оянно мучаясь от страшной боли. И тогда я им предложил воспользоваться способом древних магов-големостроителей, которые могли вселяться в любой металлический конструкт и участвовать в сражениях, не боясь за свое хрупкое тело, – озвучил Маркин сильно подретушированную версию той страшной ночи и дня, когда на него напали вампиры и их прислужники-люди.
– Я о таком заклинании даже не слышала…
– Это больше ритуал, чем простые чары, – пояснил парень. – И да – оно считалось секретным еще в те времена, когда академия Дремор выпускала специалистов по големам и амулетам. Я даже не уверен, знали ли такие чары или их аналог маги в других странах. Или же это разработка чародеев академии, точнее, магов одной империи.
– А эти девушки, получается, магессы? – спросила виконтесса.
– Нет. Почему так решила?
– Ну ведь ты сказал, что в големов вселялись только маги. И тут ты проводишь ритуал над умирающими наемницами, перенеся их душу в големов. Вот и подумала, что они владеют Даром, просто, может, очень слабым.
– Нет, на ритуал наличие или отсутствие магического ядра никак не влияет, Рьюина, – отрицательно покачал головой землянин. – Я подобным вопросом не задавался ни разу, и если бы не беда, постигшая Огоньков, то руки не скоро дошли бы до ритуала дреморов.
– Значит, могла случиться и ошибка?
Маркин вместо слов просто кивнул.
– Им страшно, наверное, было… – вздохнула его собеседница.
– Им было больно. Одна из-за этого даже хотела, чтобы ей подарили безболезненную смерть. Но вторая раненая уговорила остаться в этом мире и не торопиться к богам, пока не отомстили за эту боль.
– Месть? – Рьюина сильно поморщилась. – Это самое подлое чувство среди разумных. Зачем оно? К чему ворошить былое?
– Многие с тобой не согласятся.
– А ты? – Девушка испытующе посмотрела ему в глаза.
– И я.
– То есть ты…
– Есть вещи, которые нельзя прощать никому и никогда, – несколько грубо оборвал ее молодой человек.
– Это все равно неправильно, – буркнула девушка и отвернулась от парня.
– Извини, Рьюина. Просто мне пришлось сражаться, терпеть боль и лишения, терять близких людей, друзей. Все это ожесточило меня. И я не встречал человека, который после такого останется прежним, не будет видеть в окружающих врагов.
– И во мне тоже ты видишь врага? – неожиданно спросила она и резко повернулась к нему.
– Нет, – честно ответил ей маг.
– Почему? Наши семьи еще недавно воевали, среди гвардейцев из твоей свиты есть те, кто раньше убивал товарищей наших солдат. Их опознали уже.
– Есть время для звона клинков и пролития крови, а есть время для звона кубков и льющегося вина. Да и не воевал я с вами вроде бы, – ответил ей виконт и тут же резко поменял тему: – Я могу ошибаться, но думаю, что историю с наемницами ты не просто так подняла. Или ничего лишнего в твоем интересе нет, просто любопытство мага?
Виконтесса Рьюина сильно покраснела и опустила взгляд в пол.
«М-да, выходит, что есть, – про себя покачал головой Маркин. – А как ловко завязала эту тему – я сразу и не понял, что ее интересует. Не сообщи мне Уварн про искалеченного графа, я так и остался бы в неведении об истинной цели расспросов. Сначала ее старший брат напрямую хотел расспросить Огоньков, а когда не вышло, то решение проблемы взяла в свои руки его сестра». – Потом поинтересовался: – Я могу увидеть твоего отца?
– Да, если ты не против, то прямо сейчас и провожу, – торопливо произнесла та.
– Не против.
Когда Уварн сообщил своему спутнику, что Тиром похож на человеческий обрубок, то слегка приукрасил реальность, которая была куда страшнее. На кровати в окружении десятков амулетов и манонакопителей лежала часть туловища с одной рукой и половиной головы. У графа отсутствовала часть черепа. От того места, где раньше были глаза, шла внушительная вмятина до самого затылка. Кожа в этом месте была покрыта ковром из шрамов. Не было ног, полностью отсутствовала правая рука, на месте левой находилась какая-то клешня, сделанная из оставшихся кусков лучевой и локтевой костей. И еще – судя по излишне короткому туловищу, прикрытому простыней, и двум амулетам, положенным поверх нее в нижней части тела, граф лишился ног с частью живота.
«Удивительно, как он сумел дожить до того, как попал в руки целителей…» – поразился Костя, оценив внешний вид калеки.
– Сейчас приведут раба, который служит моему отцу языком и глазами, – отвлекла она его от разглядывания возможного пациента.
– Хм?
– Отец и раб соединены старым амулетом, доставшимся от древних магов. Он делает их мысли едиными, – пояснила девушка.
Когда появился нужный человек, землянин не удержался от удивленного возгласа:
– Ребенок?!
В комнату больного вошли двое замковых гвардейцев, сопровождающих мальчика не старше десяти лет. Несмотря на богатую одежду, в которой и именитый дворянин не постыдится показать своих детей, и ухоженный вид, ребенок носил рабский ошейник. Так что все эти вещи ему не принадлежали. Взгляд у него был отсутствующий, походка неуверенная.
– Чем моложе носитель второй части амулета, тем лучше, – произнесла Рьюина. – Я тебе потом про него расскажу, если захочешь.
– С ним хоть все в порядке? – спросил Маркин.
– Потом, Кост, я все скажу позже. Сейчас тебе нужно поговорить с отцом.
Откуда-то появились два головных ободка – то ли украшения, то ли приспособления для закрепления волос в прическе. Один из них виконтесса положила на шрамированную область головы графа, второй надела на раба. Несколько секунд ничего не происходило, и тут в его взгляде появилось осознание. Глаза ребенка остановились на землянине, и потом он произнес:
– Здравствуй, гость.
– Доброго дня, ваше сиятельство, – ответил ему молодой человек, машинально посмотрев на неподвижное тело.
– Неприятная картина?
– Да.
– А ведь это сделала твоя мать.
– Своими руками, граф? Лично пришла в ваш дом и стала отрезать куски?
– Не забывайся, мальчишка!
Слышать угрозы взрослого властного мужчины, произнесенные детским голосом, было непривычно и даже забавно. Поэтому виконт не чувствовал опасности для себя. Даже учитывая, что находится среди толпы ардатцев, где стоят два опытных воина в хороших доспехах и с оружием. С другой стороны, сам он не был беззащитен, несмотря на внешнюю безоружность. Два амулета, скрытые одеждой, уравнивали его и возможных противников из окружающих. Конечно, если не считать Рьюину, которая, будучи боевым магом, являлась для парня темной лошадкой.
– Граф, если есть что сказать, то начинайте, или я, пожалуй, пойду к себе. О войне между нашими семьями поговорим как-нибудь в другой раз. Или цель разговора – именно она? – Маркин вопросительно приподнял бровь.
– Отец! – вмешалась в разговор виконтесса. – Я попросила милорда прийти к тебе не за тем, чтобы ты устроил с ним свару.
Пару секунд мальчик молчал, потом как-то криво, словно в преддверии инсульта, улыбнулся одной половиной лица:
– Извини, дочь. Милорд, прошу принять мои извинения за неподобающее обращение.
– Ваши извинения приняты, ваше сиятельство, – слегка поклонился телу на кровати землянин.
– Поговорим? – не то спросил, не то предложил граф в теле молодого раба.
– Да, за этим я и пришел, ваше сиятельство…
Глава 20
Помолвка между двумя графскими семьями благополучно состоялась. Виконт Чемтэр и виконтесса Рьюина Ардатская официально, в присутствии десятков свидетелей и представителей жреческого сословия, стали женихом и невестой. Подписание документа с союзническими договоренностями прошло в более скромной обстановке и осталось практически неизвестным фактом для девяти из десяти человек, собравшихся в замке.
Из-за желания Тирома обрести тело, хоть какое, лишь бы свое, чемтэрцам пришлось задержаться на лишних пять дней. Все это время Кост Марг и переродившиеся Огоньки часто посещали покои больного для бесед.
Итогом этих бесед стало решение Тирома переселить свою душу из полуживого куска умирающей плоти в тело из стали и бронзы. Даже гипотетическая возможность попасть под контроль того, кто будет проводить ритуал, его не пугала. К слову, эту страшилку озвучил его старший сын и потом до самого отъезда чемтэрского посольства постоянно озвучивал везде и всюду. Как Костя подумал – это из-за ощущения, что власть, к которой он уже несколько месяцев основательно прикипел, вот-вот уплывет из его рук.
На подготовку к ритуалу Маркин потребовал месяц, а также несколько вещей, одну из которых получить оказалось проще всего – портрет графа в прежнем облике. Остальные уже куда существеннее били по карману ардатцев. Например, после ритуала големостроитель заберет те два ободка для головы, с помощью которых граф Ардатский мог худо-бедно общаться со своими родными и подчиненными.
Этот парный амулет очень заинтересовал молодого мага своими способностями. Со слов невесты он узнал, что с помощью ободков два человека могли не просто общаться без слов, но и передавать свои ощущения, чувства, создавать из них небольшие воображаемые мирки, способные на время заставить обоих забыть, что они попали в мир иллюзорный. Но нужно было знать меру, так как более сильный «абонент» такой связи мог свести с ума слабого и частично управлять его телом. Вот потому граф и использовал молодых рабов, чей мозг заметно уступает в развитии его собственному и быстро угасает, отдавая своего носителя во власть обладателя второго амулета-ободка. Жили рабы в таком качестве буквально месяц, потом превращались в «растение», их мозг отключался и переставал работать с амулетами. Состояние восстанавливалось, если до этого момента резко прекратить воздействие волшебной вещи на мозг донора.
Если молодому магу удастся расшифровать рунную цепочку и скопировать ее как можно ближе к оригиналу, то эти волшебные вещи значительно помогут как его личной казне, так и денежным сундукам в казначействе графства Чемтэр.