[1616] либо около 6 утра[1617]. Гриуа, не уточняя, писал, что сражение началось в 6 часов[1618]. Однако некоторые (Бургонь, Деннье, Колачковский, Ле Руа) утверждали, что сражение началось в 7 часов; по словам Деннье, канонада началась до 7 утра, чтобы дать время Понятовскому выполнить свое движение. Вьонне де Марингоне считал, что сражение началось в 5 утра (!); Плана де ла Файе, адъютант Ларибуазьера, утверждал, что батареи открыли огонь после 5 утра. Еще более любопытным кажется мнение Кастелана: он полагал, что первое орудие выстрелило в 5 утра, но само сражение началось в 6 часов.
Но и у русских мемуаристов тоже есть расхождения в определении часа начала Бородинской битвы: пишут о 5 утра либо, чаще, о 6 утра. Д. Богданов, поручик пионерных войск, писал: «Был уже в исходе час пятый… Вдруг неожиданно налево от нас блеснул огонь – раздался пушечный выстрел, погодя другой и потом третий; минут 10 спустя загремел ответный. Начало светать…»[1619] Д. П. Данилов, офицер 2-й артиллерийской бригады, бывший со своими орудиями на Багратионовых «флешах», утверждал, что первый выстрел в Бородинском сражении был сделан с его батареи и только в ответ загремели французские орудия[1620].
Вопрос о времени первого выстрела в сражении важен, помимо всего прочего, еще и потому, что это позволяет сопоставить практику определения времени в 1812 г. французами и русскими. По всей видимости, большинство участников событий, как с русской, так и с неприятельской стороны, ориентировалось на местное время. Но в дальнейшем ритм времени в ходе боя для каждого из участников стал настолько своеобразным, а последующее стремление восстановить хронометраж событий оказалось столь тесно связанным с ритмом индивидуальных переживаний, что совпадение в определении часа событий того дня является редкостью.
И все же, если задаться целью избрать наиболее убедительный вариант начала сражения в привязке ко времени физическому, то это будет 6 или примерно 6 утра местного времени. По-видимому, первый выстрел прогремел с батареи Сорбье. Затем выстрелила пара орудий с французских батарей севернее – Фуше и 4-го корпуса. Через несколько минут ответила русская артиллерия в виде нескольких одиночных выстрелов. Потом на некоторое время орудия стихли. Оказалось, что французские укрепленные батареи были расположены слишком далеко от русских позиций[1621]. Это было вызвано ошибкой в оценке дальности до врага, так как разметка эполементов происходила вечером 6-го, когда уже быстро стало темнеть, а сами укрепления сооружались ночью (о том, что строительство шло именно ночью, свидетельствует рапорт Нея, работы Шамбрэ, Сегюра, Пеле и мемуары Пернети).
Как только началась канонада, вперед на Семеновские укрепления двинулись войска маршала Даву.
3.4. Бой за Семеновские высоты
Бой за Семеновские высоты (Багратионовы «флеши» и д. Семеновское) стал одним из тех ключевых эпизодов Бородинского сражения, которые предопределили ход и результаты великой битвы. Перипетии этого боя, рассмотренные «крупным планом», позволяют воочию увидеть то многообразие объективных, субъективных и случайных составляющих, которые в совокупности и создали причудливую и неповторимую ткань исторического события.
Как известно, против линии русских, простиравшейся от Курганной высоты до северной кромки Утицкого леса, Наполеон сосредоточил около 80 тыс. человек (около 60 тыс. пехоты и 20 тыс. кавалерии, включая штат артиллерии) и 382 орудия. Однако из этих цифр следует вычесть примерно 11,5 тыс. пехоты, 4 тыс. кавалерии, 2,5 тыс. артиллеристов и 85 орудий, входивших в состав (либо прикомандированных) императорской гвардии и представлявших своего рода главный резерв (мы исключили из этих цифр 24 орудия гвардии и прислугу, с самого начала участвовавших в сражении).
Первым эшелоном должны были пойти войска Даву. 5-й дивизии Компана и 4-й дивизии Дессэ предписывалось атакой из района Шевардинского редута взять русские укрепления на южном фланге. 2-я дивизия Фриана оставалась до поры до времени в резерве, предназначенная «исправлять ошибки» либо развивать успех правого крыла. Дивизии Компана и Дессэ, начав атаку Семеновских укреплений, должны были «зацепиться» за «флеши» и обеспечить упор для атаки севернее вторым эшелоном (3-м и 8-м корпусами). Этот массированный двойной удар поддерживался резервной кавалерией (1, 2 и 4-м корпусами с приданной им кавалерией 1, 3 и 8-го армейских корпусов) и огнем около 300 орудий, постепенно вводившихся в бой. Безопасность правого фланга атакующих войск обеспечивал 5-й корпус Понятовского, который, кроме того, должен был поворотом влево помочь атаке русских позиций в районе Семеновского оврага. Действия центральной группировки французских войск, выполненные «в порядке и методически», должны были опрокинуть южный фланг русской армии, что, в конечном итоге, предопределило бы ее полное поражение. Как видим, многое зависело от того, насколько удачно войска Даву начнут бой. Это должно было предопределить дальнейшие действия всех остальных французских войск.
Численность и состояние дивизий Дессэ и Компана, а также Фриана внушали Наполеону надежды на их успешные действия. 5-я дивизия, которая должна была начать бой за «флеши», насчитывала ко 2 сентября в строю 9838 человек пехоты, 520 человек в артиллерии и 30 орудий. Она включала четыре полка (25, 57, 61 и 111-й линейные), каждый в составе пяти батальонов и одной артиллерийской роты, а также дивизионную артиллерию. Командовал дивизией 43-летний дивизионный генерал Ж.-Д. Компан, снискавший славу «покорителя редутов». Накануне, 5 сентября, при штурме Шевардинского редута, 5-я дивизия понесла существенные потери примерно в 2 тыс. человек и потеряла несколько орудий.
4-я дивизия под командованием 48-летнего дивизионного генерала Ж.-М. Дессэ, прозванного «савойским Баяром», во время переклички 2 сентября насчитывала 5468 человек пехоты, 586 человек в артиллерии при 21 орудии (85-й и 108-й линейные полки пятибатальонного состава, две роты полковой артиллерии, а также дивизионную артиллерию). Два батальона Гессен-Дармштадтского лейб-регимента, входившие в 4-ю дивизию, 7 сентября не были в ее составе, будучи откомандированными. В бою 5 сентября дивизия Дессэ не участвовала.
2-я пехотная дивизия под командованием 54-летнего дивизионного генерала Л. Фриана имела 2 сентября в 15-м легком, 33-м и 48-м линейных (все состояли из пяти батальонов и артиллерийской роты) и в двух батальонах испанского полка Жозефа-Наполеона (также имевших артиллерийскую роту) 6896 человек пехоты, 418 человек в артиллерии при 26 орудиях (включая полковую и дивизионную артиллерию). В бою 5 сентября дивизия не пострадала.
1-я и 3-я дивизии, как мы уже знаем, находились в распоряжении Богарне, а легкокавалерийская дивизия бригадного генерала Жирардена, также входившая в 1-й пехотный корпус, была придана кавалерийскому резерву Мюрата. В целом в трех пехотных дивизиях Даву, оказавшихся против Семеновских укреплений, насчитывалось примерно 20 тыс. пехоты и 1,5 тыс. артиллеристов при 80 орудиях (условно считая, что 5 сентября были потеряны 3 пушки, а в батарею Пернети было передано из 1-й пехотной дивизии 6 орудий)[1622].
Командовал тремя дивизиями 42-летний маршал Луи-Николя Даву, принц Экмюльский.
Вторым эшелоном должны были нанести удар севернее войска 43-летнего маршала Мишеля Нея, герцога Эльхингенского. Помимо 3-го армейского корпуса, на день сражения под его командование был передан и 8-й (вестфальский) корпус, командир которого дивизионный генерал Ж.-А. Жюно, герцог д’Абрантес, все более терял доверие как Наполеона, так и своих собственных солдат. 10-я пехотная дивизия, которую планировалось разместить в голове 3-го корпуса, насчитывала на 2 сентября в составе двух батальонов 24-го легкого, двух батальонов 1-го пехотного полка Португальского легиона, двух батальонов 46-го линейного, двух батальонов 72-го линейного 3593 человека при 14 орудиях. Ею командовал дивизионный генерал Ф. Ледрю. 11-я пехотная дивизия под командованием дивизионного генерала Ж.-Н. Разу включала два батальона 2-го пехотного полка Португальского легиона, два батальона 4-го, два батальона 18-го и два батальона 93-го линейных общей численностью 4546 человек при 14 орудиях. 25-я вюртембергская дивизия, также входившая в 3-й армейский корпус, имела сразу двух начальников: помимо вюртембержца дивизионного генерала И. Г. Шелера, император назначил командиром еще и француза дивизионного генерала Ж.-Г. Маршана, который должен был «контролировать» действия первого! В начале сентября три бригады 25-й дивизии, вследствие больших потерь, были свернуты в три временных батальона. Общая численность была в 1518 человек при 16 орудиях.
8-й армейский корпус состоял из 23-й пехотной дивизии (командир – генерал-лейтенант Ж.-В. Тарро) в составе 3-го легкого батальона, двух батальонов 2-го и двух батальонов 6-го линейного полка, 2-го легкого батальона, двух батальонов 3-го линейного полка и трех батальонов 7-го линейного полка; 24-й пехотной дивизии (командир – генерал-лейтенант А. Л. Охс) в составе 1-го батальона гвардейских гренадер, 1-го батальона гвардейских егерей, 1-го батальона егерей-карабинеров, 1-го легкого батальона и 5-го линейного полка. Всего в 23-й пехотной дивизии было 5579 человек при 16 орудиях, в 24-й – 2074 человека при 12 орудиях[1623].
Кавалерия 1, 3 и 8-го армейских корпусов была придана резервной кавалерии Мюрата. 1, 2 и 4-й кавалерийские корпуса, совместно с четырьмя отдельными бригадами легкой кавалерии, должны были поддерживать войска Даву и Нея. Численность 1-го кавалерийского корпуса (командир – дивизионный генерал Э.-М.-А.-Ш. Нансути) была 4999 человек при 25 орудиях, а в приданной ему легкой кавалерийской дивизии корпуса Даву (1-я и 2-я легкокавалерийские бригады) – 1078 человек. Численность 2-го кавалерийского корпуса (командир – дивизионный генерал Л.-П. Монбрён) составляла 5300 человек при 29 орудиях. В кавалерии 8-го армейского корпуса, прикомандированной ко 2-му кавалерийскому корпусу, было 974 человека при 2 орудиях. В кавалерии 3-го пехотного корпуса (9-я и 14-я легкокавалерийские бригады), также приданной 2-му кавалерийскому корпусу, – 1903 человека при 6 орудиях. Численность 4-го кавалерийского корпуса (командир – дивизионный генерал В.-Н. Латур-Мобур) была примерно в 3600 человек при 24 орудиях