Сталин ответил, что это сделано, вероятнее всего, через Южную Америку, а возможно, через Испанию и Португалию.
Иден выразил Сталину большую благодарность за сообщенные им сведения и сказал, что со своей стороны постарается произвести надлежащую проверку их через английские каналы. Затем Иден заявил, что, уезжая из Англии, он имел у себя «в кармане» десять эскадрилий самолетов, которые и хотел предложить нам для посылки на советский фронт, как только это позволят операции в Ливии. Однако сейчас он получил сообщение, что эти десять эскадрилий британское правительство вынуждено направить в Сингапур.
Сталин ответил, что вполне понимает положение британского правительства и не имеет возражений против переадресовки названных десяти эскадрилий.
Иден выразил сожаление по поводу такого оборота дел, но Сталин еще раз подтвердил, что вполне понимает создавшуюся ситуацию, ибо мы, на нашем фронте, тоже не раз переживали трудные периоды. Он поинтересовался, не отразятся ли последние события на отправке танков в СССР.
Иден ответил, что не отразятся, поскольку, во всяком случае, речь идет об Англии. У Идена имеются, однако, опасения насчет Америки. Если американцы прекратят свои поставки, то, например, англичане на Ближнем Востоке окажутся в очень тяжелом положении, ибо там они оперируют американскими самолетами, а «Харрикейны», изготовляемые в Англии, идут в СССР. Далее Сталин спросил, что Иден хотел бы знать о нашей военной ситуации.
Иден ответил, что ему было бы интересно иметь представление о нашем общем плане операций в течение зимы и весны будущего года.
Сталин заметил, что военная политика СССР до сих пор сводилась к политике отступления с боем. Мы защищали каждый пункт, каждый район, стремясь постепенно утомить и измотать германские силы. Теперь наступил переломный момент. Немецкая армия утомлена. Ее командиры надеялись закончить войну до зимы и не сделали надлежащих приготовлений для зимней кампании. Германская армии сейчас плохо одета, плохо питается, морально падает все ниже. Она начинает испытывать надрыв. В то же время СССР подготовил крупные подкрепления и в последние недели пустил их в действие. Это создало перелом на фронте и привело к тем событиям, которые мы наблюдаем в течение последних недель. Немцы пытались закопаться в землю, но они мало склонны к постройке сильных укреплений. Наши контратаки постепенно развились в контрнаступления. Мы имеем в виду вести такую политику в течение всей зимы. Вероятно, немцы пытаются создать новые формирования и бросить их на Восточный фронт с тем, чтобы остановить наше наступление. Когда это будет, неизвестно, но, надо думать, не раньше, как месяца через два. Это время мы постараемся использовать как можно лучше. Трудно загадывать, как далеко мы продвинемся в ходе нашего наступления, но, во всяком случае, такова будет наша линия вплоть до весны. У нас имеется сейчас известное превосходство в воздухе, хотя и не очень большое. Немцы имеют еще крупное превосходство в танках, и танки нам очень нужны, особенно «Валентины», которые оказываются вполне пригодными для операций в зимнее время. Танки «Матильда», наоборот, пригодны для операций летом, но не зимой, ибо их моторы недостаточно сильны для зимнего времени. Мы наступаем и будем наступать на всех фронтах. Германская армия, в конце концов, вовсе не так сильна. Репутация ее сильно раздута.
Иден поблагодарил Сталина за его сообщение, подчеркнув его большую важность и интерес для британского правительства. Затем он затронул вопрос о Турции и спросил, нельзя ли сделать что-либо для того, чтобы теснее связать Турцию с союзниками.
Сталин ответил, что лучшим средством для достижения такого результата было бы пообещать Турции Додеканес.
Иден опять вернулся к греческим притязаниям на Додеканес, но Сталин ответил, что в Греции ведь тоже имеются турки, и что, во всяком случае, возможно было бы предложить туркам и грекам известный обмен островами. Иден признал мысль Сталина вполне правильной, но заметил, что несколько времени тому назад, когда англичане рассчитывали захватить Додеканес, они начали было вести переговоры с греками и турками по вопросу о его дальнейшей судьбе. Разговоры эти не привели ни к какому положительному результату. Тем не менее, Иден полагает, что можно было бы сделать попытку пойти по линии, указываемой товарищем Сталиным. Далее Иден спросил, наблюдаются ли в последнее время в отношении турок в Германии какие-либо изменения.
Сталин ответил, что турки очень боятся немцев, хотя и не любят их. Иден поинтересовался мнением Сталина по вопросу: пропустят ли турки немецкие войска через свою территорию? Сталин выразил в этом сомнение. Иден ответил, что он согласен с товарищем Сталиным.
В заключение Иден предложил, чтобы на следующее утро посол СССР в Великобритании Майский и приехавший с Иденом постоянный товарищ министра иностранных дел Великобритании Кадоган встретились и набросали бы на основе трех имеющихся документов текст двух договоров, которые имеет в виду товарищ Сталин. Это предложение было принято.
Заседание началось в 19 часов и закончилось около 20 часов 30 минут.
Завершающий этап битвы под Москвой начался 8 января. В этот день ударная группировка Калининского фронта прорвала немецкую оборону западнее Ржева. На следующий день войска 3-й и 4-й армий начали наступление в обход Вязьмы с запада. Одновременно удар по врагу нанесли и главные силы Западного фронта, которым после ожесточенных боев 10 и 11 января удалось взломать оборону противника около Волоколамска.
Но развернуть широкомасштабное наступление не удалось: почти не поступали из тыла боеприпасы, артиллерийским орудиям выдавали на сутки один-два снаряда, реактивную технику пришлось вовсе отводить в тыл. Поступил также 19 января приказ Верховного главнокомандующего вывести из боя 1-ю ударную армию в резерв Ставки для переброски на другие фронты.
В начале марта 1942 года советские войска освободили город Юхнов. Это был последний успех в Московской битве. Все дальнейшие попытки продолжать наступление ни к чему не привели: все явственнее ощущались острый недостаток в боеприпасах, потеря авиационного господства в воздухе, предельная измотанность личного состава и, наконец, весенняя распутица.
Боялись также, что немцы, получив подкрепление, вновь начнут наступление на Москву.
Верховное Главнокомандование 20 апреля приняло решение о переходе всех войск Западного направления от наступления к обороне. Битва за Москву завершилась.
Приказ Сталина от 2 марта:
«Кулик Г.И., бывший Маршал, Герой Советского Союза и заместитель наркома обороны, будучи в ноябре 1941 года уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки “удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район”, самовольно, в нарушение приказа Ставки и своего воинского долга без предупреждения Ставки, отдал 12 ноября 1941 года преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года.
Кулик, по прибытии 12 ноября 1941 года в город Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск. Такое поведение Кулика не случайно, так как аналогичное его пораженческое поведение имело место также при самовольной сдаче в ноябре 1941 года города Ростова, без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки. Кроме того, как установлено, Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и злоупотреблял званием Маршала Советского Союза и заместителя наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в ряды нашего начсостава.
Кулик Г.И., допустив в ноябре 1941 года самовольную сдачу противнику городов Керчи и Ростова, нарушил военную присягу, забыл свой воинский долг и нанес серьезный ущерб делу обороны страны. Дальнейшие боевые события на Южном и Крымском фронтах, когда в результате умелых и решительных действий наших войск Ростов и Керчь вскоре же были отбиты у противника, со всей очевидностью доказали, что имелась полная возможность отстоять эти города и не сдавать их врагу. Преступление Кулика заключается в том, что он никак не использовал имеющихся возможностей по защите Керчи и Ростова, не организовал их оборону и вел себя как трус, перепуганный немцами, как пораженец, потерявший перспективу и не верящий в нашу победу над немецкими захватчиками.
За все эти преступные действия Государственный Комитет Обороны отдал Кулика Г.И. под суд. Специальное присутствие Верховного Суда СССР установило виновность Кулика Г.И. в предъявленных ему обвинениях. На суде Кулик Г.И. признал себя виновным.
Верховный Суд 16 февраля 1942 года приговорил лишить Кулика Г.И. званий Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали “XX лет РККА”.
Кулик Г.И. обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой об отмене приговора. Президиум отклонил просьбу Кулика Г.И. и 19 февраля 1942 года вынес следующее постановление: “В соответствии с приговором Специального присутствия Верховного Суда СССР лишить Кулика Г.И. воинского звания “Маршал Советского Союза”, звания Героя Советского Союза, трех орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени и юбилейной медали “XX лет РККА”.
На основании изложенного Центральный Комитет ВКП(б) исключил Кулика Г.И. из состава членов ЦК ВКП(б) и снял его с поста заместителя наркома. Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом, которые не выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования, проявляют трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями и, будучи запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над немецкими захватчиками. Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго-Западного направлений, военных советов фронтов, армий и округов».