ла действительно красивой — и только благодаря Вам».
Хотя критики и пожурили Одри за некоторую топорность ее героини в первой части — все-таки роль нищей бродяжки была не совсем в ее стиле, — они тем не менее хвалили и ее, и всю картину. В итоге фильм «Моя прекрасная леди» получил 12 номинаций на «Оскар» — номинировались все… кроме Одри Хепберн. Киноакадемия не смогла простить ей, что она обошла Эндрюс.
Кстати, Джулия Эндрюс как раз в том году получила «Оскар» за роль в фильме «Мери Поппинс». А Одри была приглашена вручить «Оскар» за лучшую мужскую роль, который достался Рексу Харрисону.
Однофамилица Одри, Кэтрин Хепберн, к этому моменту восемь раз выдвигавшаяся на «Оскара» (и получившая его всего один раз), прислала ей утешительную телеграмму: «Не печалься. Когда-нибудь ты получишь второго за роль, которая не стоит того». К сожалению, Кэтрин ошибалась: после «Римских каникул» Одри Хепберн номинировалась трижды (последнюю номинацию она получила за исполнение роли слепой женщины в триллере «Подожди до темноты»), но премии так и не получила. Зато сама Кэтрин выиграла еще три статуэтки, став самой «оскароносной» актрисой в истории кино.
Хотя Одри получила за фильм огромный по тем временам гонорар — один миллион долларов, — он слишком многого ей стоил, чтобы можно было просто оставить его в прошлом. Их отношения с мужем разладились — он по-прежнему носился с кучей идей и проектов, мечтая то поставить фильм о Наполеоне и Жозефине (с собой и Одри в заглавных ролях), то экранизировать «Питера Пэна», но она уже и не чувствовала интереса к ним, и не имела сил участвовать в них просто ради их семьи. Ей была необходима передышка, был нужен собственный — полностью собственный — дом, и гонорар за фильм наконец позволил ей осуществить ее давнюю мечту: она купила дом с огромным садом в швейцарской деревушке Толошеназ-сюр-Морж под Лозанной. Усадьбу Одри назвала La Paisible — «Мирная обитель». Первым делом она собственноручно посадила перед домом множество белых — другие Одри не любила — цветов, оборудовала детскую площадку для Шона и расставила мебель, которую годами возила по гостиницам всего мира. Она была счастлива — но Мел не был готов разделить ее радость. Деревушка в Швейцарии казалась ему краем света, а его тянуло туда, где много людей, постоянные встречи и все время что-то происходит. Раньше Одри была готова приносить себя в жертву его темпераменту, но теперь она поняла, что очень устала от этого… Однако сил порвать с мужем у нее не было.
Будучи не в силах обновить собственную жизнь, она обновила себя, и в этом ей с удовольствием помог ее старый друг Уильям Уайлер. В их следующем фильме «Как украсть миллион» — искрометной криминально-романтической комедии — Одри появилась в новом образе, созданном верным Живанши: новая стрижка, короткая юбка, костюм «в елочку», шляпа-шлем в виде белого шара и огромные выпуклые солнечные очки, которые после выхода фильма на экран красовались на каждом втором носу, включая знаменитый нос Софи Лорен, подруги и соседки Одри по Швейцарии. А ее партнер Питер О’Тул был моложе ее на три года — Одри рядом с ним чувствовала себя юной девочкой. Вспоминают, что сцену, с которой начали работу над фильмом — герои прячутся в тесной кладовой, — снимали несколько дней: Одри и Питер все время хихикали, портя дубль за дублем. Журналисты немедленно раздули сплетни о романе двух актеров, однако те с усмешкой традиционно отвечали, что «они лишь друзья».
Публика приняла фильм с восторгом — в нем они нашли новый образ Одри, но сама она была, как и прежде, очаровательная, искрящаяся весельем и молодостью. Рецензенты, впрочем, были неоднозначного мнения о фильме: кто-то ругал его за обилие штампов, кто-то хвалил за искренность и юмор. Показательна рецензия The Times, которая писала, что «в фильме, который полон безудержного веселья и безрассудного духа приключений, все происходит согласно давно установленным правилам с первого случайного столкновения до финального нетерпеливого поцелуя». Кстати, в мире до сих пор происходят попытки ограбления, проведенные по сценарию из этого фильма, — правда, все они заканчивались неудачей. Возможно, потому, что в них не принимала участие Одри Хепберн.
Едва закончились съемки, как Одри почувствовала, что снова беременна. Она была на седьмом небе от счастья, но и эта беременность закончилась выкидышем. Одри была раздавлена: она так надеялась, что второй ребенок укрепит ее расшатавшийся брак… Лучшим способом пережить горе, какой она знала, была работа — и Одри снова вернулась на съемочную площадку.
Ее верный и любимый режиссер Стенли Донен начинал работу над фильмом «Двое на дороге» — весьма необычным для тогдашнего кино. Банальная на первый взгляд история жизни семейной пары в сценарии Фредерика Рафаэля представала жизненной рекой, на которую можно оглянуться, но по которой нельзя проплыть против течения. Идея пришла ему во время путешествия: «Как странно было бы, подумал я, „нагнать самих себя“ — проехать по дороге мимо нас самих таких, какими мы были когда-то, оглянуться и попробовать понять, как те люди, которыми мы были тогда, могли превратиться в нас нынешних. Не успела эта мысль прийти мне в голову, как я сказал себе: „Эге, да это же сценарий фильма!“» Несколько эпизодов, происходящих с супругами в разное время в одном и том же месте, охватывают двадцать лет жизни, — и Одри с блеском справилась с непростой задачей показать на экране свою героиню изменяющейся и внешне, и внутренне.
Музыку для фильма написал Генри Манчини — ранее он уже работал с Одри на картинах «Завтрак у Тиффани» и «Шарада». И теперь, едва подписав контракт, Одри отправила ему телеграмму: «Дорогой Хэнк, пожалуйста, не напишете ли вы музыку для „Двое на дороге“ — картины Стенли Донена, где я снимаюсь с Альбертом Финни? Это лучший сценарий, который у меня когда-либо был, удивительно нежный, веселый и романтичный. Не могу представить, чтобы музыку писал кто-нибудь, кроме вас». Конечно, Манчини согласился. Песню «Двое на дороге» он потом всегда называл своей любимой.
Зато ее старейший друг, Юбер Живанши, в этой картине не участвовал. После долгих споров ей пришлось отказаться от его услуг, поскольку, по словам режиссера, его герои не принадлежали к тем слоям общества, что запросто могут позволить себе путешествовать в нарядах от кутюр. Прежние рафинированно-элегантные платья заменили платье-рубашка из металлических дисков от Пако Рабанна и купленные в обычном универмаге трикотажные блузы, пластиковая кепка и черный комбинезон. Как писал один известный журнал мод, «Одри Хепберн в фильме „Двое на дороге“ — урок всем тем девицам, которые считают, что, когда вы перешагнули тридцатилетний барьер, вам больше ничего не остается, как подобрать волосы и повязать платок пониже. Одри доказывает, что это не так».
Ее партнер Альберт Финни, выходец из семьи рабочих, был моложе ее на семь лет и к тому же оказался весьма бесцеремонным, лишенным почтения к авторитетам и склонным к дружеским розыгрышам. На обед, который устроили, чтобы познакомить его с Одри, он явился в обнимку с приятелем. «К моему удивлению, — рассказывает Донен, — он пробрался к нашему столику, подчеркнуто изящным жестом протянул руку Одри и сказал протяжным шепотом: „Мы так счастливы работать с вами“. Его друг подыгрывал ему… Он был абсолютно убедителен. Одри встретилась со мной взглядом и сделала гримасу, словно спрашивая, можно ли вообще играть любовную сцену с таким, с позволения сказать, мужчиной. Я пожал плечами: „А что я могу поделать?“ Надо отдать должное Одри, она готова была приложить усилия, чтобы отыскать что-то положительное в этой неприятной или, по крайней мере, двусмысленной ситуации». Когда через полчаса Финни не выдержал и расхохотался, Одри первая засмеялась вместе с ним.
Ей было удивительно хорошо вместе с Финни: его легкая грубость и даже вульгарность были ей понятнее и приятнее холодной вежливости многих других, а его подчеркнутое неуважение к условностям позволяло ей чувствовать себя увереннее. Ей впервые предстояло сниматься обнаженной, и она очень нервничала из-за своей худобы и стеснительности, но Финни с помощью нескольких рискованных шуток помог ей расслабиться. Уже скоро вся съемочная группа заметила, что отношения между актерами гораздо теплее, чем между просто друзьями, но, как сказал кто-то из съемочной группы, «если они с Одри и занимались любовью, они делали это незаметно». А писатель Ирвин Шоу, посетивший съемки, рассказывал: «Они вели себя так, словно были подростками, братом и сестрой. Когда появлялся Мел, Одри и Элби сразу же становились официальными и даже несколько неуклюжими, будто теперь они вынуждены были вести себя подобно взрослым».
После премьеры фильм вызвал неоднозначную реакцию — он был слишком необычным, слишком непохожим на то, что шло тогда в кинотеатрах. Однако через несколько лет он уже воспринимался классикой, и сейчас картина входит в число самых любимых американцами историй любви. The Village Voice написал: «Разница во внешности и темпераменте между худенькой, воздушной Хепберн и коренастым, приземленным Финни делает их романтические отношения еще более трогательными и одновременно более возвышающими… В их игре присутствует ощущение американской традиции звездного шарма».
Возможно, те жизненные проблемы, которые решали герои фильма «Двое на дороге», помогли Одри разобраться в себе и в очередной раз понять, что она пока не готова к разводу. Она в последний раз решила сняться в картине, которую будет продюсировать ее муж: Мел присмотрел бродвейскую пьесу «Доживем до темноты» Фредерика Нота, ранее прославившегося как автор «В случае убийства наберите М», — о слепой женщине, противостоящей банде наркоторговцев. Режиссером был назначен Теренс Янг, известный по ранним фильмам о Джеймсе Бонде, а музыку снова писал Генри Манчини. Одри не нравилась ни пьеса, ни ее героиня, но она со свойственной ей дотошностью стала готовиться к роли слепой. Она разговаривала с врачами, беседовала с людьми, которые потеряли зрение, и сама несколько дней проходила, завязав себе глаза. Она работала так напряженно, что похудела за время съемок на шесть килограммов, и ее костюм приходилось перешивать каждые несколько дней. Однако никакая самая блестящая работа актеров не смогла залатать дыры в сюжете, потрясающем своей наивностью и нелогичностью — например, зрители так и не поняли, что мешало главной героине сразу запереть дверь и выключить свет?