Бату)[91] – хотя вовсе не исключено, что одного и того же царя могли называть по-разному на разных языках и в разных документах.
Но здесь важно другое. Мнение указанных исследователей совпадает с излагаемой здесь точкой зрения о том, что цари Московии, как и ханы (цари) Великой Орды, до «эпохи Романовых» избирались из числа потомков Чынгыз– хана Собором князей (Корылтаем). Кстати, потомки Чынгыз-хана также носили титулы князей (по-татарски биев или, по-другому, мурз) – и только после избрания Собором (Корылтаем) им присваивался титул хан (или царь). Также и русские цари (как и их родственники) до «венчания» их на царство, как известно, носили титулы князей (или великих князей). Как и у татар, княжеский титул у русских – в отличие от царского титула, – был прирожденным, полученным от предка-князя.
Как видим, в результате своих исследований Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко также постепенно приходят к выводу о том, что правом быть назначенными на высшие государственные должности в «уделах»-улусах Великой Орды (в том числе и в Московии) обладали именно потомки Чынгыз-хана (79, с. 41–46) (81, с. 131–145).
Уточним, что речь у названных исследователей идет также и о том, что Великого князя Ярослава Всеволодовича (основателя династии русских великих князей), одновременно называли и Чынгыз-ханом. Но в данном случае главное не в том, «дублировали» или «не дублировали» историки– летописцы одну и ту же историческую личность в своих сочинениях. Хотя вполне могли историки и летописцы разных народов называть разными именами одного и того же царя. Но Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко, как видим, приходят, в принципе, к тем же выводам, которые были намечены в (42) и конкретизируются в данной работе. То есть, на самом деле правители Московии XIV–XVI веков, цари Ордынской династии, вели свое происхождение от Чынгыз-хана, или, как называли его Марко Поло и арабы – Первого всетатарского царя (91), (106), и, соответственно, от его потомков.
Здесь уместно вспомнить «сведения древнего татарского дастана, в которых говорится о том, что Чынгыз-хан и после того, как стал великим правителем, «имел добрый нрав и отличался исключительной справедливостью». Также в дастане сообщается, что Чынгыз-хан «покорил со своим войском много царей и государств, его имя стало широко известным в мире. Каждому бию (князю) своему он оказывал заботу, почет и уважение. Сына своего Йучи он поставил править Термезской Ордой, сына Жодая – Индостанской Ордой, сына Герея – Ордой в Корале (в Крыму). Своему четвертому сыну Тули Чынгыз-хан поручил правление московской Ордой, поскольку народ там отличался добрым нравом, дела там неизменно были в ладу, и был там великий Юрт (страна). Правители в тех городах и поныне из них, от рода Чынгыз-хана» – сообщает автор дастана. Также отмечается, что «Чынгыз-хан оставил в мире Слово свое» – то есть, свои Заветы»[92].
Стоит отметить, что этот экземпляр (список) данного татарского дастана (39), где сообщается о том, что «в Московской Орде и поныне правят ханы (цари) из рода Чынгыз– хана», написан в конце XVI – в самом начале XVII века (109). То есть, еще до наступления в «великом Юрте – Московской Орде» – романо-германского ига. Как полагают Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко, после прихода Романовых к власти «ордынская царская династия была полностью истреблена. Был уничтожен и весь высший слой имперской местнической иерархии» (79, с. 46).
Мы пока не будем спорить с Г. В. Носовским и А. Т. Фоменко относительно того, кем был «по национальности» Чынгыз-хан, и звали ли, например, русские Первого всетатарского царя Чынгыз-хана по-своему, «Георгием Победоносцем», или же было так, что татары и прочие тюрки звали некоего русского князя Георгия Победоносца Чынгыз-ханом[93]. Суть дела пока не в этом, хотя вероятнее первое – именно подобный вывод напрашивается, если учитывать важнейший «татарский фактор», упускаемый упомянутыми исследователями и, впрочем, не только ими.
В (42) и в предыдущей главе рассматривались вопросы формирования высшей власти в Московии и других «осколках» Золотой Орды. При этом отметим, что имеются серьезные основания полагать (42), что изначально все потомки Чынгыз-хана обладали правом быть избранными царем (ханом) того или иного крупного Улуса, или, выражаясь по-современному, субъекта федерации Великой Орды, а не только представители «золотого рода» (алтын уруг)[94], как трактуют это официальные историки «по монголам».
Сделаем небольшое отступление и вспомним кое-что весьма важное для надлежащего уяснения как сказанного выше, так и данной темы в целом. Итак, имеются серьезные основания полагать, что правило об исключительном праве потомков «золотого рода» быть избранными царем (ханом) – это ловкая пропагандистская выдумка врагов Великой Орды – см. (41), (42). По сути, это было нововведением в основные законы Великой Орды, не имевшим отношения к Заветам Великого предка, изложенным в Великом Язу – но это тщательно скрывалось. Напротив, утверждалось, что правило об исключительном праве представителей «золотого рода» на престол было установлено самим Чынгыз-ханом. Цель этого нововведения, умело и интенсивно распространяемого в среде средневекового татарского народа примерно с середины XIII и до конца XIV века, была, видимо, в том, чтобы сеять раскол – противопоставить представителей клана «золотого рода» и их сторонников другим потомкам Великого предка, которые тоже, соответственно, были не одиноки.
Вспомним, что сохранились достоверные сведения о том, что от первой жены, «настоящей императрицы», было у Чынгыз-хана не «четыре сына», которых официальные историки «определили» родоначальниками «золотого рода», а пять (22). Самого старшего сына Чынгыз-хана звали Би, причем официальными «историками по монголам» был сокрыт сам факт существования этого первенца Чынгыз-хана, погибшего уже в зрелом возрасте, и соответственно, был сокрыт и факт существования его потомков (22), (41), (42).
При этом, как мы уже знаем, потомки Первого всетатарского царя в XIV–XVI веках могли носить как русские, так и татарские имена (42). А разговаривали они в Московии, как мы тоже выяснили, как по-татарски, так и по-русски, и использовался в жизни этого восточного государства и общества, как мы помним, наряду с русским очень широко и татарский язык – см. выше, а также в (41), (42).
Возможно, появление приведенных чуть выше легенд о Рюрике-скандинаве и о коронации Владимира Мономаха римским цесарем, которые в XVI веке еще не были приняты в качестве официальной идеологии Московии, можно объяснить тем, что московитам необходимо было оправдать притязания на Польский престол – «подавить морально Сигизмунда». Также эти легенды, – причем еще не распространенные достаточно широко в рассматриваемое время, – могли пригодиться в общении с мировым сообществом христианских правителей, конкурентов католической Церкви (с англичанами, шведами), и для привлечения их к возможному союзу. Также был, вероятно, весьма подходящим для московитов в указанных целях и акт от византийских (константинопольских) высших духовных лиц о «благословлении на царство» их правителя.
Соответственно и благословление Московских царей греческим (восточно-римским) духовенством из Стамбула – бывшего Константинополя, – возможно, и было устроено не без помощи оттоманского султана. Как известно, центр Православия – «греческой веры» – находился тогда в столице оттоманской Турции. И представители высшего Православного духовенства, по сути, были подданными и конкретно «людьми» султана (как известно, и Г. В. Вернадский отмечает, что в XV веке «султан взял под защиту Православие» – см. выше). Поэтому является довольно странным, с точки зрения официальной трактовки истории России, тот факт, что центр Православия в Турции (Стамбул, бывший Константинополь) учреждает в конце XV века митрополию в Москве (2), и чуть позже «благословляет на царство» в Московии Ивана IV. На это упорно «не обращают внимания» официальные историки-западники, и вот почему: делать все это православное духовенство Константинополя могло только с одобрения оттоманского султана. Эти попы были людьми оттоманского султана, притом союзника, более того, «собрата» царя Московии. Так как мы уже знаем, что оттоманская Турция была таким же государством, как и Московское царство, созданным «отраслью татар», притом частью и «продолжением» державы Монгол.
Согласимся с мнением В. О. Ключевского и Г. В. Вернадского о том, что рассмотренные выше легенды о «римском происхождении» московской государственности и об ее исключительно православных, византийских корнях были сочинены примерно в одно время с легендой о «шапке Мономаха» – примерно во второй половине XVI века. Но в качестве «официальной идеологии» Московии эти легенды в «эпоху Ивана Грозного» еще отнюдь не были приняты – об этом, например, нам недвусмысленно сообщает Дж. Хоскинг (114, с. 13). Но Романовыми и прочими западниками и их зарубежными кураторами-католиками эти легенды были надлежащим образом «раскручены» и далее творчески развиты, и в дополнение к ним были сочинены мифы о «завоевании татарами Руси» и «установлении ордынского (татарского) ига». Как соответствующая часть сей пропагандистской историографии сочинялись и вымыслы о том, что вся ордынская династия, правившая в Московии до Романовых, как и ее соратники-ордынцы, была «очень плохая», «языческая» и т. п. – как и все татарское и ордынское.
Так эти легенды и стали настоящим оружием политической борьбы западников против Ордынской династии Московии, и не только тогда, когда готовили вторжение поляков во главе с «Лжедмитрием I» в конце XVI – начале XVII века. Скорей всего, пропаганда на основе рассмотренных прозападных легенд развертывалась гораздо ранее, где-то со второй половины XVI века.