Да уж, в выражениях он себя не стеснял.
— Только, господа, теперь, благодаря вашим стараниям, я оказался в еще более затруднительном положении, — сказал я. — Я не могу добраться до своей семьи. Великая княгиня очень скоро узнает, что я в Петрополе и начнет охоту. И если вы сказали мне правду, то Воронцов, очнувшись, захочет мне отомстить. И он знает, куда бить. Если ваши слова верны и моя семья за городом, то, полагаю, мне будет сложно отсюда выбраться к ним.
— Это проще, чем кажется, — ответил безымянный спутник Фредерикса. — Придется сделать крюк, но лазейка есть.
— Но вы правы, ваше сиятельство, — добавил финн. — Ваша семья может стать мишенью. Придется принять меры.
Ага, только вот какие? Я надеялся, что удастся найти способ предупредить родных. Надо будет — сам поеду, и плевать на кордоны. Я здорово подставил своих, и теперь нужно было как-то выкручиваться.
Автомобиль подъехал к низкому темному зданию. На вид такой же барак, как и все, мимо которых мы проезжали. Свет в окнах не горел, но я заметил отделившийся от стены силуэт. Затем еще один — вышел из тени деревьев. Видимо, охрана.
— Выходите, Михаил Николаевич, — обернулся ко мне Фредерикс. Но двигатель не заглушил.
— А вы?
— Здесь обойдутся и без нас. Есть дела в Петрополе. Нужно кое-что прикрыть.
А вот это снова начало меня напрягать. На отстойник, конечно, это место похоже не было — по крайней мере, в моем представлении здесь точно должно было быть больше охраны. А меня привезли прямо в какие-то колхозные задворки. И все же было несколько странно, что мои спасители не решились заглянуть на огонек.
Ладно, разберемся. В конце концов, вся затея с моей поездкой в Петрополь была риском. И она с самого начала пошла не по плану. Как обычно.
— Тогда прощайте.
— Боюсь, прощаться рано, — улыбнулся Фредерикс. — До встречи, Михаил Николаевич.
Я выбрался с заднего сидения и едва успел захлопнуть дверь, как автомобиль моих спасителей тронулся и оставил глубокие борозды от колес на свежей размокшей земле. Ко мне сразу же подошли двое. И оба показались мне знакомыми.
Студенты Аудиториума! Ячейка, которую я раскрыл тогда. Ребята, что работали под руководством Мустафина.
— Ну здравствуй, Кречет, — недобро оскалился Федор Горе.
— Счастье? — удивленно прошептал я.
— Помнишь, оказывается. А мы все спорили, отложились ли наши имена и лица в твоей предательской жандармской башке.
— Щасть, не начинай, — шепнул Нерон и протянул мне испачканную чем-то темным руку. — Господь мне свидетель, в иных обстоятельствах я бы сам тебе зад поджарил. Но выбирать не приходится. Авария сказала, что ты один из немногих, кто реально может помочь.
Я пожал руку.
— Рад вас видеть, честное слово. И, к слову, я за вас очень просил. Потому вы отделались выговорами и мелкими отработками, а не ссылкой в какой-нибудь Магадан.
— Это где вообще?
— Далеко, — ответил я и осекся. Магадан-то основали уже после падения империи в моем мире… Опять едва не прокололся на мелочи. Штирлиц хренов. — Понимаю вашу обиду, но такова моя служба. Если полегчает, можете съездить мне по морде. Будем в расчете.
— Потом съезжу, — процедил сквозь зубы Счастье. — Обязательно съезжу. Ни один лекарь зубы обратно не вставит. Но сейчас — добро пожаловать обратно в ячейку.
Нерон повел меня внутрь. Пришлось обойти барак и зайти с торца. Внутри было темно как в склепе, и мой проводник зажег фонарик. Посветив на пол, он откинул крышку люка.
— Полезай вниз. Мне нужно возвращаться на пост. И здесь не колдовать — засекут.
— Понял.
Я принялся спускаться по шаткой лестнице, каждую секунду ожидая подлянки от Нерона. Мог, например, устроить мне веселое падение. С учетом того, что использовать силу сейчас было чревато, у парня все равно могли найтись способы испортить мне жизнь мелкими пакостями.
Но обошлось.
Подвал был залит уютным теплым светом. Источник был похож на костер, да и тепло от него исходило как от печки, но ни дыма, ни привычного запаха не было. Вокруг импровизированного очага сидели несколько женских фигур, все взгляды были обращены на меня.
Одна из девушек отложила какой-то механизм, что крутила в руках, и направилась ко мне.
— Привет, Миш, — улыбнулась Аня Грасс.
— Привет, Авария. Ужасно интересно, как вместо Петропавловки ты оказалась здесь.
Мы обнялись. Крепко, словно уже и правда не надеялись увидеть друг друга. От Ани несло знакомым до боли запахом. Я не сразу смог его определить, но потом осознал — WD-40!
— Опять подпольно мастеришь артефакты? — втянув воздух ноздрями, спросил я.
— Не совсем. Пока только заготовки, — она взяла меня за руку и повела к очагу. — Оценил мою гранату? Девочки, подвиньтесь.
Вот кто, значит, едва не лишил меня глаз.
— Хорошая граната, Ань.
Остальные поприветствовали меня молчаливыми кивками. Взгляды полные недоверия и презрения. Что ж, они были вправе. Я узнал Рыбу и Клико. Обе были в ячейке, обеих я в свое время сдал и за обеих же просил, ибо они не успели натворить дел. По сути, самой опасной из всех оставалась Аня, но у нее же были самые высокие шансы на выживание.
Едва я устроился и вытянул ноги к источнику тепла, Рыба протянула мне старую эмалированную кружку.
— Чай. Адмиральский.
— О как.
— Пей давай. Никому сейчас нельзя болеть.
— Это правда, — кивнула Аня. — Они утверждают, что за целебные заклинания не будет наказания, но умалчивают о том, что всплески целебной Благодати тоже отслеживаются. Если в этом месте засекут активность, точно отправят ищеек проверить. А мы пока не готовы идти в другое убежище. Так что пей и сделай так, чтобы стервят… твои коллеги сюда не налетели.
Я не стал пренебрегать гостеприимством. В конце концов, у наших людей в подкорке зашито почтение к гостям. Последнее зернышко отдадим заблудшему путнику, с себя одеяло стащим и укроем ночью. Нужно быть благодарным.
— Спасибо, Рыба, — кивнул я и сделал глоток.
Ох и ни хрена ж себе чаек заварили! Казалось, кипящий чифир смешали с семидесятиградусным самогоном. От одного глотка моя отвыкшая от экспериментов глотка загорелась, а глаза полезли на лоб. Я закашлялся.
Рыба, Клико и Аня дружно рассмеялись.
— Шалость удалась, девочки, — хрипло проговорил я и залпом допил это адское пойло. — Месть засчитана.
— Это не месть, это необходимость, — отозвалась Грасс. — Но действительно помогает, если промерз. Главное — не налегать. Есть хочешь или опять забыл, что тебе хоть иногда нужна еда?
— Каюсь.
Аня бросила мне половину лепешки.
— Извини, у нас тут негусто. Еще есть консервы. Скумбрия.
— Хлеба достаточно, спасибо, — я потрогал лепешку и приготовился глодать черствый хлеб по кусочку. — А где Шкура и Горький?
Девушки переглянулись.
— Горький с главным в Петрополе. А Шкура… — Аня покосилась на темный угол. — Хреново ему. Зацепило три дня назад, когда работал. Целителя рядом не было, в больницы сейчас нельзя — там долбаные австрияки. Пришлось тащить сюда. Но здесь лечить можно разве что святым духом. Ни бинтов, ни мазей. Даже если переживет эту ночь, все равно он уже одной ногой в могиле.
— Просто не хотим, чтобы он умер в одиночестве, — тихо отозвалась Клико.
Я угрюмо вертел кружку в руках. Аня закурила.
— Что случилось?
— Много чего случилось, — ответила Рыба. — Может начать с того, что протокол о нашем допросе попал в руки к этой суке, и наши семьи были среди первых, кого отправили в отстойник? По твоей милости, между прочим.
— Павлина, угомонись, — Аня выдохнула дым. — Мы все знали, что нас могут поймать. Знали, что однажды это случится. И вроде бы все тогда коллективно решили, что легко отделались. Что-то вы помалкивали, когда вам предложили свободу в обмен на информацию и выполнение пары легких поручений.
Рыба заткнулась, но продолжала сверлить меня внимательным взглядом. Я не реагировал. Пусть злятся, пусть обижаются — лишь бы, когда дойдет до дела, сделали все, что требуется. К слову о деле…
— Ань, где Радамант?
Грасс вздрогнула, а затем отвела глаза.
— Я знаю, что он в Петрополе, — продолжил я. — Видел его своими глазами меньше двух часов назад. Почему его нет с вами?
— Проще спросить у него самого, — Аня нервным жестом потушила окурок. — Потому что он нас бросил, Миша. Теперь мы сами по себе.
Глава 10
Я сделал последний глоток адского пойла и вернул кружку Рыбе.
— Как это возможно, Ань? Ты же столько лет верно ему помогала, была с ним связана.
Грасс пожала плечами.
— Я понимаю не больше твоего. Он помог вытащить меня и организовать побег, но после того, как привез меня сюда, сказал, что дальше пойдет на охоту один. Мы больше не нужны ему, — печально усмехнулась Аня. — Мы сделали все, что от нас требовалось, получили награду в виде того, что остались в живых и… Все.
Рыба смешала еще адмиральского чая и залпом выпила содержимое кружки.
— Он показался только Аварии, — хрипло сказала девушка. — Мы столько времени работали, так старались… А он даже не позволил на себя взглянуть.
— Не на что там смотреть, — ответил я. — Может это к лучшему, Ань? Если я все понял правильно, Радамант решил пойти ва-банк. Он хочет убить Великую княгиню.
— Здесь все желают ей смерти, — вмешалась Клико. — Пока она жива и сидит в Зимнем, пока она так сильна, она угрожает нашим родным. Они вынуждены плясать под ее дудку, а мы не можем пользоваться Благодатью! Она сделала нас беспомощными!
Хм, так теперь они оценили дар, которым обладали? Ох уж эти аристократы в хрен знает каком поколении. Родились с серебряной ложечкой в жопе и воспринимали все блага как должное. От нечего делать увлеклись революционными идеями, возомнили себя героями и защитниками пролетариата!
А как дошло до настоящей жести, так сразу распустили нюни и подняли лапки вверх. Настолько привыкли полагаться на Благодать, что когда не смогли ею пользоваться, оказались бесполезными. Из всех них и правда лишь Грасс представляла ценность без силы — разбиралась не только в артефактах, но и даже во взрывном деле. Словно с самого начала понимала, что на одной сверхъестественной силе далеко не уедешь.