Батарея советских гаубиц Д-1 ведет огонь по немецким войскам в Белоруссии. 1944 г.
Переводчик В.М. Бережков вспоминал об обеде в Екатерининском зале Кремля 30 октября 1943 года по случаю завершения работы Московской конференции трех министров иностранных дел – СССР, США и Великобритании. «Самый большой стол тянулся вдоль стены с окнами, выходящими на Москву-реку. В центре сидел Сталин, справа от него Хэлл, слева посол США в СССР Гарриман. Справа от Хэлла было мое место, как переводчика. Обед начался с многочисленных тостов, большинство из которых произносил Сталин. В перерывах между речами Сталин и Хэлл переговаривались в основном о положении на фронтах войны и итогах только что закончившейся конференции. Время от времени возникали довольно длительные паузы, и тогда я тоже успевал немного перекусить. Вдруг я заметил, что Сталин наклонился в мою сторону за спиной Хэлла и манит меня пальцем. Я перегнулся к нему поближе, и он чуть слышно произнес:
Московская конференция октября 1943 г. За круглым столом сидят: нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, Маршал Советского Союза Климент Ворошилов, генерал-лейтенант Гастингс Исмей (Великобритания), посол Великобритании в СССР Арчибальд Керр, министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден, заместитель министра иностранных дел Великобритании Уильям Стрэнг, генерал-майор Джон Дин (США), посол США в СССР Аверелл Гарриман, государственный секретарь США Корделл Хэлл, советник государственного секретарь США Грин Хэкфорт, заместители наркома иностранных дел СССР Максим Литвинов и Андрей Вышинский.
– Слушайте меня внимательно. Переведите Хэллу дословно следующее: советское правительство рассмотрело вопрос о положении на Дальнем Востоке и приняло решение сразу же после окончательной войны в Европе, когда союзники нанесут поражение гитлеровской Германии, выступить против Японии. Пусть Хэлл передаст это президенту Рузвельту как нашу официальную позицию. Но пока мы хотим держать это в секрете. И вы сами говорите потише, чтобы никто не слышал. Поняли?
– Понял, товарищ Сталин.
Хэлла чрезвычайно взволновало это сообщение. Американцы давно ждали решения Москвы. Теперь правительство США получило авторитетное заявление по очень важному для Вашингтона вопросу».
Корделл Хэлл вспоминал: «Я сидел справа от Сталина. Это дало мне прекрасную возможность побеседовать с ним во время длинного обеда и последовавшего затем просмотра кинофильма… Он начал беседу с замечания: “Вы провели успешную конференцию”. Я тут же ответил, что заслуга полностью принадлежит ему, поскольку он дал согласие на то, чтобы его великая страна вместе с Великобританией и Соединенными Штатами примкнула к международной программе, основанной на сотрудничестве. Это, казалось, польстило ему… Я все-таки сказал, что он и советский народ пользуются колоссальным престижем во многих частях мира, и существует настоятельная необходимость в том руководстве, которое могут предложить вместе он, президент Рузвельт и премьер-министр Черчилль. Это руководство надо осуществить без задержки, ибо его отсутствие будет иметь серьезные и вредные последствия. Сталин согласился с этим, что руководство необходимо, но ничего больше о встрече с Рузвельтом и Черчиллем не сказал. Затем, однако, он сделал исключительно важное заявление. Он удивил и обрадовал меня, ясно и недвусмысленно сказав, что, после того как удастся разгромить Германию, Советский Союз примет участие в разгроме Японии…
За обедом произносились бесчисленные тосты. Сталин и я пили красное вино, хотя многие гости предпочитали водку. Генерал Дин[30] оказался в центре внимания, когда в ответ на тост Сталина за американские вооруженные силы он предложил поднять бокалы за день, когда американские и английские войска встретятся с русскими войсками в Берлине. Сталин поднялся со своего места рядом со мной и оказал высокую честь Дину, обойдя вокруг стола и чокнувшись с ним бокалами.
Пленные немецкие генералы перед проходом по улицам Москвы 17 июля 1944 г.
Когда мы встали из-за обеденного стола, Сталин провел меня и еще двух-трех других гостей в соседнюю комнату на несколько минут, прежде чем перейти в кинозал. По своей инициативе он с едким сарказмом заговорил о распускавшихся ранее слухах, будто Советский Союз и Германия могут договориться о сепаратном мире. Я ответил, что любой человек, знающий русских людей и их отношение к Германии в этой войне, поймет, что русские люди не заключат сепаратного мира с Германией. Он с готовностью согласился».
Советский гимн
С конца 1922 года, когда был образован Советский Союз, до конца 1943 года в качестве Гимна СССР использовалась французская песня «Интернационал», являвшаяся с 1906 года гимном российской социал-демократии и исполнявшаяся как на французском, так и на русском языках.
В конце 1930-х годов был проведен конкурс на музыку и текст нового гимна, в котором приняло участие множество композиторов и поэтов. В 1943 году из написанной тогда музыки гимна выбрали мелодию А.В. Александрова, а очередной вариант слов написали поэты С.В. Михалков и Г.А. Эль-Регистан.
Авторы Гимна Советского Союза (слева направо) Г.А. Эль-Регистан, А.В. Александров, С.В. Михалков. 1943 г.
Сергей Михалков вспоминал, как его с Эль-Регистаном 28 октября 1943 года вызвали в Кремль: «На часах 22 часа 30 минут. У стены, на которой висят портреты Суворова и Кутузова, длинный стол для совещаний. Справа столик с разноцветными телефонными аппаратами. Прямо напротив авторов с листком бумаги в руках стоит Сталин. За длинным столом сидят Молотов, Ворошилов, Маленков, Щербаков… Сталин протягивает мне напечатанный на машинке текст Гимна.
– Ознакомьтесь! – говорит Сталин. – Нет ли у вас возражений? Надо еще поработать. Главное, сохранить эти мысли. Возможно ли это?
– Да, – отвечаю я. – Можно нам подумать до завтра?
– Нет, нам это нужно сегодня. Садитесь, поработайте. Вот карандаш, бумага, – приглашает нас к столу Сталин.
Мы садимся. Но необычная обстановка смущает.
– Что? Неудобно здесь работать? – спрашивает Сталин, улыбаясь. – Сейчас вам дадут другое место…
Запев третьего куплета не ложится в размер предыдущего. Однако множество вариантов, написанных накануне, помогают авторам решить задачу. В 23.45 они возвращаются в кабинет Сталина и предлагают новый вариант. После короткого обсуждения этих строк и очередных уточнений Сталин говорит Щербакову:
– Товарищ Щербаков, пусть этот текст отпечатают сейчас на машинке… Вы пока посидите с нами, – обращается он к нам.
Так появился куплет, в котором были строки:
Мы армию нашу растили в сраженьях,
Захватчиков подлых с дороги сметем!»
В полночь, когда начался 1944 год, по радио впервые прозвучал новый Государственный гимн СССР. Исполнил его оркестр Большого театра под управлением А. Мелик-Пашаева. С начала года в московских школах, домах пионеров, домах художественного воспитания детей начали разучивать новый гимн.
В тексте имелся один куплет с упоминанием имени Сталина:
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
Нас вырастил Сталин – на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил.
Запись нового Гимна Советского Союза.
Оркестр Большого театра, дирижер А. И. Пазовский, концертмейстер оркестра А. И. Жук. 1944 г.
С 1955 года из-за этого куплета гимн стали исполнять без слов. Спустя 15 лет он вновь зазвучал со словами, но измененными Сергеем Михалковым:
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
На правое дело он поднял народы,
На труд и на подвиги нас вдохновил.
26-я годовщина Октября
В Большом Кремлевском дворце 6 ноября 1943 года состоялось торжественное заседание Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями города Москвы, посвященное 26-й годовщине Октябрьской революции. С докладом выступил Сталин. Он говорил:
– Товарищи! Сегодня народы Советского Союза празднуют 26-ю годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции. Третий раз наша страна в обстановке Отечественной войны отмечает годовщину своей народной революции.
В октябре 1941 года наша Родина переживала трудные дни. Враг подошел к столице. Окружил с суши Ленинград. Наши войска были вынуждены отступать. Потребовались огромные усилия армии и напряжение всех сил народа, чтобы задержать врага и нанести ему серьезный удар под Москвой.
Артиллерия на марше. 1943 г.
К октябрю 1942 года опасность для нашей Родины еще более возросла. Враг стоял тогда в каких-нибудь 120 километрах от Москвы, ворвался в Сталинград, вступил в предгорья Кавказа. Но и в эти тяжелые дни армия и народ не пали духом, а стойко переносили все испытания. Они нашли в себе силу, чтобы задержать врага и нанести ему ответный удар. Верные заветам великого Ленина, не щадя сил и жизни, защищали они завоевания Октябрьской революции. Как известно, эти усилия армии и народа не пропали даром.
Вскоре после Октябрьских дней прошлого года наши войска перешли в наступление и нанесли немцам новый мощный удар сначала под Сталинградом, на Кавказе, в районе среднего течения Дона, а затем в начале 1943 года у Великих Лук, под Ленинградом, в районе Ржева и Вязьмы. После этого Красная Армия уже не выпускала больше инициативы из своих рук. Ее удары в течение всего лета этого года становились все более крепкими, ее воинское мастерство с каждым месяцем возрастало. С тех пор наши войска одерживают крупные победы, а немцы терпят одно поражение за другим. Как ни пытался враг, но ему все еще не удалось добиться ни одного сколько-нибудь серьёзного успеха на советско-германском фронте.
Истекший год – от 25-й до 26-й годовщины Октября – является переломным годом Отечественной войны. Этот год был переломным прежде всего, потому, что в этом году Красной Армии впервые за время войны удалось осуществить большое летнее наступление против немецких войск, причем немецко-фашистские войска под ударами наших войск оказались вынужденными поспешно оставлять захваченную ими территорию, нередко спасаться бегством от окружения и бросать на поле боя большое количество техники, складов вооружения и боеприпасов, раненых солдат и офицеров. Таким образом, успехи нашей летней кампании во второй половине этого года явились продолжением и завершением успехов нашей зимней кампании в начале этого года.