Павел был сердечно привязан к своему воспитателю, но отставку его воспринял разве что с грустью – не более. Он был влюблен в свою жену, считал ее идеалом, дамой сердца, которой он будет поклоняться всю жизнь. Кроме того, он нашел в жене верного друга, чьи желания и мысли были созвучны его собственным.
Отношения Екатерины с цесаревной, поначалу теплые, со временем стали портиться. Императрица рассчитывала найти в ней тихую, во всем согласную невестку, а та была замкнута, себе на уме. К ней так же, как и к сыну, нельзя было подобрать ключика.
Екатерина писала барону Гримму, верному своему адресату: «Великая княгиня постоянно больна, да и как же ей не быть больной? Все у этой дамы доведено до крайности. Если она гуляет пешком, то двадцать верст, если танцует, то двадцать контрдансов и столько же менуэтов, чтобы избегнуть жары в комнатах, их вовсе не топят; если кто-нибудь трет себе лицо льдом, то все тело становится лицом…» Лицо льдом терла каждое утро сама императрица в течение всей жизни. И далее: «…нет ни добродушия, ни осторожности, ни благоразумия во всем этом, и Бог знает, что из этого будет, так как никого не слушают и все хотят сделать по-своему». Это письмо по-своему трогательное, ведь царственная свекровь, как самая обычная женщина, жалуется на своих непонятных, безмозглых детей. О бароне Гримме я расскажу со временем, сейчас не до него. Скажу только, что он прибыл первый раз в Россию именно с ландграфиней Гессен-Дармштадской и ее дочерьми.
У Павла было два друга, к которым он был очень привязан. Первый – Саша Куракин, племянник Никиты Ивановича Панина, участник детских игр, а в будущем – князь Александр Борисович – знаменитый политический деятель. Второй – Андрей Кириллович Разумовский, сын бывшего гетмана Малороссии. Андрей Разумовский оказывал на Павла сильнейшее влияние. Они были ровесники, но Андрей уже успел окончить курс в Страсбургском университете. Он выбрал морскую карьеру, был участником Чесменского боя, был капитаном фрегата «Екатерина». Блестящий, европейски образованный светский красавец. Это он привез из Любека на пакетботе «Быстрый» невесту Павлу.
Цесаревич писал своему другу: «Дружба ваша произвела во мне чудо: я начинаю отрешаться от моей прежней подозрительности, но вы ведете борьбу против десятилетней привычки и возвращаете то, что боязливость и обычное стеснение искоренили во мне. Теперь я поставил себе за правило жить как можно согласнее со всеми. Прочь химеры, прочь тревожные заботы!»
Павел был счастлив и жаждал деятельности на пользу государства. Вспоминая уроки Панина, он сочинил некий труд – «Записку», названную «Рассуждения о государстве вообще, относительно числа войск, потребного для защиты оного, и касательно обороны всех пределов». Понятно, что Записка касалась в основном армии, но в ней просматривалась новая мысль: не следует России постоянно расширяться, пухнуть в размерах. Земли у нас и так больше, чем достаточно, а порядка на этой земле нет. Мимоходом Павел обругал дворянство, которое ведет расточительную жизнь, а о нуждах государства не думает. И вообще… каждому здравомыслящему человеку должно быть понятно, что России нужны не наступательные войны, а оборонительные. Это поможет сократить рекрутские поборы, которые вредны крестьянству, сократит армию. Каково, а? Не будем забывать, что автору «Записки» было девятнадцать лет.
Теперь надо было только дождаться подходящего случая, чтобы вручить «Записку» государыне собственноручно. Желательно также, чтобы в этот день у нее было хорошее настроение. Этот случай скоро представился. Пришла весть о победе над «пугачевским сбродом» под крепостью Татищей, все верили, что со злодеем покончено.
Екатерина приняла труд сына с улыбкой. Наконец-то Павел успокоился, не глядит букой, не жалуется на меланхолию и даже нашел себе достойное занятие. «Записку» она прочитала в тот же день и пришла в ярость. Мальчишка, щенок, как посмел он излагать ей, императрице, свои детские, глупые идеи!
Вернемся к строгому языку исторической литературы. Екатерина только что выиграла войну с турками. Агрессором в этой войне была не Россия, а Османская Порта. Ввязываясь в эту войну, Екатерина руководствовалась самыми высокими идеями – помочь страждущим. К страждущим относились и польские диссиденты, и крестьяне, и православные греки, и даже крымские татары. Она помогла этим людям, выиграла войну, конечно, наступательную, и недруги ее за свою беспечность, легкомыслие и жестокость должны были расплатиться утратой своих территорий. Заодно скажем, что и шведская война (1790 г.), и вторая турецкая война (1787–1791 гг.) кончились присоединением к России новых земель. И все эти войны начинала не она, а ее противники.
И вдруг ее сын, недоучка, молоко на губах не обсохло, дает ей советы, почти наставления, как правильно руководить государством! Она отчитала Павла как школьника. Тот возражал: «Я тоже хочу приносить пользу государству». Ответ императрицы был короток: «Вы слишком молоды, чтобы заниматься государственными делами. Сейчас у вас одна обязанность – родить наследника!»
Павел знал, что Потемкин вернулся с южного поля битвы и осел во дворце. После разговора с матерью цесаревич представлял, как эти двое глумятся над его «Запиской», и плакал от стыда и обиды. Можно понять и причины его меланхолии. В народе не знали подробностей смерти его отца Петра III, все было тайной за семью печатями, но во дворце тайны не скроешь. Павел с детства ненавидел фаворитов матери, считая их источником всех бед. А как он относился к Пугачеву? Боялся, конечно, как все. Шильдер пишет: «На цесаревича появление самозванца и первые его успехи, несомненно, произвели тягостное впечатление». Конечно, тягостное, что и говорить. Но Пугачев назвался именем его отца, похвалялся, что сделает Павла своим наследником и будет во всем ему помогать. Нашлись люди, и из наших, и из иностранных дипломатов, которые донесли до цесаревича эти опасные обещание. Понятно, что умный юноша относился к ним резко отрицательно, но мысли для размышления появлялись, опасные мысли.
15 апреля 1776 года великая княгиня Наталья Алексеевна умерла родами. Виной тому было искривление тазобедренных суставов (пострадала в детстве от костоправа), ребенок умер еще в утробе матери. Павел был потрясен. Тут и рыдания, и слезы, он совершенно замкнулся в себе. Екатерина тоже переживала смерть невестки, находилась рядом с ней во время родов, присутствовала и при агонии. Жалко было юную жизнь, однако это не помешало ей совершить крайне неблаговидный поступок.
До наших дней дожила фраза, сказанная когда-то Екатериной про Наталью Алексеевну: «Я обязана великой княгине возвращением мне сына и отныне всю жизнь употреблю на то, чтобы отплатить ей за эту услугу». И она отплатила… посмертно. Чтобы «утешить» сына и вывести его из состояния шока, она показала ему любовную переписку его умершей жены. Ты рыдаешь по своей умершей супруге, а посмотри – стоит ли она того? И кто же был соперником Павла? Ближайший друг его – Андрей Разумовский. Оказывается, роман их завязался еще на пакетботе «Быстрый», и потом продолжался все это время.
Может быть, такой поступок – открыть сыну глаза – кому-нибудь покажется правильным. Я нахожу его бессердечным и крайне жестоким. Поиск справедливости иногда приводит к чудовищным результатам. Недаром люди придумали фразу – «ложь во спасение». Может быть, Екатерина, как «чистая душа и честный человек» сама не понимала, что делает. Но вряд ли. Она умела просчитывать каждый свой поступок.
Павел был потрясен, унижен, он совершенно ушел в себя. Смерть – общий удел, хочешь – не хочешь, но с этим надо смириться, но предательство самых близких людей – непереносимо, это рубец на всю жизнь. Павел был, как говорят, человеком с обнаженными нервами, он даже на похороны жены не пошел. А Екатерина и не настаивала на этом. Очевидно, сына в таком состоянии просто нельзя было показывать людям. Разумовский был на похоронах Натальи Алексеевны, на этом настояла сама императрица, после чего по высочайшему распоряжению он был вынужден оставить Петербург и уехал в Ревель.
Но ссылка эта была недолгой, вскоре Екатерина назначила его послом в Неаполь. С военной карьерой Разумовского было покончено, теперь он служил России на дипломатическом поприще. А Екатерина занялась тем, что стала подыскивать новую невесту сыну. Клин клином вышибается, надо, чтобы Павел как можно быстрее забыл свою неверную супругу. Но главное – дела государственные. России нужен наследник.
Невеста вскоре была найдена. И опять не без помощи Фридриха II. Ею стала его племянница Софья-Доротея-Августа-Луиза принцесса Вюртембергская. Она была моложе Павла на пять лет. В России она получила имя Марии Федоровны. Свадьба состоялась 26 сентября 1776 года. В 1777 году у молодой четы родился сын – Александр Петрович. Екатерина получила долгожданного наследника.
Еще несколько слов об Андрее Разумовском. В 1781–1782 годах Павел с Марией Федоровной под именем князей Северных путешествовали по Европе. Побывали они и в Неаполе, где Павел на дипломатическом приеме столкнулся лицом к лицу с Андреем Разумовским. Павел схватился за шпагу, он жаждал дуэли. Только вмешательство свитских помешало кровопролитию. При вступлении Павла на трон граф Андрей Кириллович Разумовский был отставлен от всех должностей и сослан в свою деревню с приказом пребывать там безвыездно.
Фавориты
Серьезная историческая литература об эпохе Екатерины II деликатно обходит весьма щекотливый вопрос, а именно «слабости императрицы», ссылаясь на слова Ренана: «Серьезная история не должна придавать слишком большого значения нравам государей, если эти нравы не имели большого влияния на общий ход дел». Но нравы Екатерины как раз имели влияние на ход русской истории.
Фавориты – обычная картина для XVIII века. Фавориты были у всех русских государынь от Софьи до Елизаветы, но только в екатерининское время забота о сексуальных нуждах императрицы превратилась в государственный институт. Н.И. Павленко в своем бытописании императрицы пишет: «Ни до Екатерины, ни после нее распутство не проявлялось в такой откро