В связи со всеми этими событиями, пришла весточка от Джанессы, которая сообщила, что её дед всё же нашёл ей мужа, какого-то хлыща из Великого Дома Дрес, тем самым не только пристроив наконец внучку, но и заключив выгодный союз. Своего муженька моя старая подруга тут же загнала под каблук, взяв власть в свои руки, параллельно загоняя весь дом мужа в зависимость от дома Редоран. За то, что она не пригласила нас на свадьбу, Джанесса извинилась, ссылаясь на традиции данмеров, однако обещала обязательно заехать к нам погостить, как только разберётся с текущими делами.
Хай Рок и Хаммерфелл продолжали жить в своём темпе. Бретонцы продолжали обычную феодальную грызню, а редгарды вновь разделились на два враждующих лагеря. Единственным отличием от предыдущих годов, стало то, что больший политический вес в Хаммерфелле начали набирать «Поющие Клинки», и при непрямой поддержке Империи становились третьей силой, объединяющей вокруг себя тех, кто устал от вечной вражды Венценосцев и Предшественников.
О творящемся за пределами Империи известно было не так уж и много, но по тем слухам, которые до меня всё же доходили, положение дел в Доминионе было не таким хорошим, как казалось на первый взгляд. Так, например, каджиты за последние несколько лет подняли уже с десяток восстаний, в попытках сбросить власть альтмеров, особенно после слухов, что их лидер, Грива, то ли уже давно мёртв, то ли находится под прямым управлением высоких эльфов. В Валенвуде ситуация была не лучше, но здесь конфликт между босмерами и альтмерами случился на религиозной почве, и причиной этому послужила вырубка какой-то священной рощи. Сами острова Саммерсет оставались относительно спокойной областью, однако и местные жители были не особо довольны нынешнем правительством, и в особенности Талмором, именно из-за политики которого их самих отправляют то на войну, то на подавление бунтов. А если прибавить к этому то, что торговля между островами и материком почти умерла, получать привычные ранее блага для простого высокого эльфа стало намного тяжелее.
Так и текла проходила понемногу жизнь, постоянно меняясь и изменяясь, а мы, простые смертные старались приспособиться к происходящим изменениям.
Для меня же, самым большим шоком за последнее время стало внезапное осознание того, что мои старшие дети уже успели вырасти, ведь достигнув возраста четырнадцати лет, они по законам Скайрима уже считались вполне взрослыми. Лидия превратилась из смешливой и активной девчушки в статную и яростную воительницу, а Александр из тихого и любящего книги мальчика, в уверенного в себе и своих силах юношу. Так что следуя традиции клана, в следующий патруль с дружиной они отправились на правах бойцов второй линии, а так как отпускать их без присмотра мне не хотелось, то возглавил этот отряд я лично, решив заодно размяться.
Первой проблемой, с которой я столкнулся при подготовке к походу оказалось то, что мои привычные доспехи с трудом застёгивались на мне, и не из-за того, что у меня отрос живот, или появились бока, а по той причине, что каким-то образом мне удалось стать ещё больше. Руки стали толще, плечи шире, а грудная клетка казалось увеличилась в обхвате на добрых двадцать сантиметров, как и талия с бёдрами. Так что под хихиканье Изабеллы, которая наблюдала все мои бесплодные попытки натянуть на себя старый боевой доспех, я отправился в кузницу, где, сорвав с работы бронников, вместе с ними принялся за работу. В итоге выход патруля пришлось задержать на два дня, пока мой доспех не перековали, с учётом изменившихся габаритов.
Первые несколько дней патруля участвующие в нём не переставали подкалывать меня на тему того, что глава клана совсем обленился и растолстел, однако, после первой группы Изгоев, обнаруженной нами, которую я в одиночку превратил в мешки с переломанными костями, шутки прекратились. Дети, впервые видя, и косвенно принимая участие в ближнем бою, прониклись увиденным больше всех, и даже начали меня сторониться, но вскоре отошли. Материал необходимый, так сказать, для посвящения во взрослую жизнь удалось обнаружить только через неделю, когда одним из разведчиков был замечен небольшой дымок около одной из удобных для стоянки пещер.
Следуя стандартной тактике, дружина начала окружать пещеру, в первых рядах шли воины с пробуждённой кровью великанов с ростовыми щитами и булавами, за ними дружинники из обычных людей, а в третьем ряду шагала взятая в первый патруль молодёжь, замыкали строй лучники и целители. Идя не спеша, мы постепенно сжимали кольцо окружения, лишая Изгоев последнего шанса на бегство, так что когда моя дружина увидела зёв пещеры, для её обитателей всё было уже кончено.
Увидев закованных в сталь с ног до головы воинов, Изгои подняли дикий крик и начали готовиться к бою, хватая своё костяное оружие и будя спящих товарищей, а мы размеренно приближались. Как и обычно, не имея никаких преимуществ в виде удобной позиции или эффекта неожиданности, дикари в шкурах стали лёгкой добычей. Методично истребляя их одного за другим, в итоге повторилась та же сцена, которая произошла при моём первом настоящем бое — из глубины пещеры вышел воин с вересковым сердцем в груди и вызвал меня на поединок. Почувствовав некую иронию в происходящем, я принял вызов и вышел в круг.
Воин Изгоев решил не медлить, и тут же бросился на меня, как пропеллер размахивая своими костяными клинками, стараясь нащупать слабое место в моей защите. Его многочисленные удары принимались мной исключительно на щит, на котором он не мог даже краску сбить, а от моих размашистых взмахов он уклонялся, порой вставая в позы не предусмотренные физиологией человека. Так что немного погоняв вёрткого противника по импровизированной арене, я решил, что пора с этим заканчивать. После очередной серии ударов, которые моя броня выдержала без особых проблем, мною была изменена картина боя, ведь вместо очередного взмаха шестопёром, я нанёс им колющий удар. Ожидавший чего угодно, но не такого, Изгой пропустил его и не только получил дыру в груди от шипа на навершие моего оружия, но и как минимум несколько трещин в рёбрах, и будь он обычным человеком, на этом бы наш бой и закончился. Однако передо мной стоял воин с вересковым сердцем, порождение древней магии и всё такое прочее, отчего ему удастся прожить пару лишних мгновений. Не упуская инициативу, сразу после укола последовал удар щитом, а через мгновение голова Изгоя превратилась в фонтан из крови, костей и мозгов.
Оставшиеся дикари взвыли от осознания того, что их лучший боец превратился в труп несмотря на все проведённые над ним ритуалы, и сдались на милость победителя. Пока дружинники связывали пленных, мы с Лидией и Александром отправились вглубь пещеры, где обнаружили уже ранее виденное мной зрелище: клетки, забитые женщинами и детьми, а в глубине пещеры алтарь, с разбросанными вокруг него теми несчастными, что стали жертвами. Посмотрев на побледневших детишек, которые сегодня уже успели убить парочку врагов, но от зрелища залитого кровью алтаря едва не потеряли сознание, я приказал им открыть клети и выпустить выживших, пока сам отправился на свежий воздух.
К моему возвращению всё было готово, относительно здоровые пленники были согнаны в одну сторону, в то время как калеки или просто смертельно раненные в другую, а воины клана с предвкушением посматривали на постепенно выбирающихся из-под земли ещё детей. Когда все пленники вышли из пещеры, началось главное действие, а именно посвящение.
Всех детей, которых вместе с Лидией и Александром набралось семь человек, выстроили напротив их будущих жертв и вручили в руки ножи и мечи. Поняв, к чему всё идёт, детишки застыли в немом изумлении, но всё-таки взяли себя в руки. Первой убить безоружного пленника вышла Лидия, и даже не замедлив шаг снесла голову Изгою одним движением, чем вызвала волну одобрительных криков со стороны дружины, первой перейдя из статуса девочки в девушку. За ней из строя вышел Александр, и как и сестра не колеблясь сделал что должно, тут же отойдя в сторону. А после своё посвящение прошли и остальные дети.
Бледные и едва стоящие на ногах, девушки и юноши, как только всё было кончено, тут же подверглись атаке старших товарищей и родственников, которые набросились на них со словами похвалы, а под конец дали им хлебнуть немного мёда. Немного приведя в себя уже не детей, наш патруль отправился обратно в Зал Титанов, не только чтобы сопроводить пленников, но и по той простой причине, что наш поход был окончен.
Вечером, на привале, я сел у костра рядом со своими детьми.
— Ну что, — нарушив тишину, спросил я их, — как вам ощущения от первого боя?
— Всё было не так, как я ожидала, — первая ответила Лидия, — дома, когда я упражнялась с оружием, всё было по-другому…
— Это было так… легко, — закончил мысль за сестру Александр, — как на охоте, даже легче. Один укол копьём, как на тренировке, и сражающийся со мной упал уже мёртвый.
— Хех, тут то и заключается ирония ситуации, убить человека или эльфа намного легче, чем животное, чисто с физической точки зрения, а вот с моральной, хотя я помню, как кто-то полчаса не мог свернуть своему первому пойманному кролику шею, — с улыбкой сказал я, посмотрев на покрасневшую Лидию.
— Я же не виновата, что они такие милые, — кое-как справившись со смущением, ответила Лидия, — но пап, скажи, а зачем уже после боя мы казнили тех людей?
— Тут всё просто, дочка, убить в горячке боя легко, — отпив немного из фляги, ответил я, — кровь кипит, инстинкты обострены, или ты, или тебя. А вот так хладнокровно убить кого-то, связанного, беспомощного, — смотря на помрачневшие лица детей, я продолжил, — для этого надо переступить через себя, сломать в себе этот барьер.
— Но зачем нам это, — спросил Александр, — в смысле научиться убивать беспомощных?
— Тут всё просто, чтобы в нужный момент у тебя не дрогнула рука, когда ты столкнёшься с опасностью не в бою, а к примеру, на улице или где-нибудь ещё. Ведь опасности бывают разные. Бывает смотришь, а на тебя бежит совсем молодой паренёк, у которого ещё молоко на губах не обсохло, и бежит он на тебя с вилами надеясь убить. Вот тут то в вас и может сыграть жалость, посмотришь на такое и подумаешь, сейчас я его разоружу и заставлю сдаться.