Ответа не было. Екатерину можно понять, не до того ей было. Она вместе с двором отбыла в Москву на коронацию. Разумовский, хоть и был рядом с императрицей, не счел нужным напоминать о Ломоносове. Только весной 1763 года в Москве было прочитано прошение ученого, далее последовала обычная канцелярская волокита. В конце года Ломоносов получил ответ: его оставляли при Академии, дали чин статского советника с жалованием в 1875 рублей.
1764 года Екатерина приезжала в дом Ломоносова со свитой, чтобы посмотреть «мозаичные художества для монумента Петру Великому» (речь идет об известной «Полтавской баталии»), а также посмотреть все «новоизобретенные им физические инструменты и некоторые физические и химические опыты». Об этом посещении сообщила заметка в «Санкт-Петербургских новостях».
М.В. Ломоносов скончался 4 апреля 1765 года. С.М. Соловьев: «Густая толпа народа проводила гроб его в Невский монастырь. В бумагах Ломоносова осталась собственноручная записка, где, между прочим, читаем: «За то терплю, что стараюсь защитить труд Петра Великого, чтоб выучились россияне, чтобы показали свое достоинство. Я не тужу о смерти: пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети отечества пожалеют».
В историографии часто ссылаются на подробные и скрупулезные записки Порошина – воспитателя цесаревича Павла. В них Порошин описывает каждый день царственного мальчика, но нигде не сообщает, что к Павлу хотя бы раз пригласили Ломоносова. А ведь цесаревича учили лучшие представители ученого мира. А вот реакция мальчика на смерть ученого: «Что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал». Кто надул в уши ребенку подобное? Это мнение двора.
При воцарении Екатерины главная роль Академии, академического университета и академической гимназии была воспитательная. Кстати, Фонвизин, который учился в одном из первых выпусков, с благодарностью вспоминает гимназический класс за то, что хорошо выучил немецкий язык, латынь и «получил вкус к словесным наукам», но жалуется на пьянство и нерадивость учителей.
Когда Екатерина обратила, наконец, на Академию свой царственный взор, то нашла, что дела этого заведения ведутся из рук вон плохо и приняла неожиданное и весьма разумное решение. В 1783 году она предложил занять место директора, то есть фактического президента Академии наук, давней своей знакомице – княгине Екатерине Романовне Дашковой. После переворота 1762 года, в котором Дашкова принимала активное участие, слишком активное, по мнению императрицы, между Екатеринами «Большой» и «Маленькой» наметилось серьезное охлаждение. Дашкова занялась частной жизнью, воспитанием детей и путешествиями. В общей сложности она прожила за границей около десяти лет, а в 1782 году окончательно вернулась в Россию.
Назначение на высокий пост было для Дашковой полной неожиданностью. Екатерина II сказала ей об этом как бы между делом – на балу. Женщина во главе Академии наук – да разве бывает такое? Она отказалась, объяснив свой отказ письмом. В нем были такие слова: «…сам Господь Бог, создавая меня женщиной, этим самым избавил меня от должности директора Академии наук; считая себя невеждой, я никогда не мечтала попасть в ученую корпорацию…»
Но Екатерина Великая нашла слова, уговорила. У императрицы был свой взгляд на положение женщины в обществе. Давняя неприязнь сейчас не принималась в расчет, государственный ум возобладал над мелочностью чисто женских отношений.
Положение Дашковой при дворе сразу изменилось. Императрица готова была принимать ее в любое время и оказывать всяческое содействие в работе. А это было необходимо. Не будем пока говорить о науке, Академия находилась в плачевном финансовом состоянии, была вся в долгах. Нечем было платить за аренду помещений, профессора месяцами не получали жалование, типография совершенно обветшала, не на что было покупать бумагу и так далее.
В течение трех лет все было приведено в порядок. У Дашковой открылся талант менеджера. Кажется, откуда бы ему появиться в русской княгине? – жизнь научила. После внезапной смерти мужа (Екатерине Романовне было двадцать лет) ей в наследство достались его непомерные карточные долги. Братья Панины, Никита и Петр, стали опекунами при малолетних детях. Видя совершенно критическое положение молодой женщины, они написали в Опекунский совет прошение: разрешить Дашковой продать часть подмосковных земель в счет погашения долгов мужа. Опекунский совет дал согласие, но сама Дашкова не дала – я не буду грабить своих детей! Она уехала в Москву, затворилась в своей усадьбе, и так толково вела хозяйство, что выплатила все долги до копейки, да еще и на поездку за границу нашла деньги.
Через три года ее деятельности в Академии все было приведено в порядок. Но двор не мог простить ей, что она, женщина, занимает мужскую должность и при этом ведет себя независимо. У Екатерины Романовны был, прямо скажем, трудный характер: честна, резка, несгибаема в своих решениях. При таком характере недоброжелателей всегда хватает. Среди первых были фавориты императрицы. Красавец Ланской, например, закатил форменный скандал, что в отчете о поездке императрицы в Финдяндию в числе свитских не была упомянута его фамилия. По его-то мнению его имя должно было идти сразу после имени Екатерины II. Потом появился Платон Зубов, тот пытался «разоблачить» Дашкову в неких «денежных махинациях».
Есть такая пословица: «Поручай дело занятому человеку». Хозяйственные дела не только не мешали, но помогали в научный и литературной работе. Помня наказ императрицы «о всеобщем образовании», Дашкова организовала при Академии публичные чтения – лекции для всех – и привлекла для этой работы видных ученых.
В мае 1783 года стал выходить журнал «Собеседник любителей российского слова», в котором печатались лучшие литераторы того времени – Г.Р. Державин, Д.И. Фонвизин и другие. При самом активном участии Дашковой стал выходить очень популярный журнал – «Новые ежемесячные сочинения». Н.И. Новиков возобновил работу по изданию письменных памятников по истории России «Продолжение Древней Российской Вивлиофики».
В октябре 1783 года была организована вторая Академия – Российская. В отличие от «старой» Академии наук, где занимались точными и естественными науками, направление новой Академии было гуманитарным. Президентом Российской академии (она опять отказывалась) была назначена Дашкова, то есть она стала возглавлять практически два учреждения.
На открытии Российской Академии Дашкова произнесла пламенную речь, в которой обозначила главную задачу – «обогащение и очищение русского языка», то есть создание грамматики и толкового словаря. Вот выдержка из ее речи: «Будьте уверены, что я всегда гореть буду беспредельным усердием, истекающем из любви моей к любезному отечеству, ко всему тому, что всему нашему обществу полезно быть может, и что неусыпной прилежностию буду стараться заменить недостатки моих способностей… в помощи ж вашей надежду свою полагаю и тем самым желаю искренне свое к вам почтение засвидетельствовать».
Она действительно «горела беспредельным усердием», за шесть лет был создан «Словарь Академии Российской, словопроизводным порядком расположенный». Собрано было 43 257 слов, сюда входили не только обиходные русские слова, но и научные и технические термины. Это была гигантская и очень нужная работа. Для сравнения – Французская Академия создала аналогичный словарь, затратив на это 60 лет.
Н. М. Карамзин: «Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев, наша, без сомнения, счастливая судьба во всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость: мы зреем не веками, а десятилетиями». Николай Михайлович знал, что писал. В памяти поколения были живы дела Петра Великого. Именно так Карамзин позднее работал над своей «Историей государства Российского».
Е.Р. Дашкова возглавляла Академию наук и Российскую Академию до самой смерти Екатерины II, то есть до 1796 года. Правда, последний год она занимала этот пост формально, уже фактически получив отставку от императрицы, отставка только не была оформлена должным образом.
Причиной отставки была взаимная обида двух Екатерин. 1795 год. Уже свершилась Великая революция, уже казнены король Людовик XVIII и королева. От былых «вольтерьянских» идей императрицы остался один дым. Екатерина всюду видит крамолу и строго ее пресекает. Это касается и Радищева с его «Путешествием их из Петербурга в Москву», и совершенно безобидной трагедии Я.Б. Княжнина (1742–1791 гг.) «Вадим Новгородский». Публикация была посмертной. Вдова драматурга попросила Дашкову издать трагедию «ради детей».
Видимо, давно при дворе искали, чем досадить Дашковой и этим угодить фавориту Платону Зубову. Тот очень не любил Екатерину Романовну (нелюбовь была взаимной). Граф Салтыков сообщил Зубову, что в академической типографии напечатано вредное и опасное для государства сочинение. И завертелось… Екатерина II Дашковой: «Недавно появилась русская трагедия «Вадим Новгородский», которая, судя по заглавному листу, напечатана в академической типографии. Говорят, эта книга очень ярко нападает на авторитет верховной власти. Вы хорошо сделаете, если остановите продажу, пока я посмотрю…»
Вскоре в книжную лавку явился полицмейстер с приказом «изъять крамолу», а генерал-прокурор Сената объявил выговор за издание «Вадима Новгородского». Объяснение с императрицей было бурным, но вода вошла в берега – мир, но через день опять какая-то непонятная свара из-за долгов дочери Дашковой. Во всем, естественно, обвинили мать. Дашкова подала в отставку. Фактически отставка выглядела как отпуск на два года для поправки здоровья. Такие были времена…
Екатерина Романовна Дашкова (1743–1807 гг.)
О частной жизни Дашковой историки знают много, потому что она оставила после себя драгоценный материал – «Записки». В тексте огромное количество подробностей, описаны все ее поездки по Европе, встречи со знаменитыми людьми, все дома, в которых она жила, вся ее разнообразная работа и т. д. «Записки» она писала, когда ей было уже 60 лет, вряд ли она могла полностью положиться на свою память. Можно предположить, что Дашкова писала дневники, они и послужили исходным материалом. Хотя от Екатерины Романовны всего можно ожидать, она уникальна.