дивизии. В числе первых подполковник Кожедуб освоил МиГ-15, получив квалификацию «Военный летчик 1-го класса». В числе первых 324-я истребительная авиационная дивизия была вооружена МиГ-15 и в конце 1950 года направлена на Дальний Восток.
С марта 1951 года по февраль 1952-го в небе Кореи и Китая дивизия Кожедуба одержала 216 официальных побед, из них 12 над «сверхкрепостями» Б-29 и 118 над «Сейбрами» Ф-86, потеряв 27 самолетов МиГ-15 и 9 летчиков. Заметим, что дивизия Кожедуба состояла только из двух полков — 176-го гвардейского (командир — подполковник И. Ф. Вишняков) и 196-го (командир — полковник Е. Г. Пепеляев). Это была одна из ярчайших страниц боевого применения реактивной авиации в истории советских ВВС. Самому полковнику Кожедубу строго-настрого запрещалось лично участвовать в боевых действиях, и в Корее он совершал тренировочные полеты, но тайком выполнил несколько ночных вылетов на перехват разведчика. Во время своей командировки полковник Кожедуб не только осуществлял оперативное руководство дивизией, но и принимал активное участие в организации, подготовке и перевооружении ВВС КНР и КНДР.