Еще в 1765 году Екатерина, следуя «этикету» века, назначила премию в 1000 рублей тому, кто напишет лучшее сочинение об отмене крепостной зависимости крестьян. Желающих не нашлось. Журнал «Русская старина» нашел где-то, в мемуарах, наверное, разговор императрицы с Далем (личный библиотекарь Екатерины): «Да, дело нелегкое, оно немало меня озабочивает, и все-таки оно остается в одинаковом положении. Я боюсь, не вышло бы из этого чего-либо вроде американского колониального дела, если только я его затрону. Где только ни начнут его трогать, оно нигде не подается. Императрица-королева (Мария-Терезия) при всем своем старании не продвинулась ни на шаг. И мне предстоят те же трудности; они окажутся еще большими, как только примусь действовать. Однако как жаль! Удалось же мне окончить многие другие дела. Я надеюсь, что обстоятельства сложатся так, что не пойдут наперекор моим намерениям».
Но ведь могла же Екатерина дать хоть малую послабку крепостным крестьянам. Не дала! Может, руки не дошли, а скорее всего, боялась. Пугачев ее напугал, но не научил. Для того чтобы освободить крестьянство так, чтобы удовлетворить полностью его нужды, надо было полностью уничтожить дворянство. Во Франции с этим справились в конце XVIII века (частично), у нас в России в 1917 году (полностью). И что хорошего? Много ли от этого выиграли крестьяне? В колхозах они даже паспорта не имели, а за работу получали трудодни – платили натуральным продуктом в очень умеренных количествах.
И как– то получается, что человеческим обществом руководит не смысл, а привычка и идеология. Государство говорит подданному – у тебя все хорошо, ты счастлив и благополучен – изволь исполнять. Так что – читайте «Экклезиаст», там все написано, а если хотите подробнее ознакомиться с возникновением крепостничества, очень рекомендую Ключевского.
Устав о народных училищах (1786 год)
Екатерина II решила покрыть Россию сетью школ и учебных заведений. К этой работе она призвала сенатора П.В. Завадовского (1739–1812 гг.), бывшего своего фаворита. На ниве любовника он трудился всего-то восемь месяцев, но это дурно сказалось на его репутации как у современников, так и у потомков, что крайне несправедливо. Завадовский был очень толковым, образованным, необычайно работоспособным и, что важно, порядочным человеком. Если бы в XVIII веке существовало понятие «интеллигент», то оно вполне подошло бы к этому человеку.
Начал свою карьеру Завадовский (будущий министр просвещения при Александре I) вместе с А.А. Безбородько (1747–1799 гг.) – будущим канцлером, оба они поначалу ходили в статс-секретарях императрицы. Оба на всю жизнь остались друзьями. Как уже говорила, фавор быстро кончился, Потемкин не переносил красивого и статного статс-секретаря. Он его буквально вытолкал из покоев Екатерины. Завадовский очень тяжело переносил свою отставку, он был искренне влюблен в императрицу.
Но через год она призвала его к делам и буквально завалила работой. О педагогике вначале речь не шла. Завадовский управлял Санкт-Петербургским дворянским банком, курировал строительство в подмосковном Царицыне, где архитектор Баженов возводил для Екатерины царскую резиденцию – дворцы и парки, был председателем комиссии по строительству Исаакиевского собора, и только потом царица решила использовать его на ниве народного просвещения.
В 1782 году была создана комиссия под руководством Завадовского по сочинению устава о народных училищах и составлению учебников для них – как переводных, так и отечественных. В комиссию входил и приглашенный Екатериной из Вены Ф.И. Янкевич. Он почитался в Европе авторитетом по части педагогики.
Прежде чем учить учеников, надо обучить учителей. В 1783 году была открыта учительская семинария, предтеча наших педагогических училищ. Было опубликовано «Руководство учителям первых и вторых классов». В этом документе уже были нововведения: разный подход к ученикам, в зависимости от их способностей и характера, учитель должен был быть терпелив, снисходителен. И, конечно, никаких розг, ремней, никаких «дранье за волосы, ставление на колени и дранье за уши». Было издано еще одно руководство, переводное: «О должности человека и гражданина». Удивительно, да и только, в то время словосочетание «российский гражданин» было совсем не в ходу. Как учить гражданской должности сына дворового? Куда понятнее звучит параграф из «Наказа» Екатерины. Пункт 352: «Всякий обязан учить своих детей страха Божия как начала всякого целомудрия и вселять в них все те должности, которых Бог от нас требует в десятословии своем и православная наша восточная греческая православная вера во правилах и прочих своих преданиях». Пункт 352: «Также вперяти в них любовь к отечеству и повадить их иметь почтение к установленным гражданским законам и почитать правительства своего отечества как пекущиеся по воле Божией о благе их на земли».
Устав рекомендовал устроить главные народные училища (по одному в губернском городе) и малые народные (как в уездных, так и в губернских городах). Срок обучения в главных училищах – четыре года, в малых – два года. На учебу принимали детей из всех сословий, учиться могли даже дети крепостных. Первых два года детей учили закону Божию, чтению, письму и рисованию, и только на третий и четвертый год ученикам давали основы геометрии, механики, физики, естественной истории, также дети изучали всеобщую историю, географию и латынь. Во всех классах изучался трактат «О должности человека и гражданина», то есть в ребят «вперяли» любовь к отечеству и пытались «повадить» их почтению к правительству и матушке-государыне. Продумано было также и внеклассное чтение, это был набор нравоучительных историй, где искоренялись пороки, добро торжествовало над злом, во главе угла стояло милосердие и все прочие качества со знаком плюс. В букваре даже существовало такое понятие, как учтивость – «это добродетель, которая состоит в знании жить честным и благопристойным образом…» Учили и правилам поведения: не чесать головы, «чихать с тихостью», не харкать и т. д.
Как всегда в правление Екатерины, все делалось с помпой. Павленко: «Открытие главных народных училищ в 25 губерниях намечалось на 22 сентября. Оно должно было сопровождаться торжественной церемонией. В Перми эта церемония выглядела так: утром 22 сентября «достопочтенная публика собралась у дома губернатора, откуда процессия, возглавляемая четырьмя прибывшими из Петербурга в Пермь учителями, за которыми следовали 25 мальчиков в довольно длинных кафтанах и шляпах, за ними по два депутата от дворян и от купечества, двинулись к соборной церкви, где была совершена торжественная литургия». После этого огромная толпа людей под колокольный звон и пушечную пальбу направилась к зданию народного училища, где после молебна, прочтения «Устава народных училищ», а также речей директора и одного из учителей, состоялось окропление класса священником, и учащиеся приступили к занятиям. После окончания состоялся торжественный обед, салют из пушек и концерт».
Ах, наши просьбы и желания – да Богу в уши. Задумано хорошо, но не хватало учителей, учебников, достойных помещений. Родители далеко не всегда хотели отдавать детей в школы, дети далеко не всегда хотели «грызть гранит науки». Учителя пили, дети безобразничали… Что рассказывать, и так все понятно.
230 лет прошло, а проблемы как были, так и остались. Две трети своей жизни я прожила при советской власти, поэтому могу засвидетельствовать. Все свое время советская власть с полной искренностью, с екатерининской наивностью и с коммунистической твердостью создавала «нового человека» – строителя коммунизма. Стройка эта предполагалась вечной, никто и не верил, что когда-нибудь дойдем до вершины (или до дна).
У каждого времени своя боль. При Екатерине II – крепостничество, при Сталине – повальные аресты и лютость, при «Высоком возрождении» – катастрофическое падение нравов в «святая святых» – католической верхушке, и тоже лютость. В XXI веке все бы хорошо, если бы не войны, ложь, так называемые «двойные стандарты», наркотики, террористы, пропаганда жестокости – кино, ТВ…и т. д.
Бродский говорил, что в творчестве необходим и чуть ли не главным является «высокий замысел». Жизнь то же творчество – ей нужна высокая мечта. На мой взгляд, в моем государстве в наше время она отсутствует. Во всяком случае, если главное желание человека – разбогатеть, а понятие счастья – получать такие удовольствия, как еда, секс и путешествия, и все считают это естественным, правильным, то мы идем куда угодно, но не туда, куда следует. Я понимаю, есть исключения, человек куда сложнее, но я говорю о правилах, о норме.
Мои рассуждения похожи на ворчание стариков, но они же и предупреждение. Детей надо хорошо и правильно учить, учить добру и всему «хорошему прочему», даже если миф о создании идеального человека развенчан. Идеальным может быть только робот. И Екатерина II учила, как умела, за что ей честь и хвала.
Жизнь двора
Нетрудно понять, почему императрица опять вспомнила о педагогической реформе. У нее родился внук. 12 декабря 1777 года у Павла Петровича и Марии Федоровны появился первенец. Его нарекли Александром в честь Святого покровителя Петербурга благоверного князя Александра Невского. В честь рождения внука императрица подарила Марии Федоровне земли вблизи Царского села. Там построили дворец, возвели великолепный парк с красивыми пейзажами, беседками и павильонами. Место назвали Павловск.
По праву в списке родителей Александра надо было первой поставить не маму с папой, а бабушку, императрицу Екатерину II Великую. Она была в восторге от рождения внука, права династии в империи закреплены, и в ту же ночь, как он только появился на свет, забрала младенца в свои покои.
Это было в обычае русского двора. Жизнь царственного отпрыска не принадлежит родителям, она принадлежит государству. Точно так же поступила в свое время императрица Елизавета. В своих «Записках» Екатерина подробно, с глубокой обидой описывает, как отобрали у нее только что рожденного Павла, но она не смела противоречить. Скажем прямо, тогда Екатерина не долго горевала. Она не успела полюбить своего сына, жизнь при дворе была сложной, здесь бы саму себя сохранить, а еще молодость, еще любовь…