и посылали немецких солдат и офицеров в части, которые пытались оказывать сопротивление нашим войскам.
В результате мероприятий по насаждению агентуры в тылу противника командование располагало данными о силе и группировке немецких войск в глубине и на флангах фронта.
Таким образом, в начале Берлинской операции всеми видами разведки была установлена группировка противника, его резервы и система обороны. Противник перед 1-м Белорусским фронтом в первой линии имел 16 дивизий, во второй линии — 7 дивизий. Кроме этого, в резерве имел группу «Штейнер», состоящую из трех дивизий, которые находились на доукомплектовании. Учитывались также отдельные батальоны и полки, а также фолькс-штурмовские формирования. Кроме этого, был определен гарнизон г. Берлина.
Характеристика обороны противника и ее инженерное оборудование показаны на схеме инженерных сооружений противника и подробно освещены в докладах генерал-полковника Малинина и генерал-полковника Прошлякова.
Здесь, на научной конференции, генерал-полковник Чуйков сказал, чт(ему, якобы, неизвестна была вторая оборонительная полоса. Следовательно необходимо участникам конференции напомнить, что сам генерал-полковник тов. Чуйков еще до начала операции планировал артиллерийскую подготовку по второй оборонительной полосе, т. е. по рубежу Зееловских высот. Об этом же он отдал приказ накануне операции. Выходит, что командующий 8-й гв. армии забыл о своих распоряжениях.
Командованию фронта и всем другим командным инстанциям до начала операции оборонительная система противника от р. Одер до Берлина была известна. Она состояла из двух оборонительных полос, двух промежуточных рубежей, тыловой оборонительной позиции. Кроме того, г. Берлин имел два внешних обвода и один внутренний обвод. Представленная здесь схема инженерного оборудования обороны противника была после боев проверена на местности, ничего нового мы не нашли, а подтвердили только то, что было известно до наступления.
Несмотря на полное представление о противнике и его силах, командование фронта в течение 14 и 15.4.45 года провело разведку боем на широком фронте перед самым началом операции. Разведка проводилась по соображениям оперативного характера. В директиве командующего на 14.4.45 г. было сказано:
«С целью уточнить систему и степень прочности обороны и систему всех видов огня главной оборонительной полосы противника провести разведку боем силою не менее по два батальона от армии…».
Разведка, организованная по указанию командующего фронтом армиями проводилась при поддержке мощного артиллерийского огня, минометов и огня РС, а также при поддержке авиации, ввела в заблуждение противника. Противник в начале нашей разведки принял ее за начало выступления и ввел до 80 % своей артиллерии в действие. Продолжение разведки боем 15 апреля вынудило противника ввести в бой вторые эшелоны дивизий. Эта разведка боем подтвердила наличие всех ранее учитываемых дивизий в первой линии.
Насколько энергично и активно велась разведка боем 14–15 апреля 1945 года видно из перехваченных радиограмм противника. Так, например: 14.4 полковая радиостанция передает вверх: «Держаться больше не могу, срочно прошу замены». Ответ ему: «Резервы в пути, с ними панцерфаусты, держитесь, держитесь».
Другая полковая станция 14.4: «На левом фланге атака противника. Наша пехота отходит. Что делать».
Третья полковая станция 14.4: «Русская пехота ворвалась в Альт-Тухебанц. Прошу помощь. Удержать натиск русских не могу».
15.4 на полковую станцию передано: «Муравьи фюрера № 1 прибыли в ваше распоряжение». Ответ: «Противник ведет огонь по нашему новому КП и штабу полка. Остановить противника не удается. У муравьев нет уже боеприпасов».
Приказ сверху: «Танки отвести, артиллерией и огнем пулеметов прикрыть отход пехоты Позиция № 3».
В результате разведки боем накануне Берлинской операции окончательно уточнена система всех видов огня противника, прочности его обороны, начертание переднего края и подтверждена группировка противника первой линии.
Кроме этого, разведка боем накануне операции ввела противника в заблуждение в отношении сроков нашего наступления. Для противника начавшееся 16.4.45 г. генеральное наступление было неожиданным.
Противник в ночь с 15 на 16.4 начал рокировку частей вдоль фронта. Например: он стал сменять 20 мд и тд «Мюнхеберг».
Командир 56 тк генерал артиллерии Вейдлинг показал:
«Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14.4 не начали наступление 15.4 ввело наше командование в заблуждение. Когда мой начальник штаба полковник фон Дуфвийг от моего имени высказал мнение начальнику штаба 11 тк СС, что нельзя накануне русского наступления менять 20 мд и тд «Мюнхеберг», начальник штаба 11 тк СС ответил: «Я командир корпуса, считаю — если русские сегодня не наступали, значит они предпримут наступление только через несколько дней. Такого же мнения придерживались и другие офицеры штаба и командование 9-й армии».
Кроме этого мероприятия, командованием фронта проведен ряд мероприятий, затруднивших противнику разгадать направление нашего удара, силу этого удара и время наступления. Мероприятия по обману противника проводились по особому плану. Этот план был полностью проведен в жизнь и противник на него реагировал. Так, например: шведское радио накануне нашего выступления передало, что наступление на Берлин будет осуществляться глубокими охватами Берлина с севера и юга, что в центре наступления на Берлин будут сковывающие действия. В подтверждение этого высказывания приводилось следующее соображение, что маршал Жуков координирует все три фронта, наступающие на Берлин: с севера наступают армии под командованием Рокоссовского, в центре наступают армии под командованием Соколовского и с юга наступают армии под командованием Конева. Это сообщение шведского корреспондента будет понятно, если известен план наших обманных действий противника.
Для сокрытия сосредоточения наших войск и выхода на передний край новых армий в директиве командующего указывалось: «Разведку осуществлять силами той армии, которая занимала этот участок до выхода новых армий (речь идет о выходе 3-й уд. и 47-й армий на участок 5-й ударной армии).
Совокупность мероприятий по обману противника, мероприятий, маскирующих сосредоточение наших войск, выход их на передний край, затруднили противнику определить начало наступления, силу нашего удара, направление нашего удара. Они способствовали успешному проведению Берлинской операции.
После прорыва главной оборонительной полосы и развития успеха в глубине разведка всех видов продолжала активно работать. Подвижные наблюдательные пункты способствовали выявлению целей и ведению прицельного огня. Моторизованные разведпартии проникали в тактическую глубину и разведывали организацию обороны противника на промежуточных рубежах и в опорных пунктах. Танковая разведка определяла систему противотанковой обороны, танковые препятствия и силу сопротивления узлов сопротивления опорных пунктов и промежуточных рубежей.
Авиационная разведка передавала разведывательные данные с борта самолета непосредственно в войска. Так, например, в течение первых трех дней операции противник ввел все 7 дивизий, числившихся нами во второй линии. Подвижными разведывательными партиями, подвижными наблюдательными пунктами, танковой разведкой эти семь дивизий своевременно были обнаружены и определены участки и полосы их действий.
В боях за г. Берлин метод ведения разведки был отличен от метода, применяемого в полевых условиях, так, например: развернутые наблюдательные пункты находились от противника на очень близком расстоянии, иногда не превышающем 10 м, сектора наблюдения давались очень узкие и конкретные объемы. В 5-й уд. армии в Берлине было развернуто 450 НП, в 8-й гв. армии — 350 НП, в 3-й уд. армии — 867 НП всех видов.
Действия разведчиков происходили как днем, так и ночью, широко использовались дворы и вспомогательные переулки. Применялся метод переодевания войсковых разведчиков в гражданскую одежду (3-я уд. армия), использовалось для проникновения в тыл к противнику метро, канализационная сеть, водосбросовые трубы.
В результате были уточнены оборона г. Берлина и состав его гарнизона.
К моменту окружения г. Берлина противник ввел в действие всю группу Штейнера, гитлерюгендские формирования, перебросил 3-ю морскую пехотную дивизию. Кроме этого, в полосу нашего фронта попали дивизии, отброшенные 1-м Украинским фронтом с юга (одна дивизия и шесть дивизионных групп).
Противник спешно формировал из разрозненных частей батальоны и дивизионные группы, пытаясь задержать продвижение наших войск.
Как оценивало немецкое командование положение на фронте и положение с Берлином к моменту окружения Берлина нашими войсками, видно из следующих показаний:
Генерал-полковник Йодль:
«Когда стало ясным окружение Берлина, фюрер 22.4 принял решение: осуществить деблокировку города силами 12-й армии генерала Венка, которая вела оборонительные бои против американских войск на Эльбе. Задача по координации действий 12-й армии с 9-й армией, которая вырывалась из окружения, была возложена лично на генерал-фельдмаршала Кейтеля».
Генерал-фельдмаршал Кейтель:
«23 апреля 1945 года я выехал из Берлина на фронт в штаб 12-й армии генерала Венка, имея задачу осуществить соединение 12-й и 9-й армий. Находясь вне Берлина, я поддерживал связь со Ставкой и получал через генерала Кребса (начальник генштаба сухопутных армий) неоднократные приказания и запросы Гитлера, требовавшие максимального ускорения действий 12-й и 9-й армий, немедленного перехода в контрнаступление».
Генерал артиллерии Вейдлинг — командующий обороной Берлина:
«25.4.45 года Гитлер во время моего разговора с ним в Имперской канцелярии заявил: положение должно улучшиться: с юго-запада к Берлину подойдет 12-я армия генерала Венка, которая совместно с 9-й армией нанесет удар по противнику. Этот удар последует по южному флангу наступающих на Берлин советских войск. С севера подойдут войска под командованием Штейнера. Эти удары должны изменить положение в нашу пользу. Для меня было ясно, что это несбыточные планы. 9-я армия вела тяжелые бои в окружении. Армия генерала Венка вела бои и к тому времени была обескровлена. Я так