я, которые доказывают справедливость и целесообразность равного представительства в других ассамблеях, сохраняют свою силу и здесь. Здесь возражали, что пропорциональное голосование создает опасность для небольших штатов. Мы отвечаем, что равный голос создаст опасность для крупных. Виргиния, Пенсильвания и Массачусетс – три большие колонии. Посмотрите на их удаленность, на различие их продукции, их интересов и обычаев, и вам станет ясно, что они никогда не смогут быть заинтересованы или склонны объединиться для угнетения небольших штатов. Ясно, что небольшие штаты естественным образом разделят свои позиции по всем вопросам с крупными штатами. Род-Айленд в силу своих отношений, сходства и деловых связей будет преследовать те же цели, что и Массачусетс. Джерси, Делавэр и Мэриленд – что и Пенсильвания.
Д-р Раш отметил, что упадок свобод в Голландской республике произошел по трем причинам. 1. Полное единогласие, требуемое во всех случаях. 2. Обязательство запрашивать мнение избирателей. 3. Принцип голосования, при котором каждая провинция имеет один голос. Последняя причина уничтожила равное представительство, а свободы в Великобритании также приходят в упадок из-за того же изъяна. Часть наших прав передана нами нашим легислатурам. Признано, что там должно быть равное представительство. Другая часть наших прав передана Конгрессу. Почему же здесь в равной степени не должно быть равного представительства? Если бы можно было собрать всю массу народа вместе, то собравшиеся решали бы все стоящие перед ними вопросы большинством голосов. Почему же это большинство не должно решать исход голосования в Конгрессе, будучи справедливо в нем представленным? Крупные колонии, к счастью, настолько отделены друг от друга, что все опасения насчет их особого объединения нереальны. Их интересы различны, их материальное положение несхоже. Вероятнее всего, они станут соперниками и оставят во власти небольших штатов возможность склонять чашу весов, куда им захочется. Голосование по числу свободных жителей даст один прекрасный результат – побудит колонии ограничивать рабство и поощрять увеличение числа их свободных жителей.
Г-н Хопкинс отметил, что имеется четыре большие, четыре маленькие и четыре средние по размеру колонии. В четырех самых крупных окажется больше половины населения всех объединенных штатов, и поэтому они будут править другими, как им захочется. В истории нет примера такого явления, как равное представительство. В Германском союзе голосуют государства. В Швейцарии голосуют кантоны, так же как провинции голосуют и в Бельгийской конфедерации. Как обстояло дело в древних конфедерациях, сказать невозможно, так как о них известно очень немногое.
Г-н Уилсон считает, что налог должен быть пропорционален богатству колонии, но что представительство должно соответствовать количеству Фрименов. Правительство – это средоточие или результат волеизъявления всех. Если правительство выражает волю всех – оно совершенно, а как только оно отходит от этого принципа, то становится несовершенным. Здесь было сказано, что Конгресс представляет штаты, а не отдельных граждан. Я считаю, что предметом его забот являются все граждане штатов. Странно, что одно добавление названия «штат» в отношении десяти тысяч людей должно предоставить им равные права с сорока тысячами. Это должно быть результатом волшебства, а не разума. В вопросах, которые переданы Конгрессу, мы – это не множество штатов, а одно большое государство. Мы оставляем нашу индивидуальность, когда являемся сюда. Германский союз – это пародия на государство. Вся его практика в любой сфере достаточно авторитетно подтверждает его порочность. Крупнейший недостаток конституции Бельгийской конфедерации заключается в том, что там голосование проводится по провинциям. Интересы государства как целого постоянно приносятся в жертву интересам малых штатов. История войны во время правления королевы Анны убедительно подтверждает это. Здесь спрашивали, должны ли девять колоний отдать себя во власть четырех, чтобы те правили ими как им заблагорассудится? Я изменю этот вопрос и спрошу, должны ли два миллиона людей отдать себя во власть одного миллиона, чтобы тот управлял ими, как ему заблагорассудится? Утверждают также, что большие колонии создадут опасность для малых. Надо говорить честным языком и сказать, что меньшинство будет в опасной зависимости от большинства. А есть ли на свете ассамблея, в которой в равной степени не было бы такой опасности? Истина заключается в том, что наши решения тогда будут отражать интересы большинства, а так оно и должно быть. Существует гораздо большая вероятность того, что крупные штаты будут скорее не соглашаться друг с другом, чем объединяться. Я призываю ум человеческий лишь придумать какой-нибудь возможный случай или вообще предложить что-нибудь такое, что, будучи в интересах Виргинии, Пенсильвании и Массачусетса, не было бы также и в интересах других штатов.
Дебаты по этим статьям, доложенным 12 июля 1776 г., продолжались время от времени изо дня в день в течение двух лет. Они были ратифицированы 9 июля 1778 г. десятью штатами. Нью-Джерси – 26 ноября того же года и Делавэром – 23 февраля следующего года. И только Мэриленд задержался еще на два года. Присоединившись к ним 1 марта 1781 г., он тем самым закрыл этот вопрос.
Состав нашей делегации на заседаниях Конгресса, начинавшихся 11 августа, был обновлен. Но в то время было создано новое правительство Виргинии, а заседания легислатуры, членом которой я был избран от моего графства, должно было состояться в октябре. Я знал, что наше законодательство при королевском правлении имело много порочных положений, требовавших немедленных исправлений, и я думал, что смогу принести большую пользу, участвуя в этой работе. Поэтому 2 сентября я оставил свое место в Конгрессе, ушел в отставку и 7 октября занял свое место в легислатуре моего штата.
11 числа я попросил разрешения внести законопроект об учреждении судов, создание которых имело большое значение. Я подготовил законопроект; он был одобрен комитетом, представлен и принят, пройдя обычную процедуру.
Я получил разрешение внести законопроект, позволявший владельцам недвижимого имущества с ограничительным условием наследования владеть землями, наследуемыми без ограничений. В ранний период существования колонии, когда приобрести землю стоило недорого или вовсе ничего не стоило, некоторые предусмотрительные лица добыли себе крупные пожалования земель и, желая положить начало большому и могущественному роду, стали поселять на них своих наследников без права раздела. Передача этой собственности от поколения к поколению в одной семье привела к созданию определенного числа семей, которые, пользуясь узаконенными привилегиями в сохранении своего богатства, образовали некий патрицианский орден, отличавшийся блеском и роскошью их образа жизни. Из этого ордена также король обычно выбирал членов совета колонии. Надежда войти в их число подчиняла всех людей этого круга интересам и воле короны.
Для создания справедливого республиканского порядка представлялось совершенно необходимым уничтожение этой привилегии и создание благоприятных условий не для аристократии богатства, приносящей обществу больше вреда и опасности, чем пользы, а для аристократии добродетели и таланта, которую природа мудро предназначила для руководства интересами общества и равномерно рассеяла среди людей всякого звания. Для осуществления этой цели не требуется ни насилие, ни лишение человека естественного права, а, скорее, расширение его путем отмены существующего закона. Потому что это позволило бы нынешнему землевладельцу разделить эту собственность между его детьми поровну, так же как он делит между ними свою любовь, и поставило бы их за жизнь одного поколения на один уровень со своими согражданами.
Но против такой отмены закона решительно возражал г-н Пенделтон, который был ярым приверженцем старых порядков и который оказался самым способным оратором, которого мне когда-либо приходилось встречать. У него, правда, не было поэтической фантазии г-на Генри, его возвышенного воображения, высокопарной и захватывающей манеры говорить. Но он был невозмутим, приятен и убедителен. Его речь была плавной, чистой и образной. Он обладал быстротой мышления, был проницателен и находчив. Победить его было невозможно, потому что если он и проигрывал основное сражение, то вскоре снова атаковал вас и, искусно маневрируя, оспаривая детали и используя небольшие преимущества, ничего не значащие в отдельности, но важные, будучи взятыми вместе, отыгрывался настолько, что сводил все сражение к ничьей. От него невозможно было отделаться, и своей настойчивостью он не давал покоя до тех пор, пока не лопалось терпение у всех тех, у кого оно было меньше, чем у него. Добавьте к тому же, что он был очень добропорядочным и великодушным человеком, добрейшим другом, самым приветливым и приятным компаньоном, поэтому всему, что он говорил, был обеспечен благосклонный прием. Обнаружив, что главный принцип майората не может быть сохранен, он выступил с поправкой, содержавшей предложение вместо полной отмены майората разрешить такому собственнику, если он того захочет, превращать его в поместье, наследуемое без ограничений. Для такого хотя бы частичного спасения старого закона ему не хватило всего нескольких голосов. И в результате был принят законопроект о полной отмене майората.
В одном из законопроектов по организации нашей юридической системы, который предлагал создание канцлерского суда, я предусмотрел рассмотрение в суде присяжных всех дел по факту, так же как и в обычных судах. Он провалил законопроект, включив всего четыре слова – «если пожелает одна из сторон». В результате, поскольку ни один истец не скажет своему судье: «Сэр, я Вам не доверяю, передайте мое дело суду присяжных», присяжные заседатели редко, можно, вероятно, сказать, даже никогда не появятся в этом суде, если только их не призовет председатель Канцлерского суда по собственному почину.