– Та женщина, – сказал он вслух. – Ее сын в больнице.
– Чувак, – сказал Тревор, – не говори мне об этом. Я не хочу такое знать, – я посмотрела на Тревора, он играл рукой, пытаясь попасть пальцами по пальцам. Я закатила глаза, едва ощущая его скуку за паникой женщины.
Доджер сжал мою руку. Его эмоции были вдали, по сравнению с женщиной.
Джек посмотрел на ее машину, а потом на дорогу.
– Мы ничем не можем помочь.
Дастин кивнул и открыл книгу. Если бы я нормально говорила с ним, я могла попытаться уговорить его. И ему не нравилось знать, что не так в жизнях других людей. Человек не должен слышать мольбы – нужду в утешении – когда не мог ничего сделать. Он просто слушал, зная, что не ответит.
Тревор посмотрел на меня. Он нахмурился.
– Ты хочешь пописать?
Я пронзила его мрачным взглядом.
– Нет ничего хуже матери, которая потеряет ребенка, так что отвали. Я раздражена, нервничаю и расстроена.
Доджер потер мою спину.
– Похоже на критичные дни, – улыбнулся Тревор.
Я хотела ударить его, но Доджер удержал меня, а Джек обернулся и крикнул:
– Эй! Не заставляйте снова на вас кричать, – брат посмотрел на меня. – Тебе что–то нужно?
– Быть подальше от нее, – слезы выступили на глазах. Это были ее слезы. – Блин, – я вытерла глаза ладонью и посмотрела на женщину, вопящую в машине.
– Ох, – пробормотал Тревор. – Джек, ты довел ее до слез, – Джек хмуро посмотрел на Тревора, призвал мячик и бросил ему.
– Заткнись.
Тревор умело поймал красный мячик.
– Да, – обрадовался он, стал подбрасывать мячик и ловить. Он бросил мячиком в подголовник Джека и поймал.
Джек покачал головой, прижимая ладонь ко лбу.
– Я пожалею, что дал ему это.
Дастин посмотрел на машину женщины, пробка чуть подвинулась. Он открыл дверь и вышел.
– Дастин, – Джеку не нравилась его идея. Брат тряхнул головой. Я знала причину. Мы были в крупной машине, рост и тело Дастина придавали ему грозный вид рядом с женщиной. Порой даже добрые жесты в Америке воспринимали плохо. Люди слишком много боялись, ведь люди причиняли много зла в мире.
Я прижала ладонь ко лбу, смотрела в окно, ощущая, как нервы женщины смешивались со страхом. Дастин склонился к ее окну. Она опустила стекло, любопытство придавило тревогу.
Я была связана с женщиной. Ее глаза были в слезах, тушь текла по щекам. Ее голос обрывался. Она была раздавлена, и я тоже так себя ощущала. Я хотела, чтобы слезы прекратились, но этого не произойдет, пока она плакала.
– Все в порядке, мэм? – спросил Дастин, он искренне переживал за нее.
Она покачала головой, вытащила платок из дверцы и вытерла глаза.
– Нет… но я… б–буду, – пролепетала она и не смогла закончить.
Дастин оглянулся на меня.
Женщина проследила за его взглядом.
– Вы… она… в порядке? – спросила она.
Дастин повернулся к женщине с сочувствием в глазах.
– Она потеряла недавно родителей. Вы напоминаете ей маму.
Женщина разрыдалась, всхлипывая. Дастин просунул руку в окно и коснулся ее плеча.
– Он вас очень любит, – сказал ей Дастин.
Женщина нахмурилась, не понимая его слова.
Джек прижал ладонь ко лбу и смотрел на панель приборов.
– Это плохо, – буркнул он.
– Как вы… – она утихла.
Он не хотел отвечать. Дастин выпрямился, голова возникла над машиной. Он был выше среднего роста мужчин, это было в обеих семьях.
Женщина перестала плакать от шока. Дастин открыл дверцу машины и сел.
Джек смотрел на него, как на безумного.
– Так нужно было делать?
Дастин поднял стекла, не глядя на женщину. Он закрыл рукой рот и отклонился на сидении.
– Ты не понимаешь, – тихо сказал он. Я едва услышала его.
Женщина взяла телефон и набрала номер.
– Просто скажи, – рявкнул Джек.
Дастин повернулся к моему брату с болью в глазах.
– Ее сын только что умер.
Ее лицо исказилось от эмоций. Женщина ударила по рулю и разрыдалась, словно лишилась своей части.
Дастин сказал то, что я никогда не забыла бы:
– Когда конец близко, мысли становятся потоком сознания. Там только любимые.
Я посмотрела на Дастина опухшими словами. Он говорил мне похожее. Как родители всегда любили меня. Хоть только в их мыслях, но это могло быть до конца.
– Да, – выдохнул Дастин в моей голове. – Так и было.
Я притянула ноги к груди. Мои страдания смешались с болью женщины, и я зарыдала, ощущая десятикратно боль от потери любимого человека.
Доджер обвил рукой мои плечи, часть меня хотела прислониться к нему и плакать в его грудь, но что–то удержало меня.
– Теперь еще и это, – буркнул Тревор. Он бросил мячик в потолок машины, поймал. От каждого удара по металлу Джек раздражался все сильнее. Он склонился и поймал мячик в полете. Тревор не успел схватить его, Джек заставил мячик исчезнуть.
Тревор хмуро посмотрел на него.
– Может, поедим?
Джек бросил в его лицо пачку чипсов. Брат повернулся ко мне.
– Аманда… поговоришь со мной? Что тебе нужно?
– Наружу… – рыдала я.
– Джек, – Дастин смотрел на пробку. Она разъезжалась, и Джек нажал на газ, радуясь движению.
Эмоции женщины оставили меня. Я думала, слезы высохнут, но – нет. Частично они были моими. Мне нужно было продержаться до Миссури. Миссури. Миссури. Я смогу. Должна.
Через час Тревор снова пристал насчет музыки.
– ЧТО?! – заорал Тревор. – Как можно было не слышать новый альбом «Coldplay»?
– Я редко слушаю музыку, – парировал Джек.
– Это видно, – проворчал Тревор. – Нужно жить под камнем последние пять лет, чтобы не знать о «Coldplay», но понимать, кто такие «Simple Plan». Это ужасно в отношении музыки.
Я забрала плеер из руки Тревора и выбросила в открытое окно. Он проехался по бетону. Да, я мусорила.
– Что? Ах ты зараза, – закричал Тревор.
– Молчи! Я не могу слушать твои стенания. Я варюсь заживо, еще и эмоции сводят с ума! Этот плеер мог быть тобой, в следующий раз так и будет.
Тревор рассмеялся.
– И ты меня зовешь психом?
– Иди ты…
– Эй! – заорал Дастин и обернулся. Когда я начинала ругаться как пьяный пират, Дастин всегда вмешивался.
Я посмотрела на него.
– Так ты на его стороне?
Дастин молчал, развернулся. Я услышала его голос в голове:
– Я ни на чьей стороне, Аманда. Мы можем ехать тихо?
«Почему это нельзя сказать мне вслух?».
– Из–за Джека.
Я знала, но часть меня сомневалась в причине, может, потому что я очень хотела вернуть Дастина.
– Вернешь, когда Джек остынет. Его эмоции на взводе. Он хочет напасть на кого–то, и я окажусь у него под рукой. Если я умру, ты умрешь. Ты так говорила, помнишь?
Он говорил это мне снова и снова, и мне приходилось соглашаться с его правотой. Но часть меня хотела, чтобы мы опустили проблемы брата и были собой.
Час тишины казался невозможным, но Тревор уснул, прильнув к дверце, голова лежала на краю открытого окна. Слюна текла по кожаной обивке машины. Шуршали черные волосы на ветру, он бормотал под нос. Разговоры во сне явно были привычкой Тревора.
Все было неплохим, пока из–под капота не повалил дым.
– Отлично, – буркнул Джек. Он съехал на обочину и остановил машину.
Тревор ударился головой о край окна, упал к сидению Джека.
– Блин, – возмутился Тревор, прижал ладонь ко лбу из–за удара о раму окна. Он убрал пальцы и увидел красную жидкость. – У меня кровь! У меня там кровь!
– О, – сухо сказала я, – ты же человек. Кто бы мог подумать?
Джек обернулся, посмотрел на лоб Тревора.
– Лишь царапина. Жить будешь, – он призвал пластырь и бросил пачку в его грудь.
Тревор хмуро поднял пачку.
Я рассмеялась, увидев розовую «Hello Kitty» на призванном пластыре.
– Это тебе идет, – сказала я.
– Джекария Челси, ты заплатишь за это, – пригрозил Тревор.
Джек не слушал его, вышел проверить, что с машиной. Тревор только заметил, что что–то не так с его «девочкой». Его глаза расширились от ужаса. Паника охватила его тело, и я еще ни разу не ощущала от Тревора такой сильной паники.
Он вылетел из машины и поспешил к капоту.
– О, нет, – выдохнул он, гладя черный металл. – Скажи, что ты в порядке.
– Спокойно, Тревор, – сказал Джек, поднимая капот. Они отошли, когда повалил дым. Машина зашипела.
Я выглянула в окно.
– Звучит плохо.
Тревор указал на меня.
– Молчи, – он нежно коснулся машины. – Ты в порядке, девочка. Аманда ничего не понимает в машинах. Не слушай ее.
Я закатила глаза и вернулась на место.
Джек поманил нас выйти из машины. Мы выбрались и прошли вперед. Дастин склонился над капотом и стал звенеть запчастями, о которых я не знала.
Я отгоняла от себя дым, кашляя.
– Может, стоит вызвать службу, чтобы машину починили?
Джек вытащил телефон. Я позавидовала, и чувства были моими, потому и были сильными. Никто не доверял мне телефон. Так мне говорили. Папа говорил, что телефон нужно заслужить, а Джек сказал, что я его не заслужу даже после смерти отца. Это злило меня, но ослушаться брата и купить себе свой я не могла.
– Нет сигнала, – сказал Джек.
Доджер посмотрел на свой телефон.
– У меня тоже.
– Придется пройтись до места, где ее починят, – Джек призвал навигатор, зная, что этот прибор принимал сигнал спутников. – Магазин механики меньше, чем в миле отсюда, – он отдал навигатор Дастину. – Сходи туда и скажи, что нам нужно отвезти к ним машину. Я останусь с машиной. Бери остальных с собой.
Дастин кивнул и сунул навигатор в карман джинсов.
Тревор покачал головой и завел машину.
– Я не хочу бросать ее.
– Она будет в порядке, Тревор, – убедил его Джек. – Иди.
Мы пошли по шоссе под палящим солнцем. Тревор налепил пластырь на лоб.
Я вытерла пот с лица.
– Что еще может почти не так?
– Так обычно бывает? – спросил у нас Доджер.
Дастин покачал головой.
– Нет, обычные проблемы не случались. На нас нападали разные существа по пути, но проблем с двигателем не было.