До начала лета все испытания были закончены, и Изабелла с гордостью представила мне и ещё нескольким наиболее доверенным разумным из отряда окончательный вариант амулетов последнего шанса, которые переносили своих обладателей в заранее обозначенную точку при активации. Шедеврами их было назвать нельзя, так как по сути они были одноразовыми и переносили максимум на пятьдесят километров, но как средство последнего шанса были превосходны. В их создании я также принял участие, лично выковав основы и нанеся на них необходимые руны, что было для меня своеобразным экзаменом, после которого Изабелла радостно сообщила мне, что ещё парочка таких работ и мне можно будет смело присваивать звание эксперта в рунах, а может и артефактора, если я всё же соизволю подтянуть свои знания в зачаровании.
Помимо всего прочего, мною было перековано почти всё моё снаряжение, вплоть до сабатонов, и теперь, стоило мне напитать доспех маной, как он приобретал свойство сопротивления магии и становился значительно легче. Эффект был не постоянный и работал только при подаче маны, однако меня это полностью устраивало, так как магических сил у меня было в достатке, а заклинания в бою я так и не научился нормально применять, ограничиваясь только простейшими чарами. Не был обойдён вниманием и шестопёр, и если раньше он был просто чёрным, так как был сделан из эбонита, то теперь почти все его поверхности были покрыты руническими цепочками, выполненными из золота. Само зачарование на нём было из разряда дикого извращения, во всяком случае по словам Изабеллы, к которой, впрочем, присоединилась и Джанесса с остальными магами отряда, хотя я не понимал в чём проблема, ведь моё оружие, при накачке магией, просто становилось раз в шесть тяжелее, причём, стоит перестать подавать магию, как вес тут же становился обычным. Вторым свойством было банальное укрепление материала, чтобы шестопёр не деформировался при ударах такой силы. На первом же испытании обновки, я почувствовал себя Сауроном, особенно после того, как одним ударом подбросил неудачливого бандита метров на восемь ввысь, почти его располовинив.
Первая половина лета прошла достаточно спокойно, реформированная Гильдия Бойцов, в том числе при активной помощи моего отряда неплохо так почистила столичную провинцию от разного рода отребья и монстров, сделав дороги и опушки лесов достаточно безопасными, что неплохо увеличило объёмы торговли. Впрочем, такая активность серьёзно сбила цены на сопровождение караванов, однако наши старания были замечены самим Императором, который выделил из казны небольшую сумму, для себя, на продолжение начатой нами зачистки. Свободные средства Фредерик, как глава гильдии, пустил на перестройку отделений гильдии в других городах и провинциях, чем серьёзно увеличил своё влияние, к концу осени он планировал перестроить ещё восемь отделений по новому образцу, а также открыть одно новое в Фолкрите, несмотря на все протесты Соратников.
Помимо обычной наёмнической деятельности и магических исследований, мной была предпринята вылазка к бывшему святилищу Хирсина, во время которой Мара лично пообщалась с обращёнными мной родственниками, которые после лично общения с, как они думали, даэдра, немного успокоились, поняв, что факт их оборотничества никак не повлияет на попадание в Совнгард, что привело к тому, что теперь по лесам Сиродила периодически бродила пятёрка огромных медведей. Изабелла также не избежала внимания богини, и после недолгого диалога, в содержание которого меня так и не посвятили, обзавелась фамильярном вороном, а также показала внушительный рост умений в магии холода.
Середина лета ознаменовалось тем, что количество разных банд на юге провинции превысило все допустимые пределы, причём «банды» имели почти одинаковый этнический состав и экипировку, в них состояли почти исключительно босмеры и каджиты, а также демонстрировали не характерную для разбойников жестокость. В связи с этим, Гильдия Бойцов была просто завалена запросами о помощи. Решив не распылять силы, мною было принято решение вновь собрать немного выросший, за счёт добровольцев, отряд и начать действовать единой силой против вроде как разрозненных банд. Фредерик так же начал посылать в южные графства исключительно крупные отряды, не только из-за моего совета, но и потому, что отряды меньше двадцати наёмников бесследно пропадали в приграничье.
Первые стычки с «бандитами» показали, что грабежами и убийствам занимаются далеко не простые разбойники, а как минимум неплохо подготовленные солдаты, о чём говорило их умение держать строй, грамотное расположение лучников и умелое маневрирование на поле боя. Впрочем, им это мало помогало, особенно когда на них обрушивался настоящий зимний буран, или Калинд сминал их кавалерийским ударом с фланга. Потери в моём отряде были после каждой такой стычке, но они были несоизмеримы с теми, которые несли «бандиты», своевременная медицинская помощь и более качественное оснащение делали своё дело.
За месяц непрекращающихся боёв, мой отряд приобрёл кое-какую известность у местных жителей, как самое эффективный и безжалостный из всех, кто сейчас боролся с набегами в южных графствах Сиродила. Причём наша слава не была незаслуженной, после каждого боя я не ленился и приказывал солдатам не только раздевать поверженных противников, но и развешивать мёртвых и раненых на ближайших деревьях, как знак устрашения и реальной демонстрации своих успехов. Но несмотря на все успехи в устранении угроз моим отрядом, на общую ситуацию в провинции это почти никак не влияло, пока мы спасаем одну деревню, две соседние полыхают. Была ещё одна странность во всём этом безумии — за всё время патрулирования нами не разу не было найдено ни одного лагеря «бандитов», в котором они хранили награбленное, только временные стоянки с минимумом удобств. Хотя если взять за аксиому то, что сборная солянка из босмеров и каджитов действует по приказу Альтмерского Доминиона, растаскивая имперские силы, то всё становилось понятно.
Полтора месяца почти беспрерывных боёв и виды разорённых деревень доконают кого угодно, поэтому в первых числах месяца Огня очага (сентября) мною была отдана команда выдвигаться в сторону Скинграда, как ближайшего к нам крупного города, где я рассчитывал отдохнуть хотя бы пару недель, чтобы бойцы немного пришли в себя. Однако по прибытию в город нас ждало немалое разочарование, он был заполнен беженцами до краёв, и если вчерашние крестьяне заняли всё пространство вокруг города, включая поля с собранным урожаем, то в самом городе не оставалось ни одной не занятой гостиницы, где сейчас проживали потерявшие свои поместья аристократы. Помимо проблем с жильём, в городе нарастал продовольственный кризис, огромное количество еды было просто уничтожено в полях, до того, как его успели собрать, что привело к тому, что за буханку паршивого хлеба некоторые хитрые личности требовали в десять раз больше её реальной цены, благо спекулянтов быстро отлавливали, а граф, по слухам, уже озаботился поставками продовольствия из других регионов.
Как только лагерь был готов, я решил собрать своих друзей и поделиться с ними своими размышлениями по поводу складывающейся ситуации. В течение нескольких десятков минут ко мне в шатёр зашли все те, с кем я начинал свой путь как наёмника. Громаш за последний год почти никак не изменился, только ещё больше заматерел, и обзавёлся ещё несколькими шрамами на своём и без того исполосованном лице. Тимис остался всё таким же хлипким на вид эльфом, только теперь под добротной мантией целителя, с множеством кармашков и узелков скрывалось не состоящее из одних костей тело, а набор витых мышц. Лирис с каждым годом всё больше становилась похожа на настоящую валькирию, высокая, с роскошной гривой огненных волос обрамляющих прекрасное лицо с острыми, но всё же женственными чертами. Джанесса за годы знакомства осталась всё такой же легкомысленной, на первый взгляд, но если сравнить её глаза в нашу первую встречу и сейчас, появившуюся в них сталь нельзя было не заметить. Калинд, как и Громаш, успел изрядно заматереть за последние годы, превратившись из пусть и тренированного и опасного юноши в уверенного в себе и своих силах мужчину. Мрр’кун остался всё тем же огромным котом, но в отличие от остальных, его внешний вид изменился в противоположном от остальных направлении, он стал напоминать не постоянно готового броситься в бой ягуара, как при нашей первой встрече, а стал похож пусть и на слегка раздобревшего, но такого же опасного кота-крысодава. Лишь Изабелла, севшая рядом со мной, никак не успела измениться внешне, во многом из-за того что встретились мы с ней не так давно, но вот её поза говорила о произошедших с ней внутренних изменениях, она стала намного уверенней в себе и окружающих, превратившись из нежной тепличного цветка, в дикорастущую розу, намного более сильную и опасную, но столь же прекрасную.
— Рад, что вы смогли так быстро собраться, — начал я, — думаю, нам стоит обсудить, то с чем мы столкнулись за последние несколько недель.
— Поддержу здоровяка, — первой ответила Джанесса, — мне, даэдра подери, уже надоело происходящие. Уже почти несколько месяцев мы только и делаем, что охотимся на лесных недомерков и бешенных кошаков, не в обиду Мрр’кун, а графы и легион сидят и в ус не дуют.
— Каджит понимает возмущение Джанессы, и не в обиде на неё, но он сам не понимает, зачем каджиты из Эльсвейра приходят на кровавую охоту сюда.
— Заметь, не только каджиты, но и босмеры, — взяла слово Лирис, — причём они явно не простые бандиты, а неплохо подготовленные если не солдаты, то ополченцы точно.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — вновь я взял слово, — можете считать меня параноиком, но, по-моему, грядёт что-то большое и страшное, возможно даже полноценная война с Доминионом.
— Вполне вероятно, — сказал Калинд, — один из путей меча учит сначала измотать противника множеством слабых уколов, и когда тот ослабнет, нанести решающий удар.
— Неплохая аналогия, черныш, и я даже соглашусь с ней, но вот только возникает вопрос, почему так мелко? В смысле не пытаться поднять восстание в самой столице на фоне, к примеру, голодного бунта, а просто грабежом приграничья?