сление великих московских князей.
Вкратце разобрав предшествующую историографию, А.А. Казаков пришел к выводу, что «единичному и неясному упоминанию сестры-„ясыни“ (в Ипатьевской летописи. – Авт.) противостоит целая летописная традиция, ведущая происхождение Марии „из чех“».
Ее началом, по мнению исследователя, стала одна из статей, предваряющих Комиссионный список Новгородской первой летописи младшего извода, относящаяся к первой четверти XV в. Здесь о супруге Всеволода Большое Гнездо сказано: «А княгини его Мариа Всеволожа Щварновна, дщи князя чешьского, постави церковь Успение святыя Богородицы, новый манастырь великымъ княгинямъ»[205]. Дословно то же самое читаем в Летописи Авраамки, составленной в 1495 г. в Смоленске, в рассказе о князе Всеволоде: «А княгини его Мария Всеволожа Шварновна, дщи князя чешьского, постави церковь Успение святыя Богородицы новый монастырь великым княгыням»[206].
Окончательный вид чешская версия происхождения Марии, по мнению А.А. Казакова, приняла в Тверском летописном сборнике, составленном в Ростове в 1534 г.: «В лето 6713… марта 2, на память святаго священномученика Феодота, пострижеся велика княгины Всеволожа Мариа, дщи Шварлова Ческаго, в черници и в скиму, в Володимере в манастыри святыа Богородица, иже бе сама създала, и нарекоша имя ей Мариа, в то же бе имя и крещена в Володимере, а приведена ис чех не крещена»[207].
Задал А.А. Казаков и вопрос: кем мог быть Шварн, предполагаемый отец Марии, и как он появился на Руси? В качестве киевского воеводы Шварн дважды упоминается в Лаврентьевской летописи (под 1146 и 1151 гг.), а четыре упоминания о нем содержит Ипатьевская летопись (под 1146, 1151, 1162 и 1167 гг.)[208]. Из этих известий выясняется, что он служил киевскому князю Изяславу Мстиславичу, а по их хронологическим рамкам вполне мог быть отцом великой княгини Марии. Правда, при этом ни одна из летописей не дает даже намеков на этническое происхождение Шварна.
Из летописей выясняется, что Шварн появляется на их страницах в 1146 г., а за два года до этого Изяслав возвратился из Новгорода, где был у своего брата Святополка, и, по словам летописца, «тамо и зимова»[209]. Любопытно, что именно в это время новгородский летописец по поводу Святополка передает следующую подробность: «Въ то же лето оженися Святопълкъ Новегороде, приведе жену из Моравы, межи Рожествомь и Крещениемь»[210]. Отсюда А.А. Казаков выстраивает следующую конструкцию: зимой 1143/44 г. вместе с моравской княжной на Русь в ее свите прибыл Шварн, который вскоре перешел на службу к князю Изяславу Мстиславичу.
Однако Изяслав Мстиславич скончался в ночь на 14 ноября 1154 г.[211], а между тем Шварн упоминается лето писцем еще дважды после этой даты. Это вынудило исследователя предположить, что после смерти Изяслава Мстиславича Шварн перешел на службу к его давнему союзнику Изяславу Давыдовичу, а затем служил уже переяславскому князю Глебу Юрьевичу, сыну Юрия Долгорукого. Переход Шварна к последнему А.А. Казаков объяснил следующим об разом: Глеб Юрьевич женился на дочери Изяслава Давыдовича, и Шварн перешел на службу к нему. Отсюда вытекает логический вывод: благодаря тесным связям Шварна в среде Рюриковичей он сумел удачно выдать своих дочерей.
Статья А.А. Казакова стала последней по времени из тех, что придерживаются чешской версии происхождения Марии, и в которых дается более или менее серьезный набор аргументов в ее пользу. Последующие сочинения на эту тему носят по преимуществу публицистический характер и ничего нового к ранее высказанным доводам не добавляют[212].
Загадка брака Всеволода Большое Гнездо
В поисках разгадки этнического происхождения Марии следует обратиться к биографии ее мужа – великого князя Всеволода Большое Гнездо. Историки, говоря о нем, любят приводить цитату из «Слова о полке Игореве», автор которого, характеризуя его могущество, образно писал: «Великый княже Всеволоде!.. Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти»[213]. Но при этом они удивительным образом проходят мимо того очевидного факта, что Всеволод являлся младшим сыном основателя Москвы Юрия Долгорукого от его второго брака. Поскольку у Всеволода имелось десять старших братьев, по тогдашним правилам наследования самое большее, на что он мог рассчитывать, – быть одним из мелких русских князей, которому до конца жизни предстояло оставаться на вторых и третьих ролях и даже не мечтать о великом княжении.
Первые годы жизни Всеволода, казалось бы, подтверждали данное правило. Княжич осиротел в возрасте двух с половиной лет, когда 15 мая 1157 г. в Киеве скончался Юрий Долгорукий. Сразу после этого во Владимиро-Суздальской земле при поддержке ростовского и суздальского боярства вокняжился его старший брат Андрей Боголюбский (от первой супруги отца). Сделано было это вопреки последней воле Юрия Владимировича, предназначавшего этот удел своим младшим сыновьям[214].
Многие во Владимире и Суздале были недовольны вокняжением Андрея Боголюбского. Чтобы предупредить возможную усобицу, последний в 1162 г. изгнал из своих владений вторую семью отца, его «передних» бояр, племянников Мстислава и Ярополка Ростиславичей (сыновей его рано скончавшегося старшего брата), а также ростовского епископа Леона.
В возрасте 8 лет Всеволод вместе с матерью и старшими братьями Мстиславом и Васильком вынужден был бежать в Византию. При этом император Мануил I отдал во владение Васильку четыре города на Дунае, а Мстиславу «волость Отскалана», которая отождествляется с современным Ашкелоном в Палестине[215]. Предполагают, что Всеволод не получил ничего, поскольку был еще слишком юн.
Кем была вторая жена Юрия Долгорукого и мать Всеволода? Авторы энциклопедий странным образом молчат по этому поводу. В.А. Кучкин, автор соответствующей статьи в энциклопедии «Древняя Русь в средневековом мире», сообщает только о первом браке Юрия с дочерью половецкого хана Аепы[216]. А.П. Пятнов в Большой российской энциклопедии уточняет, что это было первое летописное упоминание Юрия (1108 г.)[217]. Немногословны и дореволюционные издания. А.В. Экземплярский в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона фиксирует лишь, что от двух браков Юрий имел 11 сыновей и двух дочерей[218]. Только «Русский биографический словарь» сообщает, что вторым браком Юрий был женат, вероятно, на гречанке[219]. Подобное единодушие авторов словарей объясняется весьма просто: о матери Всеволода достоверно ничего не известно.
Тем не менее отъезд малолетнего княжича в столь отдаленные от русского северо-востока края можно объяснить только наличием каких-то весьма стойких родственных связей по материнской линии. На этом основании В.Н. Татищев признавал ее «греческой принцессой»[220]. Н.М. Карамзин допускал греческое происхождение, поскольку она уехала в Царьград. Правда, при этом он сомневался в достоверности получения Мстиславом «Аскалонской области, ибо она тогда принадлежала королям Иерусалимским»[221].
И хотя версия о греческом происхождении второй супруги Юрия Долгорукого и ее родстве с византийским императорским домом стала довольно популярной в историографии, ряд исследователей, соглашаясь с ней, выражал сожаление, что она почти не подкрепляется данными других источников[222].
В частности, В.П. Степаненко предположил, что Юрий Долгорукий женился не на дочери императора Мануила I Комнина, а на представительнице клана Комнинов – довольно обширного круга аристократических семей, связанных родственными узами с правящей династией. По его мнению, «большая часть наших представлений о византийских браках русских князей – лишь плод деятельности русских историков XIX в., не имеющих подтверждения в источниках». Вслед за Н.М. Карамзиным он назвал «совершенно фантастической теорией» то, что Мстислав получил от Мануила Комнина Аскалон в Палестине, входивший в домен короля Иерусалима[223].
Однако, вопреки столь категоричному мнению, свидетельство о втором браке Юрия Долгорукого содержится не в исторических сочинениях XIX в., а в летописном источнике, хотя и позднем – составленной в середине XVII в. Густынской летописи. Н.М. Карамзину она не была известна. Под 1162 г. в ней находится следующее известие: «В то же лето пойдоста Мстиславъ и Василко и Всеволодъ Юревичи со материю въ Цариград къ царю Мануилу, къ деду своему. И даде имъ царъ градовъ килка, да живут тамо»[224]. Таким образом, вторая жена Юрия Долгорукого действительно оказывается дочерью византийского императора Мануила Комнина.
Что касается получения Мстиславом Аскалона, то известие об этом содержит Ипатьевская летопись, источник, признаваемый безусловно достоверным всеми исследователями Древней Руси. Аскалон являлся одним из пяти самых крупных морских портов Палестины. Неудивительно, что в 1099 г. после взятия Иерусалима крестоносцы двинулись на юг именно для захвата Аскалона. Навстречу им выдвинулась египетская армия, но в битве под этим городом она потерпела поражение. Тем не менее из-за внутренних разногласий рыцарей Аскалон так и не был взят, что означало фактический конец Первого крестового похода. На протяжении полувека крестоносцы так и не могли приобрести эту важную пограничную крепость. Только в 1153 г. это удалось сделать иерусалимскому королю Балдуину III. При этом «тянувшие» к ней земли так и не были завоеваны.