Рассказ о товарообороте Испании с Америкой в шестнадцатом веке следует завершить кратким обзором ситуации в торговле чернокожими африканцами. С 1440-х годов рабов привозили с запада Африки в Португалию купцы, жадные до золота‹‹535››. Первые договоренности по этому поводу предложил в 1510 году король Фердинанд-католик, а в 1518 году их слегка подправил его внук Карл V‹‹536››. После чего испанская корона заключила ряд контрактов с купцами, причем эти контракты различались условиями и даже стилистикой.
Вначале африканских рабов принимали на борт со «сборных пунктов» на островах Зеленого Мыса, но позднее их, скорее всего, стали набирать в Гвинее или на Сан-Томе. Там располагались этакие перевалочные лагеря, куда рабов приводили из Камеруна и Конго. Позже центром работорговли сделалась Ангола, в семнадцатом столетии она служила основным источником рабов для испанского и португальского рынков. Плоскодонные суда с малой осадкой шныряли по африканским рекам в поисках человеческой добычи. Рабы, конечно, оказывались в худшем состоянии, если их привозили издалека; это, в частности, касалось тех, которых посылали в Перу и которым предстояло миновать Панамский перешеек и спуститься вдоль тихоокеанского побережья. Те, кого отправляли в Веракрус на карибском побережье Новой Испании и далее в столицу, тоже обычно подвергались жестокому обращению. А тех, кого продавали в Картахене, Санто-Доминго или на Кубе, ожидала более короткая перевозка по морю, поэтому они, как правило, страдали меньше.
В 1570-х годах испанские порты и купцы испытывали серьезное давление со стороны португальцев, которые в течение ста лет хозяйничали в работорговле. Педру де Лорона, Бениту Баэш и Гомеш де Акошта обратились за лицензией на 1650 рабов. После объединения двух корон в 1580 году это португальское давление стало еще сильнее. Король Филипп согласился с тем, что от 300 до 750 рабов следует доставлять ежегодно из португальских портов в порты испанской империи. Наиболее могущественным среди работорговцев был португалец Педру Гомеш Рейнел: за девять лет он вывез в Португалию и Америки почти 40 000 рабов, если считать с 1595 года, то есть около 4500 человек в год‹‹537››.
Общий рост цен на протяжении шестнадцатого столетия затронул все страны, с которыми Испания имела какие-либо контакты. Всех это удивляло, но объяснения никто не получил. Безусловно, сыграл свою роль приток драгоценных металлов из Северной и Южной Америки. К такому выводу пришли уже тогда, а блестящий американский исследователь Эрл Дж. Гамильтон доказал это в своей знаменитой работе 1934 года «„Американские сокровища“ и ценовая революция в Испании, 1501–1650 годы»‹‹538››. В 1937 году итальянский историк экономики Луиджи Эйнауди провел поразительные подсчеты: около 300 процентов от общего роста цен на 627 процентов в период между 1571 и 1598 годом объясняются притоком драгоценных металлов‹‹539››.
21. Пиратство и пираты
За 20 000 ночей он прочел с неослабным интересом всего одну книгу.
Первые двенадцать лет правления короля Филиппа были отмечены, скорее, разгулом незаконной торговли, а не пиратством. Но после 1568 года пиратство сделалось «типовой» формой морских контактов Испании с ее европейскими соседями. В особенности старались англичане, грабившие бискайские сабры (небольшие прибрежные суда), что доставляли серебро из Нового Света в испанские Нидерланды. С 1580-х годов Испания пыталась избавиться от пиратов, переправляя слитки на хранение в Лиссабон, где серебро обменивали на переводные векселя. Иногда деньги также транспортировались через Францию. В 1572 году крупная партия в размере 500 000 дукатов серебром и золотом была доставлена из Испании в Нидерланды через территорию Франции с согласия французского правительства. Случались и другие подобные перевозки. В Нидерландах эти средства требовались для выплаты жалованья испанским солдатам. Позже наиболее предпочтительным стал маршрут из Барселоны в Геную. Иногда деньги поступали в Нидерланды, иногда оседали в Италии, где из них выплачивались испанские долги, либо в самой Генуе, ведущем центре по расчетам серебром, либо в Флоренции или Милане‹‹540››. Обычно в год набиралось до 10 миллионов дукатов поступлений в Испанию, и 6 миллионов из них вывозились (половина короной, остальное частными лицами). Прочие же 4 миллиона либо тоже вывозились, контрабандой, либо оставались в стране‹‹541››. Правда, в 1573 году один из английских капитанов, несколько лет назад перенесших унижение в Веракрусе, а именно Фрэнсис Дрейк, похитил золото и серебро, которое везли на мулах в сторону Панамы. Но это единственная существенная испанская потеря за двадцать лет таких перевозок‹‹542››.
Еще один уроженец Девона и сводный брат Дрейка, сэр Хамфри Гилберт, убедил королеву Елизавету в 1578 году затеять поиски «отдаленных народов и варварских земель» на севере Северной Америки. Но в 1583 году он сгинул в море во время шторма; последними его словами, согласно хронисту Ричарду Хаклюйту, были следующие: «Мы приближаемся к небесам, по воде и по суше»‹‹543››.
В 1585 году Дрейк отплыл из Плимута в Карибский бассейн с двадцатью двумя кораблями. Это была полномасштабная военная операция, которая привела к разграблению Санто-Доминго и Картахена-де-Индиас годом позже. В ответ испанцы быстро и эффективно укрепили гавань Гаваны. Через вход в порт протянули цепь. Дрейка вдобавок задержали тропические болезни, от которых пострадали экипажи его флота. Великий флотоводец предпринял высадку на Кабо-де-Сан-Антонио, к западу от Гаваны, и сказал своим подчиненным, что не станет нападать на сам порт, если не будет уверен, что риск оправдан. Словом, англичане воздержались от атаки Гаваны.
Годы между гибелью армады в 1588 году и кончиной короля Филиппа (1598) и королевы Елизаветы (1603) отмечены чередой актов пиратства со стороны английских моряков против испанских судов и на испанской территории. С 1589 по 1591 год английские корабли совершили не менее 235 каперских налетов на побережья Испании, Португалии, Азорских островов и карибских областей. В Атлантике корабли в основном перемещались и грабили по отдельности или парами, но в Карибском море английские пираты — а они были действительно пиратами — действовали группами по четыре или более «консортов», или «попутчиков», как их тогда называли‹‹544››.
Большинство среди них составляли торговые суда грузоподьемностью от 50 до 100 тонн, «барки», обычно трехмачтовые (фок-мачта, грот-мачта и бизань-мачта с топселями)‹‹545››. Каждый барк, как правило, имел четыре пушки («миниму», совсем маленькую пушку, и три фалькона, то есть легкие пушки, стрелявшие двух- и четырехфунтовыми ядрами), а численность команды достигала сорока человек. Стоимость такого судна равнялась приблизительно 300 фунтам стерлингов, не считая вооружения. Команды некоторых кораблей имели мушкеты и пики. Еще использовались более мелкие суда, например, 50-тонные пинассы, обычно ходившие на веслах и под парусами‹‹546››. Они брали на борт от двадцати до двадцати пяти человек и занимались преимущественно грабежом побережий.
Эти пиратские корабли зачастую приплывали из Бристоля, некоторые шли из портов Девон, но в основном они отправлялись из главного английского порта — Лондона. Владение кораблями порой распределялось между несколькими людьми. Так, у «Роуз лайон» в 1595 году насчитывалось восемь владельцев. Что касается питания, запасы делались на многомесячное плавание, которое, бывало, растягивалось на целый год.
Некоторые корабли намного превосходили остальные, поднимали до 350 тонн, несли шесть парусов и шесть орудий, что делало их едва ли не ровней военным кораблям королевского флота. Такие каперы в постройке могли обойтись в 4000 или даже в 5000 фунтов стерлингов. Подобные корабли сыграли заметную роль в развитии пиратства в Вест-Индии, а также в западноафриканской и средиземноморской работорговле. Порой такие корабли задействовались в морских операциях; можно вспомнить налет Дрейка на Картахену-де-Индиас в 1586-м или набег на Кадис в 1587 году. На их орудийных палубах встречались малые орудия — легкие и средние кулеврины и сакры‹‹547››.
Эти частные пиратские экспедиции считались наполовину официальными, так что лорду-адмиралу (все тому же лорду Говарду Эффингемскому, командовавшему английским флотом в стычках с армадой) причиталась десятая доля от всех захваченных призов. Обычно капитаны, захватившие испанские суда, отдавали адмиралу плату в размере 3000 фунтов стерлингов за одно судно‹‹548››.
Отдельные военные корабли принадлежали важным людям. Среди них были командиры английского флота, а именно упомянутый лорд Говард Эффингемский, граф Камберленд и сэр Уолтер Рэли. Кое-кому удалось сколотить неплохое состояние, а позднее Ост-Индская компания стала набирать своих ранних представителей среди пиратов Вест-Индии; речь, в частности, о Джон Море, Поле Бэйинге, Томасе Корделе, Томасе Миддлтоне, Джоне Уоттсе, Кристофере Ньюпорте и капитане Ланкастере. Призы Джона Уоттса, например, принесли ему 40 000 фунтов стерлингов.