клады, обозначаемые латинскими буквами от A до R. Порядок букв отражает последовательность возникновения мутаций. Эти клады, в свою очередь, разветвляются на гаплогруппы, которые нумеруются цифрами и буквами. Анализируя количество микромутаций внутри каждой гаплогруппы, возможно оценить приблизительное время появления исходного гаплотипа.
И хотя геногеография изучает в основном современных людей, ее выводы вполне применимы для исторических исследований. С ее помощью можно выявить место первоначального появления той или иной человеческой популяции, маршруты и приблизительное время ее миграций. Плодотворность подобного подхода доказали результаты сравнения 22 образцов древней ДНК, найденных в неолитических захоронениях на территории Германии, с 188 современными популяциями Европы и Азии. Методом генетических расстояний было показано сходство древней ДНК с генофондом современных обитателей Ближнего Востока. Результатом подобных исследований стал важный вывод: если до сих пор целый ряд историков полагал, что после отступления ледника Европа была заселена людьми вновь, что называется «с чистого листа», после них выяснилось, что даже в суровых природных условиях древнеевропейские охотники смогли удержаться на освоенных местах. Позднее в Европу пришли земледельцы с Ближнего Востока, принесшие сюда культуру возделывания земли. Но их миграция была не слишком многочисленна, и генетически они растворились в местном населении.
Аналогичный опыт был проведен путем сравнения мезолитической популяции охотников-собирателей, ДНК которой были обнаружены в Оленеостровском могильнике на Онежском озере, и зоны генетически сходных с ними популяций, выявленных в Сибири. Это дало четкие указания на миграцию, произошедшую в мезолите, из Сибири на север Европы.
Данный вывод полностью относится и к нашему исследованию. Говоря о результатах исследования митохондриальной ДНК останков индивида № 1 (Марии), было выяснено, что она принадлежит достаточно редкой гаплогруппе U4b1a4, которая полностью соответствует одному образцу из популяции тубаларов Алтайского региона в России.
Тубалары представляют собой тюркоязычный народ на севере Республики Алтай, проживающий по рекам Бия, Иша, Малая Иша, Сарыкаокша, Каракокша, Уймень и Пыжа. Согласно переписи населения 2010 г., их численность составляет около 2 тыс. человек, из них в Республике Алтай проживает 1,9 тыс. человек, в основном в сельской местности. Долгое время их причисляли к алтайцам, и лишь только в ходе переписи населения России 2002 г. этот народ впервые получил право быть указанным как самостоятельная этническая общность. Примерно треть из них владеет своим родным языком[339].
Каким же образом ДНК Марии оказалась сходной с одним из образцов, взятых в Республике Алтай? Ответ станет ясен, если вспомнить, что аланы не являлись автохтонным населением юга современной России, а пришли сюда из глубин Азиатского континента. Одним из районов раннего этногенеза аланов являлся именно Алтай[340]. В ходе Великого переселения народов основная масса аланов двинулась на запад, а небольшой их осколок остался на прежнем месте обитания, где позднее под влиянием различных факторов преобразовался в народ тубаларов. Данный факт неопровержимо свидетельствует о принадлежности Марии к аланскому этносу. У чешского народа была совершенно иная этническая история.
Кто изображен на гербе Владимира?
Ясское происхождение Марии оставило еще один след в русской истории, о котором мало кто догадывается. Речь идет о гербе Владимира – стольного города Всеволода Большое Гнездо.
В специальной литературе по геральдике существует мнение, что гербы русских городов возникли чрезвычайно поздно. При этом обычно ссылаются на то, что массовое создание городских гербов в России относится лишь к эпохе Екатерины II. Так, к примеру, герб Владимира официально был утвержден указом Екатерины II о городских гербах Владимирского наместничества от 16 августа 1781 г., в котором сказано следующее: «Город Володимир имеет старый герб: в красном поле стоящий на задних лапах лев, имеющий на голове железную корону, держит в передней правой лапе длинный серебряный крест»[341].
Однако это чисто формальный подход с сугубо юридической точки зрения: гербом называются символы, утвержденные официальной властью[342]. В данном случае действительно можно говорить о возникновении гербов в России лишь с последней четверти XVIII в., когда при Екатерине II начали утверждаться городские гербы, а при Павле I в 1797 г. увидел свет первый том «Общего гербовника дворянских родов Российской империи», в котором собирались дворянские гербы.
В указе императрицы владимирский герб назван старым. Эта оговорка была неслучайной. Сотрудники Герольдмейстерской конторы, приступив к массовому созданию городских гербов, тщательно проверяли наличие прежней символики. В случае наличия подобных символов город получал «старый» герб. Таковых городов к концу XVIII в. насчитывалось около сотни.
Значит ли это, что гербы в России существовали издавна? Исследователями, в первую очередь археологами, еще в 1940-х – 1950-х гг. было замечено, что русское герботворчество не начинается в последней четверти XVIII в., что называется «с чистого листа», а имеет достаточно длинную историю. При этом русские гербы прошли несколько этапов развития, начиная с княжеских знаков собственности в Древней Руси, затем печатей, и, наконец, трансформировавшись в гербы[343].
Это ведет нас к такому виду источников, как титулярники. Под этим термином подразумевают составлявшиеся в XV–XIX вв. справочники, содержавшие перечни титулов русских и иностранных монархов и использовавшиеся в качестве пособий в дипломатической переписке. Самым известным из них является «Большая государева книга, или Корень российских государей», более известная как «Царский титулярник» 1672 г. Книга была составлена в Посольском приказе в нескольких роскошно изданных экземплярах, один из которых был преподнесен главой приказа боярином Артамоном Матвеевым 23 мая 1672 г. царю Алексею Михайловичу. «Титулярник» 1672 г. помимо текста содержал 30 портретов русских великих князей и царей (от Рюрика до Алексея Михайловича), 11 вселенских и московских патриархов, 22 портрета иностранных государей, современников Алексея Михайловича, а также гербы 33 русских земель, имена которых были включены в большой царский титул, и 16 гербов иностранных государств.
«Титулярник» 1672 г. стал первым по времени создания гербовником России, содержащим наиболее ранние изображения гербов (точнее, эмблем) русских земель. В нем на владимирском гербе находим изображение льва, послужившее основой для соответствующего указа Екатерины II[344]. Как подобные эмблемы выглядели в предыдущие эпохи, можно судить лишь по отдельным печатям, монетам, а в самый древний период – по белокаменным рельефам уцелевших храмов, которые все буквально наперечет.
Идя в глубь прошлого, нетрудно заметить, что владимирский герб с течением времени менялся. Если на гербе 1781 г. лев, согласно правилам геральдики, обращен влево от зрителя, то в «Титулярнике» 1672 г. он смотрит вправо. Просмотр более ранних материалов приносит новые сомнения: а лев ли изображен на них?
В 1914 г. этот вопрос поднял академик А.И. Соболевский (1857–1929) в статье об одном церковном памятнике – медных «лихачевских» вратах из суздальского Рождественского собора, представляющих небольшие по размеру «царские» врата, отделявшие алтарь от остальной церкви. Свое название они получили, оказавшись в коллекции академика Н.П. Лихачева (1862–1936), а ныне хранятся в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге. На них наводкой золотом по меди изображены сцены Благовещения и четыре евангелиста, очень близкие по технике к книжной миниатюре. Это сходство усиливается тем, что медные пластины обрамлены орнаментом с растительным плетением «в состав которого входит зверь (вроде леопарда) с высоко поднятым хвостом». При этом исследователь сделал вывод: «Позволительно предполагать, что изображение этого зверя, часто напоминающего зверя так называемых сасанидских предметов, было родовым знаком суздальско-ростовских князей, начиная с Андрея Боголюбского»[345].
Вскоре исследователи обратили внимание и на другие аналогичные изображения. Одно из них было обнаружено в городе Юрьеве-Польском, который, как считается, был заложен в 1152 г. Юрием Долгоруким «в свое имя», поскольку одновременно была возведена каменная церковь в честь святого Георгия – небесного покровителя князя. Внук Юрия, князь Святослав Всеволодович, в 1230-1234 гг. разобрал обветшавшую к тому времени церковь и выстроил новую, украшенную снаружи каменными рельефами. Над порталом северного притвора, под килевидной тягой, находится рельефное изображение стоящего en face святого Георгия, давшего имя храму. На овальном с заострением щите святого Георгия, стоящем на земле и поддерживаемом левой рукой святого, изображен бегущий зверь, напоминающий изображение на «лихачевских» вратах из Суздаля.
Еще одно подобное изображение было найдено на пергаменном Федоровском Евангелии, время создания которого определяется XIII в. – первой четвертью XIV в. В Ярославский музей оно поступило из Ярославского архи ерейского дома, куда, в свою очередь, попало, видимо, из Ростова при переводе кафедры в Ярославль в XVIII в. Роскошь выполнения рукописи чисто княжеская, что позволяет видеть в ее заказчике одного из потомков Рюрика.
Евангелие имеет пять миниатюр, из которых четыре изображают евангелистов, а в самом начале помещено изображение стоящего в рост святого Федора Стратилата, такое же, как на барельефе собора Юрьева-Польского, левой рукой поддерживающего овальный щит, на котором изображен бегущий зверь аналогичного с предыдущим вида. Поскольку из жития святого Федора Стратилата появление на его щите бегущего зверя объяснить невозможно, А.И. Некрасов, обративший внимание на эту иллюстрацию, предположил, что в данном случае мы имеем дело с изображением герба владимиро-суздальских князей. В 1294–1299 гг. в Ярославле княжил Федор Черный, которого сменил его сын Давид (скончался в 1321 г.). Видимо, последний и заказал в памят