О Куско, отстоявшем на тысячу миль вглубь страны, также не следует забывать, поскольку, в отличие от Лимы, он лежал в плодородной долине, что изобиловала плодовыми деревьями, и теперь мог похвастаться двумя большими площадями в испанском стиле, соединенными оживленной улицей, полной магазинов и прилавков. Великолепные религиозные здания, такие как городской собор, иезуитский колледж, а также францисканские, мерседарианские и доминиканские монастыри, заодно с часто встречавшимися фонтанами, превращали Куско в настоящую жемчужину.
11. Чили и ее завоеватели
Местность, на которой разворачивались эти действия, является отдаленнейшей из всех в Новом Свете и пределом продвижения испанцев за рубежи Перу, а потому дождаться оттуда новостей непросто…
Вторая половина шестнадцатого столетия в Чили ознаменовалась непрерывными столкновениями между испанскими колонистами и коренным населением. Индейцы научились обращаться с испанским оружием и освоили применение лошадей в военных целях. Вследствие этого города, основанные ранее знаменитым конкистадором Педро де Вальдивией, часто оказывались в изоляции, пускай Сантьяго по-прежнему оставался столицей. Франсиско де Вильягран, давний соратник Вальдивии, был назначен в Чили губернатором по распоряжению вице-короля в Лиме в 1558 году, а пять лет спустя получил чин adelantado‹‹329››. Но чин отнюдь не гарантировал эффективность управления.
Вильягран, уроженец Сантервас-де-Кампоса в Леоне и ветеран войны в Тунисе против турок, довольно успешно противостоял победителю Вальдивии, вожаку индейцев-мапуче по имени Лаутаро, который погиб при наступлении на Сантьяго в 1557 году, уже захватив к тому времени Консепсьон. К 1558 году преемник Вильяграна на посту губернатора Гарсия Уртадо де Мендоса вернул короне все утраченные города, но это не означало полного триумфа. Один из преемников-интеллектуалов Мендосы, Мартин Гарсия де Лойола, был убит в битве при Кувальве в 1598 году.
Свободная племенная организация индейцев Чили оборачивалась тем, что им было трудно нанести решающее поражение. (Испанцы называли этих индейцев арауками, если они обитали к югу от реки Био-Био.) Гористая и лесистая местность изрядно облегчала индейцам возможность устраивать «партизанские» рейды и вести войну с засадами и внезапными нападениями. Из Лимы отправляли отряд за отрядом против чилийских индейцев, проводились масштабные и жестокие кампании, однако полное покорение территории оставалось недостижимым. Испанские поселения истребляли, но они неизменно возрождались. А если погибал индейский верховный вождь, быстро находился другой, занимавший его место. В 1600 году было совершенно неясным, какое будущее уготовано Чили — в составе великой испанской империи или особняком.
Тем не менее эти бесконечные военные действия отмечены участием в них замечательного поэта Алонсо де Эрсилья-и-Суньиги, конкистадора аристократического баскского происхождения. В своей эпической поэме «Араукана» он описал сражения испанцев с индейцами в шестнадцатом столетии так ярко, как не удавалось никому другому, и под его восхитительным пером этот конфликт превратился в легенду.
Эрсилья родился в 1533 году, через шесть лет после короля Филиппа, которому он в конечном счете посвятил свою поэму. Его родителями были Фортун Гарсиа де Эрсилья и Леонора де Суньига из Бермео, рыбацкого порта на баскском побережье, между Бильбао и Сан-Себастьяном в Бискайе (до Герники оттуда всего несколько миль). Ранняя смерть отца обернулась для семейства финансовыми проблемами, но здесь помогло вмешательство королевской семьи. Мать Алонсо стала фрейлиной императрицы Изабеллы, а юного Алонсо приняли в пажи принца Филиппа, и в этом качестве он много путешествовал по Италии, Германии и Нидерландам. В 1551 году он отправился жить в Вальядолид, неофициальную столицу Испании тех лет, и лично присутствовал на части знаменитых дебатов между епископом Лас Касасом и Хуаном Хинесом де Сепульведой‹‹330››. Затем он сопровождал принцессу Марию в Вену на бракосочетание с Максимилианом II, позднее императором Священной Римской империи. Также Алонсо был в свите принца Филиппа, когда тот поплыл в Англию, чтобы жениться на Марии Тюдор (1554). Так он увидел воочию прекрасные заливные луга в долине Темзы, о которых столько восторженно упоминалось в «Амадисе Галльском».
В 1552 году Филипп назначил Андреса Уртадо де Мендосу, маркиза Каньете, вице-королем Перу; одновременно Херонимо де Альдерете из известного семейства Тордесильяс, с которым мы постоянно сталкивались на страницах этой книги, посвященных завоеванию Новой Испании, получил пост губернатора Чили‹‹331››. Альдерете пригласил Эрсилью с собой в составе колониального двора. Первой задачей маркиза Каньете в Перу стало подавление недавнего восстания креолов, которых подбивал на мятеж недовольный поселенец Франсиско Эрнандес Хироном. А после того ему, как и всем вице-королям, пришлось поломать голову над ситуацией в Чили.
Эрнандес Хирон, уроженец Касереса в Эстремадуре, принимал участие в большинстве скандальных гражданских беспорядков в Перу с момента своего прибытия в Новый Свет в 1535 году. Он ненавидел новые законы и поднял бунт, протестуя против их введения, но был стремительно окружен силами Каньете. Его повесили, растянули на дыбе и четвертовали на главной площади Лимы в 1554 году. Его жена, Менсия де Альмарис, вместе со своей матерью основала монастырь Инкарнасьон в этом городе и стала первой настоятельницей этого монастыря.
В Чили к 1570-м годам существовало несколько женских монастырей, из которых наиболее важными и влиятельными считались Лас-Агустинас и Санта-Клара. Первый был основан в 1575 году в Сантьяго группой вдов тех капитанов, которые сопровождали Вальдивию. Монастырь Санта-Клара основала позднее Исабель де Пласенсия, и он находился в Осорно, на юге центральной части Чили; со временем его монахини перебрались в Лас-Агустинас в Сантьяго.
Когда Альдерте умер в 1556 году, прежде чем успел занять свой пост, Каньете назначил губернатором Чили собственного сына, решительного Гарсию Уртадо де Мендосу. Тот спешно покинул Лиму, сопровождаемый Эрсильей и другими, торопясь добраться до места назначения. Эрсилье поручили налаживать испанскую оборону в Консепсьоне, где он провел несколько лет, сражаясь за выживание, и стал очевидцем гибели большого числа арауков — возможно, до 50 000 человек. Как кажется, особенное впечатление на него произвела роль красавицы конкистадоры Менсии де Нидос, отважной и прекрасной, сыгранная ею при героической обороне Консепсьона. Именно тогда Эрсилья приступил к своей знаменитой поэме «Араукана», где описывается покорение испанцами довольно короткой долины между Перу и Чили. Но эта малая долина символизировала весь континент.
Несколько строф из «Канто I» достойны цитирования:
Чили я пою: отдаленный плодородный полумесяц,
У кромки антарктических морей,
Дом жестоковыйных людей, привычных к оружию,
Прославленный войнами и страшный для соседей,
Чьи мятежники не пугаются проливать кровь.
Во внутренних распрях и под чуждым игом
Не было и нет среди них единого царя,
И они не гнули колен перед иноземным завоевателем.
Далеко на север и югу простираются берега,
Вдоль неизведанных рубежей того, Что мы зовем
Южным морем; с востока на запад
Едва ли наберется сотня миль в этой узкой полоске земли,
Если мерить в самом широком месте; откуда, где полюс
Лежит на своей полярной широте,
Дуют ветры в сторону пролива, где Океанское море
и чилийские воды смешиваются воедино.
Эти могучие моря на противоположных концах
Накатываются на утесы южных земель.
Сотрясая Terra Firma[65] яростью могучих валов,
Что тщетно ярятся в своем вековечном гневе,
Норовя встретиться и слиться, покуда наконец
Они не сталкиваются с незыблемой преградой
И не текут вместе в тот узкий проход, который Магеллан
Первым из океанских кормчих узрел и дал ему свое имя‹‹332››.
В Консепсьоне Эрсилья ввязался в драку с молодым приятелем Хуаном де Пинедой и прочими, кто слишком уж бурно отмечал вступление в 1558 году Филиппа на испанский трон. Эрсилью посадили в тюрьму и приговорили к смертной казни по воле нового губернатора Чили Уртадо де Мендосы, и он только чудом остался жив. В поисках пропитания он отправился в город Ла-Империаль, но попал в засаду индейцев, чьих вожаков впоследствии схватил и казнил. Среди тех, кто пострадал от его рук, были индейские вожди Тукупал, Каупиликан, Ренго, Гальвариньо и Линкоя, все они фигурируют в тексте «Арауканы». Гальвариньо отрубили руки, а Каупиликан принял христианство прямо перед тем, как его обезглавили.
Далее Эрсилья отправился в Лиму, был помилован и некоторое время участвовал в различных походах, вроде выступления королевских войск против опасного мятежника Лопе де Агирре‹‹333››. Затем он прибыл в Панаму, перебрался в город Номбре-де-Диос на атлантическом побережье и оттуда отплыл домой, в Испанию, в 1562 году, проведя восемь полных драматизма лет в Новом Свете.
Вскоре после возвращения в Кастилию Эрсилья двинулся в Центральную Европу на поиски своей сестры Марии Магдалены, которая состояла при дворе императрицы Марии, а также на поиски матери. Вернувшись в Мадрид в 1565 году, он опубликовал первую часть своей знаменитой поэмы. Вторая и третья части увидели свет соответственно в 1570 и 1590 годах. Уже первая часть прославила Эрсилью и, по всей видимости, принесла богатство.